— Эм… Ну, я… Это самое… Пока, — Сапфирова вмиг испарилась, оставив наедине недоумевающего Огнезвёздова и довольного Никифорова.
Спустя пару молчаливых секунд Олег заговорил:
— Что это было?
— Ты просил притвориться, вот я и притворился, — Антон пожал плечами и, сделав лицо в духе: «Что поделаешь?», направился к учебному корпусу.
***
Не знаю, зачем я тогда сказал это. Объяснить мой поступок можно разве что словами учительницы по русскому: «Моча в голову ударила». Конечно, объявить девушке, которую ненавидишь, что ты гей, да ещё и лучшего друга попросить подыграть при живых родителях-гомофобах — это, по меньшей мере, глупо. А ещё этот поцелуй Антона… Ну, как поцелуй, так — прикосновение губами, но всё же. Это же уже выходит за рамки нормального. Но время не воротить. Как говорится: назвался груздем — полезай в кузов, да и меня сейчас захватил азарт. Ведь доказать самой популярной девушке школы, за которой табунами бегают парни, что есть гораздо лучше неё, и показать ей своё место, дорогого стоит.
Вот только о последствиях я совсем не задумался и теперь очень жалею об этом.
***
Сегодня утром, как обычно, придя в школу с Антоном и по пути обсуждая предстоящие экзамены, я подметил то, что со мной никто не поздоровался. Кому-то это покажется нормальным, но не мне. Ведь я, не буду скромен, один из самых популярных парней школы, и вокруг меня постоянно крутятся девчонки-поклонницы и парни, метящие в друзья. А сейчас вообще никого. Нет, конечно, как обычно, около входа стоял охранник, в холле толпились родители первоклашек, и переодевались на лавочках дети, да и знакомых лиц много. Но поздороваться никто так и не подошёл. Вообще. Ладно, допустим все резко про меня забыли, ничего страшного. Быстро переодевшись, мы поднялись в класс. Уже по пути к кабинету мы услышали гул наших одноклассников, ну и что, что одиннадцатый класс, всё равно как дети себя ведут. Гул этот доказывал, что не все вымерли на нашей бренной планете и люди-таки существуют. Стоило нам зайти в класс, как все резко замолчали и уставились на нас, как на экспонат в музее. Вот только вместо восхищенных и заинтересованных взглядов были презрительные и жалостливые. Но один взгляд отличался от других — ликующий, Викин. Конечно, я не дурак, сразу понял, что к чему.
— Привет всем, — как можно бодрее поздоровался я.
Молчание.
— Доброе утро, Олежа! — приторно сладко воскликнула Вика, подбегая ко мне и, как обычно, пытаясь поцеловать. — Давно не виделись! А ты, Тошенька, что как неродной встал? Проходите, присаживайтесь и рассказывайте. Всё-всё рассказывайте, мы вас внимательно слушаем.
Я передернулся. Как же она меня бесит, просто слов нет. Натянув самую обаятельную улыбку, я гордо прошествовал за последнюю парту. Сбросив сумку на пол, я, наконец, сел. То же самое, но молча, проделал Тоха. Все наши действия с отвращением отслеживало пятнадцать пар глаз. Ну что, Викуля, хотела игру, сейчас поиграем.
— Итак, хотелось бы все разъяснить, — уверенно начал я. — Мы с Антоном вместе и любим друг друга, — да простят меня родители за такие слова. — Ваше мнение нас не интересует, если у кого-то какие-то проблемы или претензии, мы всегда готовы их решить на заднем дворе школы, тет-а-тет. А сейчас можете заняться своими делами. И от себя добавлю: если я услышу хоть одно плохое слово про себя или Антона, подойду и дам в глаз, независимо от возраста, пола или положения в обществе. Всем спасибо.
На этом месте я обвел класс взглядом. Конечно же, все молчали: никто не ожидал, что один из популярнейших парней с целым гаремом таскающихся за ним девчонок окажется геем. Отдельно я обратил внимание на Викулю. Та как-то сразу поникла и опустила взгляд. Ура! Враг повержен.
Как раз в этот момент зашла наша учительница Нина Андреевна и начала урок.
***
Оставшиеся уроки прошли относительно спокойно, только иногда, на переменах, ко мне подбегали какие-то малолетки и предлагали свою помощь в избавлении от пидорских наклонностей. А лично к Тохе от этих же малолеток были лишь претензии, мол, как ты мог, такого красавца и в голубые записал. В общем, было весело. В классе ситуация изменилась только на последнем уроке. Там как раз была контрольная, и все, кому не лень, наплевав на свои принципы, дружно списывали у меня. «Ну что, всё, этот тяжелый день закончился», — подумал я, сдав листок с ответами училке.
Вот только кому-то наверху этого показалось мало. Когда мы с Тохой уже шли в направлении дома, к нам подбежала Вика.
— Олежа, Тошенька, нам надо поговорить, — начала она.
— Слушай, Вика, ты заебала нас уже. Чего тебе ещё надо? Уже вся школа про наши отношения знает, а тебе и этого мало, — яростно среагировал Никифоров.
— Что, думали, рассказали всем и всё? А как бы не так. Сегодня, в кофейне за углом в шесть. Там-то мы и выясним все детали. Но это будет вечером. Пока, мальчики! — с этими словами Вика махнула ручкой, повернулась и спокойно походкой от бедра пошла в противоположную сторону. Мы с Антоном переглянулись и одновременно тяжело вздохнули. М-да, похоже, враг ещё не повержен. Все только начинается.
========== Глава 3: Разговор ==========
Как и договаривались, они встретились в кофейне ровно в шесть. Присев за один из свободных столиков где-то в самом конце, стали ожидать, когда принесут заказ. И проходило всё это в полном молчании.
Вика накручивала прядь рыжих волос на палец, медленно попивала заказанный кофе, а в голове её уже образовался идеальный план. Беспроигрышная стратегия? Но она уже проиграла. Однако Сапфировы не сдаются, даже если победа не в полной мере победа. Несмотря на то, что девушка сама позвала одноклассников в это кафе, она молчала, словно ждала, что ей скажут. А на деле еще раз прокручивала в голове события последних дней и слова, которые сейчас должна сказать.
— Ну и? — выжидающе спросил Антон. — Мы же не кофе пришли пить?
— И то верно, — Вика откинула волосы назад и продолжила: — Но я же «извиняюсь».
— Да-да, знаем мы твои извинения, слишком много чести, — начал Олег. — Ну и смысл? Чего добилась?
— Хм, пока ничего, но скоро многое можно будет получить.
Девушка прокрутила развитие сюжета наперед, но вариант был лишь один — тот самый, «беспроигрышный».
— Олежа, Тоша, я же с вами честна, вот и вы со мной будьте, — она состроила милое личико и, похлопав длинными ресничками, продолжила, — Я же ни разу этой жизни вам не лгала.
— Да я погляжу, ты со всеми очень честна. Особенно с нами, — Антон словил флэшбэк вспомнил слова девушки о том, что она извиняется, понимая, что это вовсе не так.
Он окинул Вику презрительным взглядом, еле сдерживая желание высказать ей все, что думает, украшая поток слов весьма нецензурными выражениями, поступающими в мозг.
— Ну, я же не виновата, что так получилось, что все теперь знают.
Сапфирова состроила самое невинное выражение лица в своей жизни.
— Оно как-то само собой вырвалось, я же хотела, чтобы все знали правду.
Стол сотрясся от удара кулака, и кофе чуть не опрокинулся на свою заказчицу.
— Да блядь, может, хватит уже всех этих притворств? Виктория Сапфирова и случайность — антонимы. «Если этого просто не захотела Вика, а оно само собой так вышло, то я балерина Большого театра!» — правильно ведь она говорила.
— Тише, Тошенька, тут же люди.
— За-е-ба-ла, — по слогам произнёс Никифоров и хотел уж уйти из злосчастного кафе, но…
Вмиг Виктория посерьезнела, откинула маску пай-девочки и «самой невинности» и показала образ жестокой и богатой. Какой, впрочем, и являлась, умело это скрывая, перед тем, кем нужно.
— Я же не дура и понимаю, что это всё это неправда. — Холодно отрезала она.
Огнезвёздов и Никифоров удивленно посмотрели на неё.
— Ты, — она указала на Олега, — придумал всё это, для того чтобы я от тебя отстала. Этот первый пришедший в голову план оказался довольно глупым. Тошенька же не будет вечно прикидываться твоим парнем? Дай угадаю, в конце года вы собирались прилюдно расстаться? — насмешливо произнесла она, поглядывая на блондина. На лице Олега прямо-таки читалось: «Нас раскрыли. Что делать?» И, видимо, не только девушка поняла это, но и Антон.
