«Но ни идеограммы, ни тем более пиктограммы, несмотря на их некоторые преимущества (для их «чтения» не нужно знать языка), не могут передавать всей сложности человеческой речи и мышления, – например, глаголы «любить», «выходить», существительные «брат», «сын», вспомогательный глагол «быть», предлоги «в», «под» и т. д. Под влиянием звукового языка появляются звуковые знаки, в которых изображенный рисунок связан уже не во значением слова, а с его звуковой стороной. Египтяне гениально использовали для этого омонимичность слов, но не полную, а консонантную, поскольку именно согласные в их языке являлись постоянным, неизменяемым костяком слов. Так, знаком плана дома можно было написать не только само слово «дом» (копт. per-), но и слово «выходить» (копт. pire), поскольку, как это видно из коптского языка, оба слова включали в той же последовательности две согласные p+r» [Н. С. Петровский, С. 17].
Здесь мы видим обратное состояние, нежели то, которому посвящена наша работа. Но вернувшись к началу, т. е. к пиктографической и идеографической стадии, и исходя из этого, мы можем сказать, идеография является иманентной стороной кириллицы и латиницы и, соответственно, английского и русского алфавитов. Данный феномен происходит по причине их графической преемственности знакам древних систем письма – иероглифической, пиктографической, идеографической. Таким образом, каждая графема обладает одним или рядом значений, «назначенных ей природой». Так, если критская логограмма /\/\ означает гору, то и графема М означает гору, если египетский иероглиф /\/\/\/\/\/\ или древнесинайская буква /\/\/\/ означает воду, то и графема W означает воду. Эти значения сохраняются и сегодня, ведь горы и волны остались такими, какими видели их люди тысячелетия тому назад. Принципиально, в чем мы убедились в ходе исследования, все графемы латиницы и кириллицы мало отличаются от многих знаков, относящихся к 5–4 тысячелетиям до новой эры, не говоря о более поздних. Причем, по мере развития общества и увеличения количества понятий, к прежним значениям знаков могли присоединяться и новые.
Идеографическая функция графем стала использоваться для передачи информации, управления обществом, фиксации явлений природы и событий общественной жизни – религиозных, географических, исторических. Тем более, что в отличие от устной речи письменной речью владели лишь представители духовенства, аристократии.
И. Е. Гельб в «Опыте изучения письма» пишет: «Изучение последовательных ступеней исторического развития письма неопровержимо доказывает, что геометрическая форма знаков является результатом схематизации рисунков. Во всех известных древних письменностях, таких, как шумерское, египетское, китайское и т. д., с течением времени развилась курсивная, линейная форма, которая так далеко отошла от первоначальных рисунков, что без знания промежуточных форм подчас невозможно установить, к какому рисунку возможно отнести ту или иную линейную форму».
Данный вывод важен для нас в том смысле, что идеографический характер латиницы и кириллицы сформировался как на основе изоморфизма графем с какими-либо объектами, так и их преемственности промежуточным формам, которых существует немалое количество. Не случайно формы и значения графем английского и русского алфавитов существенно совпадают.
Все они установлены (приведены ниже) путем выявления в ряде случаев сходства каждой графемы с:
1. Определенным объектом окружающей среды, положением (состоянием) человека;
2. Со знаком или знаками, к которым она может восходить (помимо ее известных предшественников – финикийских, греческих и этрусских графем).
Административная табличка. Джамдет-Наср, Урук. 3100–2900 гг. до н. э.
Кроме того, некоторые значения подтверждаются источниками, трактующими происхождение знаков, и таким материалом, как географические названия, имена деятелей, описания природных и общественных явлений, исторических событий.
Относительно пунктов 1. и 2. необходимо пояснить, что графемы выступают как знаки «абстрактного мышления». Идеографическое письмо, согласно Д. Дирингеру, это – высокоразвитое рисуночное письмо, изображающее в виде ряда рисунков мысли. В этой системе пиктограммы представляют не столько предметы, которые они изображают, сколько мысли, ассоциируемые с этими предметами. Так, круг может изображать не только Солнце, но также жару, свет, Бога, день. Аналогично животное может быть обозначено только рисунком его головы.
Мы имеем дело с рядом случаев, когда графическое сходство с объектом не вполне очевидно. Например, если графемы О и С – это, буквально, Солнце и Луна, то графема Ч (бык) – это уже некоторая абстракция.
Данным свойством обладает и северно-семитское, прежде всего финикийское письмо, из которого произошел греческий алфавит, а из греческого – латиница и кириллица. Несмотря на «стертые линейно-штриховые формы» северно-семитского письма, его знаки сохраняют рисуночный характер. Они связаны главным образом, пишет Д. Дирингер, с повседневными предметами, частями тела человека и животными.
Что относится к латинице, которая была создана в VII веке до новой эры, то значения ее графем на начальном этапе, нужно полагать, естественно согласовались с известными значениями северно-семитского и греческого писем, однако процесс общественного развития вывел ее в английском варианте к X веку н. э. на стадию тех значений, которые мы рассматриваем в данной работе. Хотя горы и море оставались прежними, но отношения и соответствующие им понятия становились новыми. Аналогичный процесс происходил и с кириллицей, в т. ч. в ее русском варианте.
Причем, составы северно-семитского, древнейшего и классического греческого, в т. ч. унциального, а также этрусского алфавита, который считается промежуточным между греческим и латинским, – уже составов английского и русского алфавитов, что позволяет предположить о заимствовании последними отдельных знаков из других писем. Ведь уже в начале новой эры в Европе накопилось немало образцов письменностей народов мира, например, в Ватиканской апостольской библиотеке, начало формирования которой относится к 1 тысячелетию.
Мы можем сказать, что поскольку алфавитные системы отражают окружающий мир и самого человека в этом мире, в центр этих систем и был поставлен сам человек. Такая геоцентрическая, Птолемеева система мира, отражаемого письмом, есть психология человека быть в центре и наблюдать движение объектов по орбитам. Так как алфавиты представлены нам в прямострочном виде, мы, читая текст, не замечаем своего положения в центре некоего шара, когда за нашей спиной находится дерево – У, перед нами дом – А, слева вода – W, справа горы – М и т. д. И именно археологические находки иллюстрируют подобную модель. Фестский диск, найденный на Крите, представляет нам спиралевидное расположение знаков, среди которых, в центре, находится человек.
Как явствует из работ по истории письма, такие ученые, как И. Е. Гельб, Э. Форрер, В. А. Правдолюбов, стояли в непосредственной близости от определения современных, основанных на латинице и кириллице алфавитов, как идеографического письма. Однако, указывая на то, что современные буквы имеют рисуночный характер, что между ними и древними знаками сохраняется преемственность, исследователи не сопоставили современных графем с объектами окружающей среды. Такому сравнению вероятно не способствовал сложившийся взгляд, когда изучение графем предполагало, как пишет И. М. Дьяконов, прежде всего установление их соответствия звукам того или иного языка. Внешняя форма графем долго была неустойчивой, как обычно при рукописной традиции; лишь начиная с XV–XVI веков, она была закреплена введением типографского шрифта. Хотя и сегодня, добавим, существует множество пошибов и почерков, типов шрифтов, различных изобразительных приемов, каллиграфия. Отметим также, что формирование английского и русского алфавитов происходило на том условии, что вначале своего развития они шли «за религией», а именно за распространением христианства, а затем и «за флагом», т. е. за развитием торговли. Полагаем, что приводимые нами значения графем достаточно корректны. В отдельных случаях мы поясняем их примерами использования аналогичных графем в других современных европейских алфавитах.
