Сэр Альфред Джермин стал баронетом прежде чем ему исполнилось четыре года, только его вкусы не соответствовали его титулу. В двадцать он присоединился к мюзикхолу и в тридцать шесть бросил жену и ребенка, чтобы путешествовать со странствующим Американским цирком. Его кончина крайне отталкивающа. Среди животных участвующих в представлении была огромная горилла, окраса несколько светлее, чем обычно; удивительно послушный зверь, пользующихся большой популярностью у актеров. Этой гориллой Альфред Джермин был однажды очарован и много раз эту пару могли видеть, подолгу смотрящими друг на друга через решетку. В конце концов, Джермин выпросил разрешение дрессировать гориллу, поражая своим успехом публику и знакомых исполнителей. Как-то утром в Чикаго, когда горилла и Альфред Джермин репетировали необычайно ловко поставленный боксерский матч, первая нанесла удар сильнее обычного, повредив как тело, так и достоинство тренера-любителя. О том, что последовало, члены труппы "Величайшего шоу на Земле" не любят распространяться. Они не ожидали услышать пронзительный, нечеловеческий вопль, испущенный сэром Альфредом Джермином, или увидеть его вцепившегося в своего неуклюжего противника обеими руками, бросившего его на пол клетки и жестоко ударившего по волосатому горлу. Горилла некоторое время только защищалась, впрочем, недолго и прежде чем постоянному тренеру что-нибудь удалось сделать, тело принадлежавшее баронету стало невозможно опознать.

II

Артур Джермин, сын сэра Альфреда Джермина и певички музикхола неизвестного происхождения. Когда муж и отец оставил семью, мать привезла ребенка в поместье Джерминов. Она обладала определенными представлениями, какие должны быть достоинства знатного человека, и видела, что ее сын получает лучшее образование, из того, что могли предоставить ее небольшие деньги. Семейные средства к тому времени оскудели и поместье Джерминов оказалось в крайней ветхости, но юный Артур любил старое здание и его обстановку. Он не понравился бы любому другому Джермину жившему прежде, оттого, что был поэтом и мечтателем. Некоторые из соседей, слышавших рассказы о португальской жене старого Вейда Джермина, объявили - должно быть, это сказывается ее латинская кровь, но большинство людей просто глумились над его чувствительностью к прекрасному, приписывая его к музикхольной матери, не признанной обществом. Поэтическая утонченность Артура Джермина еще более примечательна в связи с его неуклюжей внешностью. Большинство Джерминов обладали утонченными странностями и отталкивающим складом ума, но случай Артура был действительно поразителен. Едва можно сказать точно, на кого он был похож, но мимика, лицевой угол и длинна рук давали повод дрожжи отвращения тем, кто встретил его впервые.

Ум и характер Артура Джермина искупали его внешность. Одаренный и образованный, он удостаивался высших наград в Оксфорде, и, казалось, искупит интеллектуальную честь семьи. Обладая темпераментом скорее поэта, чем ученого, он все же планировал продолжить исследования своих предков в Африканской этнологии, используя поистине чудесную, хотя и необычную коллекцию сэра Вейда. С его полным причуд умом, он часто думал о доисторических цивилизациях, в которые безумный исследователь так безоговорочно поверил, сплетая рассказ за рассказом о молчаливом городе в джунглях, упомянутом в его поздних диких записях и заметках. К смутным высказываниям касающихся безымянной, непредвиденной расы гибридов из джунглей он испытывал своеобразное чувство: смесь страха и притягательности, размышляя над возможным фундаментом подобных фантазий, и, пытаясь найти ответ среди более новых сведений, тщательно отобранных среди племен Онга его прадедом и Самуэлем Сетоном.

В 1911 году, после смерти матери, сэр Артур Джермин решился заняться исследованиями. Продав часть поместья, чтобы добыть необходимые средства, он снарядил экспедицию и направился в Конго. Располагая лучшими бельгийскими проводниками, он провел год в стране Онга и Кан, обнаружив данные превзошедшие его наивысшие ожидания. Среди Калирис жил старый вождь, по имени Мвану, обладавший не только чрезвычайно цепкой памятью, но и исключительной понятливостью и интересом к старым легендам. Этот старик подтвердил легенды, которые Джермин слыхал, присовокупив собственное мнение о каменном городе и белых обезьянах.

Мвану заявил - города и созданий не существует более, много лет назад воинственные Н'бангу их уничтожили. Разрушив здания и перебив живых существ, они вынесли набитую богиню, свою цель (белая обезьяна - богиня, которой странные создания поклонялись, и которая согласно традициям Конго была принцессой этих созданий). Только, что за создания были белые обезьяноподобные, Мвану не знал, хотя и полагал, что они строители разрушенного города. Джермин так и не смог понять, как относится к подобному рассказу, и после долгих расспросов услышал живописнейшую легенду о набитой богине.

Принцесса-обезьяна, говорилось в легенде, была соправительницей великого белого бога, что пришел с Запада. Долго они правили городом, но когда у них появился сын, все трое уехали. Позже принцесса и бог вернулись, и после смерти принцессы божественный супруг мумифицировал ее и поместил в раку в громадном доме из камня, где ей поклонялись. Затем он уехал один. Легенда существовала, по крайней мере, в трех вариантах. В первом варианте, собственно ничего более не происходило, а набитая богиня стала символом верховенства племени, что смогло ее заполучить. Второй вариант гласил, что бог вернулся и умер у ног жены. Третий говорил о возвращении сына, выросшего во взрослого мужчину, или обезьяну, либо же бога, ясность в данном вопросе отсутствовала. К тому же, у впечатлительных черных любые события могли лечь в основу экстравагантной легенды.

Но в существование города в джунглях, описанного старым сэром Вейдом, Артур Джермин более не сомневался; и был едва ли удивлен, когда в начале 1912 года нашел развалины. Размеры города были сильно преувеличены, но плиты лежащие в его фундаменте говорили, что это не простая негритянская деревня. К сожалению, надписей обнаружить не удалось, а немногочисленный состав экспедиции не позволял расчистить ход, который возможно вел в систему склепов, о которых упоминал сэр Вейд. О белых обезьянах и набитой богине расспрашивали всех вождей окрестных племен, но только европеец смог уточнить сведения полученные от старого Мвану. Верхерен, бельгийский агент фактории на Конго, считал, что сможет не только найти набитую богиню, но и получить ее - о ней он что-то смутно слыхал с той поры, как когда-то могучие М'Бангу стали смиренными слугами короля Альберта и с помощью убеждения можно было вынудить их расстаться с отвратительным божеством, которое они добыли. Поэтому, когда Джермин отплыл в Англию, у него появилась великолепная возможность, что, быть может, в течение ближайших месяцев он получит бесценную этнографическую реликвию, подтверждающую дичайшие из рассказов его пра-пра-пра-деда - т.е. дичайшее из того, что он когда-либо слыхал. Крестьяне, родом из окрестностей поместья Джерминов, возможно, слыхали еще более дикие истории, оставленные потомству предками, что слышали сэра Вейда за столом Головы Рыцаря.

Артур Джермин спокойно дожидался посылки от Верхерена, с возрастающим усердием изучая бумаги оставленные его безумным предком. Устные предания об его таинственной жене были многочисленны, но осязаемых подтверждений ее пребывания в поместье Джерминов не осталось. Джермин поражался обстоятельствам, побудившим или позволившим такие вычеркивания, и он решил, что безумство мужа было тому причиной. Он вспомнил: говорили его пра-пра-пра-бабка - дочь португальского торговца. Без сомнения ее наследственная практичность и поверхностные знания Черного континента были основой историй сэра Вейда о внутренних странах, вещи, которой такой человек, возможно, не желал простить. Но Джермина развлекала бесполезности подобных размышлений, полутора веками после смерти его обоих прародителей, хотя потворствовать им он не мог.