— Юджон, это я, — тихо прошептала Дженни и присела на стул рядышком.

— Ты ещё тут каким боком? Думаешь, поможешь, сказав лишь, как тебе жаль? Ничего ты не понимаешь. Никто не понимает. Уходи уже!

— Просто скажи мне, — Дженни хотела коснуться плеч сестры, но в последний момент одернула руку, — это он сделал? Он причинил тебе боль? — минутная тишина, и Юджон лишь мотает головой в ответ, затем нерешительно поднимается и садится на кровать. Дженни подмечает, как бледно её лицо и губы. Какие усталые заплаканные глаза. И ей искренне жаль. Жаль, что такому ребенку как она приходится это всё переживать.

— Вся правда в том, — Юджон нервно улыбается, хихикает и смахивает слезы со щек. — Что это была… Это была ошибка, понимаешь? Эта ночь была ошибкой.

Дженни насторожилась и подобралась ближе, внимательно взглядывая на сестру.

— Ты можешь поделиться со мной. Обещаю, я сохраню в секрете.

Юджон перевела дух и попыталась успокоиться. Как бы ни было, но ей хочется выговориться. Ей станет легче, она сама это знала. Сделав небольшую паузу, она продумала всё в своей голове и начала рассказ.

Flachback

[Шесть недель назад]

У семьи Кан сегодня был праздник по случаю годовщины свадьбы госпожи и господина. Юджон знала, что это последний праздник, который родителям хотелось отмечать, ведь они давно ненавидят друг друга и она уже знает, как всё будет наигранно, поэтому она провела на вечере всего часок, а потом благополучно свалила домой, но даже и не заметила, как за ней следом в пустой дом приехал Квон.

— Айщ, отстань, я же тебе сказала, мне сейчас не до тебя! — отмахнувшись от пьяного жениха, раздраженная Кан поднялась к себе и, громко хлопнув дверями, пошла в душ.

Её бесил Квон Хёб, это правда, но ещё больше её бесил пьяный Квон Хёб. Тогда парень особенно не контролирует себя и каждый раз у него какие-то безумные заскоки.

Девушка вышла из душа и, обмотавшись в полотенце, вышла из ванной, а в комнате её уже ждал ухмылявшийся Хёб. С бутылкой виски в руках.

— Ты как всегда прелестная в этой… тряпке. Сними её, — пьяно вздохнув, попросил парень, оперевшись поясницей о бортик кровати.

Проклиная сегодняшний день, Кан про себя молилась, чтобы он уже наконец закончился и все исчезли, чтобы она могла просто спокойно лечь спать.

— Господи, ну за что мне всё это… — простонала та, а потом открыла глаза и испепеляюще уставилась на Хёба. — Вали уже с моей комнаты. Иди проспись, — девушка поплелась к своему шкафу, чтобы взять пижаму для сна и наконец переодеться во что-то более удобное, нежели тесное платье или полотенце. Но по пути туда парень схватил девушку за руку и толкнул на кровать, убирая из своих рук бутылку и нависая над девушкой сверху, страстно впиваясь в губы. Юджон вполне себе уже ожидала такого исхода, но не переставала сопротивляться. — Придурок! Козёл! Алкоголик! Убери от меня свои клешни! — вопила девушка, всячески брыкаясь на кровати и доставляя этим лежащему на ней Квону дискомфорт.

— Я же знаю, ты хочешь этого. Ты хочешь меня. Давай закончим, мм? Давай просто сделаем то, чего оба желаем? — Хёб шептал так тихо, приятно лаская кожу Кан, что та в какой-то миг перестала дергаться и замерла в его руках, просто тупо пялясь на его манящие губы. Парень склонился к лицу вновь, но на этот раз целуя очень осторожно и трепетно. И Юджон больше не сопротивлялась… Ей нравилось это.

Конец Flachback.

Кан смеялась с самой себя.

— Понимаешь, в чем ирония? Это не было домогательством и изнасилованием, — Юджон опустила голову и шмыгнула носом, делая паузу, давая возможность Дженни обдумать всю эту непростую ситуацию. В конце концов она взяла сестру за руку.

— Это потому что ты любишь его. И всегда любила, — слегка улыбнулась она, поглаживая руку девушки. Кан подняла на неё слегка озадаченный взгляд и вновь шмыгнула.

— Но… — в конце концов, она вновь приобрела раздраженный вид и убрала свою ладонь из её. — Это всё неважно… Я ему не нужна. Он просто добивался и добился своего. Он воспользовался мной, а я как дура… — младшая упала на кровать, зарываясь носом в подушку. Дженни грустно посмотрела на сестру.

— Мне кажется, он вряд ли хотел этого, Юджон. Ты ему тоже нравишься, иначе он бы так просто не приставал к тебе и не придирался. Он видел, как ты холодна к нему, поэтому и был жесток, но он очень любит тебя, поверь, — Дженни была уверенна, потому что пережила подобное на собственном опыте.

— Это неважно! — перебила девушка, всхлипнув в простынь. — Я собираюсь избавиться от ребенка, и пусть только попробует кто-нибудь меня остановить! — заметив шокированное выражение лица Дженни, Юджон хмыкнула. — Да! Да! Вот такая я жестокая! Можешь материть меня, обзывать и ненавидеть за то, что собираюсь убить собственного ребенка, но я сама ещё ребенок, пойми! Мне не нужно всё это! Я хочу ещё пожить не как мамаша, а как девятнадцатилетняя студентка, — уже не сдерживая слёзы кричала девушка, стискивая в руках подушку.

— Я понимаю, я понимаю всю твою боль, понимаю, что чувствуешь. Я поддерживаю тебя и все мы поддерживаем, каким бы ни было твоё решение, — услышанное заставило Юджон прекратить плакать и удивленно посмотреть на сестру. — Но… всё же, подумай над тем, что всё это неспроста и знай, что теперь эта маленькая жизнь принадлежит тебе и ты несешь за неё ответственность, — на этом Дженни закончила свою речь и, попрощавшись с сестрой, покинула палату.

[на следующий день]

Погода за окном была прекрасной, когда Дженни проснулась. Впрочем, таким же прекрасным в это утро было и её настроение. Несмотря на вчерашние события, девушка пыталась настроить себя только на хорошее. Она считала, что Юджон всё же не пойдет на аборт и прислушается к её словами.

Ким поднялась с кровати, потянулась и глянула в сторону окна. На дворе вовсю игрались дети, и даже сейчас девушка невольно задумалась, когда и у них с Юнги появится маленькая кроха. От таких неловких мыслей Дженни вся раскраснелась и зарылась под одеяло, отмечая, что до сих пор не избавилась от этой дурной привычки. Она же не школьница уже, чтобы так стесняться.

— О, отлично, — в комнату заглядывает сонный Юнги, который тоже только что проснулся, и, обнаружив шевелящийся под одеялом комок, сонно бредет к кровати ближе и просто наваливается на этот комок сверху, сгребая его в охапку.

— Йа! Юнги?! Слезь с меня! Мне дышать сложно! — но на все крики и брыкания брюнетки под собой парень только улыбается, продолжая «спать».

— А где волшебное слово? — в конце концов парень чуть-чуть сжалился над уже уставшей ворочаться девушкой.

— Я на тебя обижусь! — буркнула та, и, улыбнувшись ещё шире с милых угроз девушки, Мин всё-таки слезает с тушки и срывает с Ким одеяло, сам умастившись рядом, с усмешкой наблюдая, как девушка пытается поправить сбившиеся пряди волос на голове и шумно дышит.

— Воронье гнездо, ахах…

— Заткнись!

— Заткни меня! — тут же подорвался Мин, максимально близко приближаясь к лицу девушки и с вызовом глядя на неё, косясь на губы.

— Обойдешься, — поняв намек, хмыкает та и уже собирается вставать с кровати, но недовольный ответом Юнги возвращает её обратно на кровать легким дерганьем за руку. Сам ложится на бок, а Дженни пристраивает рядом, насильно крепко обнимая и по-царски закидывая на неё одну ногу.

Ким уже не сопротивляется, только обреченно вздыхает и устраивается поудобнее, обвивая руками талию парня и утыкаясь в грудь.

— Ну что с тобой делать… — бормочет тихо.

— Продолжать любить… ну, как ты там умеешь, — шепчет в ответ парень, блаженно выдыхая, а потом вдруг пошло улыбаясь. — А ещё удовлетворять в плане-е…

— Заткнись! — снова шикает девушка, шлепая смеющегося Мина по груди. Ему её психи кажутся самой милой вещью в этой комнате на данный момент.

— Я конечно извиняюсь, что нарушаю утреннюю идиллию, — в комнату вошла тетя Ынби и прокашлялась. Дженни подорвалась с кровати и тут же приняла сидячее положение, а Юнги лишь вздохнул и прикрыл глаза.