Пользуясь своим численным превосходством, китайцы, проживавшие в Сингапуре, отомстили за то, что случилось в Куала-Лумпуре. 19 мая от 20 до 30 молодых китайцев напали на нескольких малайцев около мечети Султана в районе Султан-Гейт. Когда 20 мая я возвратился в Сингапур из Америки, мне сказали, что недалеко от Института Рафлса группой головорезов застрелен малаец. Столкновения периодически происходили на протяжении нескольких недель.
1 июня я посетил малайский поселок в Гейлан-Серай – район серьезных межрасовых столкновений. Моим спутником был министр обороны Лим Ким Сан. Мы ехали в лендровере, которым управлял полицейский-малаец, в сопровождении начальника полиции района, сидевшего рядом с водителем. Ким Сан и я сразу заметили угрюмые, недружелюбные взгляды наших солдат-малайцев, несших службу в этом районе. Даже у начальника полиции, малайского офицера, c которым я был лично знаком на протяжении нескольких лет, лицо показалось кислым. Чувствовалось – что-то не так, малайцы чем-то недовольны. Ситуация отличалась от расовых беспорядков, имевших место в 1964 году, когда полиция и армия, которые в значительной степени состояли из малайцев и находились под командованием малайских лидеров в Куала-Лумпуре, защищали преимущественно малайцев, а карали в основном китайцев. На этот раз проживавшие в Сингапуре малайцы обеспокоились. Хотя полиция по своему составу была все еще в значительной степени малайской, малайцы опасались, что китайские руководители, стоявшие во главе правительства Сингапура, настроены против малайцев и могут соответственно направлять действия полиции и армии. Я с полной решимостью объяснил всем, в особенности китайцам, составлявшим теперь большинство населения, что правительство станет соблюдать закон беспристрастно, независимо от расы и религии.
В результате решительных действий полиция арестовала 684 китайца и 349 малайцев, но достаточных улик для возбуждения уголовного дела против всех арестованных не было. Осудили только 36 человек: 18 китайцев и 18 малайцев. Наиболее серьезное обвинение в покушении на убийство предъявили китайцу. Его признали виновным и приговорили к десяти годам заключения. Один китаец и трое малайцев были убиты, 11 китайцев и 49 малайцев – ранены.
Нас потрясло то, насколько поляризованными стали межрасовые отношения в Сингапуре. Даже малайцы, прослужившие в нашей полиции и вооруженных силах по много лет, под влиянием расовых беспорядков в Малайзии стали очень чувствительны к расовым вопросам.
Мне требовалась уверенность в том, что межобщинная рознь не ослабит полицию и армию. Меня также интересовало, почему так много солдат-малайцев дислоцировано в районе Гейлан-Серай, китайское меньшинство которого чувствовало бы себя куда более спокойно при наличии войск смешанного национального состава. В результате было решено пересмотреть расовый состав новобранцев, призывавшихся в ВСС.
Ким Сан изучил этот вопрос и обнаружил, что несмотря на инцидент, случившийся в 1966 году в учебном лагере на Шентон Роуд, мы вновь призвали в ВСС слишком много малайцев. Джордж Богаарс, тогдашний постоянный секретарь Министерства обороны и один из наших наиболее доверенных чиновников, до того руководил спецслужбами. Он привык не доверять людям, получившим образование на китайском языке, потому что таковыми являлись почти все коммунисты. Он предпочитал вербовать в качестве вольнонаемных и кадровых офицеров ВСС малайцев, основываясь на убеждении, что китайцы, получившие образование на китайском языке, имели склонность к китайскому шовинизму и коммунизму. Это предубеждение следовало преодолеть. Мы поручили это деликатное задание группе людей, возглавляемой Богаарсом. Молодой подполковник Эдвард Ен на протяжении нескольких лет работал над реализацией плана, выполнение которого позволило уменьшить долю малайцев в ВСС в основном путем преимущественного призыва немалайцев.
Я пригласил министров обороны пяти государств – членов Британского Содружества наций (Малайзии, Великобритании, Австралии и Новой Зеландии) посетить празднование 150-й годовщины основания Сингапура. 9 августа 1969 года Разак, представлявший Малайзию, присутствовал на параде по поводу Национального праздника. Ким Сан включил в состав войск, участвовавших в параде, подразделение танков AMX-13 и бронетранспортеров V200. На жителей Джохора, смотревших вечером парад по телевидению, и на всех жителей Малайзии, увидевших фотографии танков в газетах на следующий день, это произвело огромное впечатление. У Малайзии тогда еще не было танков. В тот же вечер, за ужином, Разак сказал Кен Сви, что многие в Малайзии проявляли беспокойство по поводу наших вооруженных сил, но что лично он был спокоен. Он также заметил, что жители Джохора были обеспокоены тем, не намеревался ли Сингапур вторгнуться в пределы штата. Разак предложил, чтобы наш министр обороны Ким Сан посетил Куала-Лумпур и убедил людей в отсутствии у Сингапура враждебных намерений по отношению к Малайзии. В своем докладе Совету обороны Кен Сви сделал вывод: «Единственным светлым пятном во всей мрачной истории с расовыми беспорядками в Куала-Лумпуре является тот положительный эффект, который произвели наши бронетанковые подразделения на малайские политические круги».
Решение закупить танки и бронетранспортеры пришлось кстати. Расовые беспорядки в Куала-Лумпуре 13 мая 1969 года накалили межрасовые отношения в Малайзии. У меня вновь появились опасения, что в условиях растущего влияния малайских ультранационалистов Тун Абдул Разак, являясь главой государства, мог бы оттеснить Тунку, и тогда радикальные лидеры приняли бы решение об использовании армии для насильственного возвращения Сингапура в состав Федерации. Во время визита в Сингапур Ен Пун Хау, моего друга со времен учебы в Кембридже, жившего тогда в Куала-Лумпуре (позднее он стал верховным судьей Сингапура), я поинтересовался у него, каково восприятие ВСС малайзийской общественностью. Он сказал, что в 1966 году ВСС не воспринимались всерьез, но теперь все изменилось. В высшем обществе Куала-Лумпура распространилось мнение, что Сингапурский институт вооруженных сил (СИВС – Singapore Armed Forces Training Institute) подготовил хороших солдат (сотрудники британского посольства подтвердили эту информацию).
К 1971 году наши вооруженные силы насчитывали 17 кадровых батальонов (16 тысяч военнослужащих) и 14 батальонов резервистов (11 тысяч военнослужащих). Мы располагали пехотными частями и подразделениями коммандос; артиллерией и минометами; имели по батальону танков, бронетранспортеров, саперов, связистов, а также полевой госпиталь, тыловые подразделения и транспортные средства. Мы учредили школы базовой военной подготовки и подготовки младших офицеров, артиллеристов, инженеров, саперов и военных моряков. Наши военно-воздушные силы располагали эскадрильей самолетов «Хоукер хантер», тренировочных самолетов «Страйкмастер», вертолетов «Алуэт» и транспортных самолетов.
Мы рассчитывали, что до начала 70-х годов, пока достаточно укрепим свою обороноспособность, Сингапур мог бы полагаться на британское военное присутствие. Надеялись, что англичане останутся в Сингапуре еще в течение пяти-десяти лет и прикроют нас щитом, за которым мы сможем создавать наши собственные вооруженные силы. Но Великобритания объявила о выводе своих войск в январе 1968 года. Это вынудило нас заняться созданием эскадрильи истребителей и небольшого флота, который смог бы обеспечить охрану побережья от нарушителей еще до 1971 года, когда англичане покинут город. Эти скромные задачи потребовали значительного напряжения сил от нашей экономики, располагавшей ограниченными ресурсами квалифицированной рабочей силы. Мы послали первую группу в составе шести пилотов на стажировку в Англию в августе 1968 года, через семь месяцев после объявления о предстоящем выводе английских войск. К сентябрю 1970 года эскадрилья в составе 16 истребителей «Хоукер Хантер» стала полностью боеспособна.
Израильтяне помогли нам в создании военного флота, а новозеландцы обучили экипажи наших быстроходных патрульных судов. Менее чем за два года были созданы две эскадры по три корабля в каждой. После этого мы приступили к созданию подразделения ракетных катеров.
