Особенно нервировал тот факт, что Ми Ён уже ведала отцу о некоторых проблемах, связанных с противоположным полом совсем недавно. Но чем закончился тот конфликт ― её внутренний, естественно, она не удосужилась рассказать. Поэтому господин Шин был в полном неведении, а значит, происходящее точно станет новостью, которую Ми Ён ещё не готова поведать родителю. А значит надо было что-то делать, причём срочно!

Варианты решения проблемы вихрем кружили в голове девушки за эти несколько секунд, но нужные почему-то ускользали, как назло. Просто пойти к отцу и сделать вид, что всё нормально и ничего не случилось ― не вариант. Он либо услышит шум воды и спросит, кто в ванной. Она конечно, могла бы соврать, что это Ли Хён, который должен быть дома, о чём отец знает, либо Джун Хи ― что более реалистично. Но в таком случае, господин Шин мог подойти к ванной комнате и постучать, поздоровавшись с находящейся там «девушкой». Что-то Ми Ён очень сомневалась, что Юнги сможет сымитировать голос её лучшей подруги, да и вообще поймёт, что это нужно сделать. Даже если отец так и не сделает, то попросту неизвестно, насколько он решит задержаться в квартире дочери, а Мину когда-нибудь всё равно нужно будет выйти оттуда. Одним словом ― нет. Нужно было придумать что-то ещё. Но что?

Идея резко пронзила разум Ми Ён и она непроизвольно заскулила, понимая, во что она готова добровольно вляпаться. Но выбора не было.

«Я за это точно буду гореть в аду, — скривилась девушка и сделала ещё несколько шагов назад, прежде, чем со всей силы дёрнуть ручку ванной комнаты, обнаружив, что та не заперта. Первый вздох облегчения вышел из груди брюнетки ещё до того, как она скрылась за дверью, — да поможет мне Бог, ибо теперь мне точно придётся ходить в монастырь и отмаливать свою грешную душу.»

Прикрыв дверь так, чтобы та не издала ни звука, Шин прислонилась к ней всем телом, ощущая, как уже начинает подниматься её температура и она понемногу краснеет. Чёрт его знает, от чего именно. От количества горячего пара в комнате, или от весело плещущегося в ванной Юнги, находящегося всего в паре метрах от неё, и отделенного всего лишь деревянной перегородкой.

Ми Ён набрала побольше воздуха в грудь и как можно громче прокричала:

— Привет, пап. Я в душе!

Послышался звук удара, будто кто-то что-то уронил совсем близко. Предположив, что это было мыло, Ми Ён только того и смогла, что мысленно помолиться и продолжить играть отведённую ей роль в этом спектакле абсурда.

— Ты что-то хотел? — стараясь не обращать внимание на копошение за своей спиной, девушка продолжила обращаться к отцу, который по звукам за дверью стал подходить к ванной. Ми Ён в спешке защёлкнула замок. Она, естественно, была уверена, что отец не зайдёт в комнату, но, как говорится: «Бережёного ― Бог бережёт».

— Ты просила привезти тебе твои вещи, которые ты оставила дома, — господин Шин остановился напротив двери, и девушка немного отодвинулась от неё, чтобы её голос не звучал настолько близко, — вот выдалась свободная минутка. Решил завезти.

— Ми Ён, — голос Юнги как гром окатил брюнетку и она непроизвольно содрогнулась.

Сделав полуоборот головы, она увидела парня, который высунул голову за перегородку. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять эмоции Мина в тот момент. Всё прекрасно читалось по лицу. Серьёзному лицу, а его сведённые брови пугали не меньше отца по ту сторону двери.

— Тише, — прошипела девушка и обратно отвернула голову, в надежде, что её поняли, — да, пап, спасибо. Оставь в гостиной.

Послышались шаги. Отец удалился и девушка на секунду расслабилась, вплоть до того момента, как Юнги снова окликнул её.

— Ми Ён! — уже более настойчиво позвал парень.

— Папа тут! — девушка тоже чуть повысила голос, но на крик не перешла, всё ещё помня о наличии отца в квартире.

Она снова норовила повернуть голову, но сразу об этом пожалела. Юнги высунулся уже по грудь и его лицо изменилось в выражении. Вот эту эмоцию Шин уже прочитать не сумела, как ни старалась. Девушка резко отвернулась и на ощупь потянулась рукой к сушилке. Она стянула первое попавшееся полотенце и с размаху бросила его себе за спину. Неведомо как, но её меткость превзошла все ожидания. Ожидания Юнги так точно, так как буквально одна секунда ― и что-то белое и пушистое на большой скорости врезается ему прямо в лицо.

— Пожалуйста тише! — шикнула девушка, не замечая, как уже слилась по цвету со своей бордовой майкой. — И прикройся, ради Бога!

Шум воды и общая нервозность девушки не позволили ей расслышать смешок парня. А поворачивать голову, чтобы увидеть его воочию ей и вовсе не хотелось. Да лучше она провалится под землю, чем опять хотя бы попытается изменить своё строго перпендикулярное, относительно тела, положение головы.

«Если я переживу сегодняшний день, — Ми Ён прикусила губу и как можно сильнее упёрлась руками в дверь ― единственную опору для неё сейчас, — то обещаю больше никогда, ничего, и ни от кого не скрывать.»

Вода немного стихла, но не прекратила своё течение окончательно. Юнги немного уменьшил напор, после чего вылез из ванной.

«Я сейчас выгляжу как дебил, — думал парень, обматывая недавно «полученное» полотенце вокруг бёдер, при этом не прекращая улыбаться по истине глупой улыбкой. Отчего-то вся эта ситуация неимоверно смешила его, — надо собраться.»

Ми Ён услышала шаги. Причём шаги с обеих сторон от неё. Отец вернулся в коридор к двери ванной комнаты, а Юнги не спеша подошёл к брюнетке сзади и сейчас с интересом наблюдал за её действиями.

— Я положил их возле дивана, — оповестил дочь отец, голос которого Шуга сразу же узнал.

— Да, спасибо, — девушка проглотила ком в горле.

— И что ты делаешь? — неожиданно её окатил шёпот Юнги, который также подошёл к двери и опёрся об неё плечом. Он непроницаемо смотрел на девушку, глаза которой сейчас были готовы окончательно выкатиться из орбит и просто убежать от своей хозяйки от стыда.

— Тсс, — страх разоблачения всё же был сильнее смущения и Шин прошипела на парня, приставив указательный палец к губам.

Мин усмехнулся и немного склонил голову. Этот риск почему-то забавлял его. А возможно именно реакция самой Ми Ён так действовала на парня. Веселила, забавляла, смешила до коликов в животе, умиляла до восторженного визга и заводила до желания как-нибудь ещё спровоцировать девушку. Он больше ничего не говорил, но его внимательного взгляда хватало, чтоб Шин мысленно уже начинала рассчитывать расходы на свои похороны. Пышные желательно, с размахом. Умирать ― так красиво! С мраморной плитой и надписью на ней: «Умерла от стыда», лучшим оркестром и гробом из красного дерева ― чтоб наверняка.

— Ты ещё что-то хотел? — спросила брюнетка дрогнувшим голосом у отца, пытаясь хоть как-то отвлечься от картины перед ней. А картина была весьма впечатляющая, но настолько же и смущающая. Но при этом, Ми Ён отвести глаз не могла. Как загипнотизированная она смотрела на: немного прищуренные глаза, в которых так ясно читался интерес и азарт; порозовевшие от высокой температуры щёки, ранее казавшиеся белее и холоднее камня; приоткрытые влажные губы, нижняя из которых была еле заметно прикушена; влажные тёмно-шоколадные волосы, по которым капля за каплей стекала вода, падая на пол или ему на белоснежные плечи, остро выступающие ключицы, руки с напряжёнными мышцами, тяжело вздымающуюся грудь, плоский живот с проступающим прессом… Чёрт! На сцене он казался менее рельефным! Нет, она всё же отвернулась, еле слышно проскулив, как щенок, которого поругали за мелкую пакость. Юнги скрыл смешок в ладони. Большой, но не грубой ладони, с заметно выступающими и поднимающимися прямо к локтю венами.

— Просто давно не виделись, вот хотел пообщаться, — голос отца был немного севшим от усталости или грусти ― девушке было трудно разобрать в сложившихся обстоятельствах.

— Я, наверное, ещё не скоро выйду, — Ми Ён не хотелось отсылать отца, даже не увидевшись, но положение само диктовало правила, и сейчас брюнетка была уверенна, что лучше им подчиняться, — не хочу, чтобы ты долго ждал.