Через несколько минут со спины послышался оглушительный взрыв. Вздрогнув, я обернулась, пытаясь рассмотреть:

— Что это?

— Мы должны уничтожить все следы, — не поворачиваясь ответил Ник. Хотя было слышно, что он с трудом говорит.

— Следы? — прошептала я. — Я... я ничего не понимаю. Как мы здесь оказались, что происходит?..

— Нас пытались убить, — Ник бросил взгляд в зеркало заднего вида.

— Кто? — выдохнула я, забывая сделать вдох, и вцепилась в кресло.

— Твоя мать, — процедил он, поморщившись. — И Домогаровы.

— Не понимаю, — я мотнула головой, всё ещё не веря. — Моя мать, конечно, та ещё дрянь, но она бы никогда не пошла на убийство, да и зачем близнецам это?

— Издеваешься, да? — прошипел он.

— Нет! — я закашлялась и привалилась к двери, тяжело дыша. — Я правда ничего не понимаю.

— Посмотри на свои руки.

Опустив голову, я с трудом подвернула рукава кофты и застыла. На моих запястьях отчётливо виднелись яркие полосы и ссадины. Как от наручников. Руки опухли, в некоторых местах сияли тёмно-фиолетовые пятна.

— Что это? — ошарашено прошептала я.

Никита уставился на меня через зеркало заднего вида и нахмурился. Он долго молчал, как будто сражался с самим собой за право сказать правду. Наконец он открыл рот:

— Это последствия жизни с Глебом Домогаровым.

Его слова повисли в воздухе, а я почему-то стала задыхаться. В горле встал ком, и ни один глоток воздуха не попадал в лёгкие. Жизни с Глебом? О чём он говорит?

— Ник, — прохрипела я. — Какое сегодня число?

— Пятое апреля.

Нет.

Кажется, я забыла что-то очень важное.

— Эй-эй!.. Босс, она потеряла сознание!

Особняк Домогаровых

Кабинет Глеба, 05:40

— Сэр, мы не нашли её, — мужчина в форме охранника встал в дверях и склонил голову.

Глеб Домогаров бесновался с самого вечера. Его любимая игрушка исчезла, оставив после себя шлейф ненависти и страха. Стоило только уехать на два дня, чтобы решить некоторые проблемы с поставками. Услышав ответ охранника, он смял в руке пустую банку энергетика и швырнул в подчинённого:

— Меня не волнует где и как, но вы должны её найти, — закричал он, сверкая глазами. Если только эта дрянь доберётся до Лебедева...

— Сэр, — мужчина вытянул руки вдоль тела и сглотнул, — мы обследовали каждый сантиметр особняка и близлежащей территории, Мелании Сергеевны нигде нет. Её сумка и документы также исчезли.

— Вон, — тихо произнёс Глеб, поднимая со стола тяжёлую статуэтку и швыряя её в подчинённого.

Молча шмыгнув за дверь, охранник облегчённо выдохнул и закрыл кабинет. Глеб прошёл к стене справа от двери и остановился напротив большого портрета.

— Ну же, Мелания, куда ты сбежала?.. — проведя пальцем по золотой раме, он скрипнул зубами и сорвал картину, швыряя её об пол. — Сука!

Тяжёлое дыхание старшего близнеца сбилось, по телу прошла дрожь и подкосились ноги. Тяжело осев на пол, он вытащил из кармана пачку с таблетками и вытряхнув из блистера несколько штук, отправил в рот. Через несколько минут на его лице расцвела блаженная улыбка и глаза подёрнулись поволокой. Вяло махнув рукой, он откинулся головой на стену и рассмеялся.

— Сбежала. Из охраняемого особняка и запертой комнаты... Ты заплатишь за это. Я выжму из тебя все соки, девочка моя, — взгляд Глеба задержался на лежащей картине. — Ты заплатишь мне за все эти годы. И начну я, пожалуй, с твоей драгоценной дочери...

— Я вернулся! — дверь кабинета распахнулась, впуская Бориса. — Не понял, — он хмуро осмотрел брата и поверженную картину. — Что здесь происходит?

— Она сбежала, — хихикнул Глеб, откидывая со лба распущенные волосы. — Сбежала.

Сохраняя невозмутимость, Борис присел на корточки и подцепил пальцем расколотый край рамы:

— Как?

— Не знаю, — мутный взгляд Глеба остановился на брате. — Никаких следов не... нашл... — последние слова он произнёс с большим трудом, едва выталкивая их через приоткрытый рот.

Борис подхватил уснувшего брата и вздохнул. Наконец-то. Они свободны. Больше не будет этой сумасшедшей гонки за какой-то бабой, и Глеб станет прежним. И пускай, в его постели будут сотни женщин, но душа и сердце отныне принадлежат только ему, Борису. Удобно устроившись на полу, он аккуратно опустил голову Глеба на свои ноги, и проведя пальцем по мертвенно-бледной щеке, прошептал:

— Теперь ты только мой, брат. Нас больше никто не сможет разлучить, — по холодной щеке Бориса скатилась одинокая слеза. — Только мой...

Совсем скоро разбитую машину должны будут обнаружить. Он позаботился о том, чтобы раньше времени никто не проехал этой дорогой. В конце концов, это было старое направление, практические не используемое. Он специально рассчитал всё так, что если они и выживут каким-то чудом, то с ранами и на таком холоде всё равно сдохнут.

«Подумать только, — Борис довольно улыбнулся, ласково гладя Глеба по голове, — эта тварь наконец-то сдохнет. Сколько нервов она вымотала, сколько раз его сердце едва не останавливалось, когда он замечал взгляд брата, направленный на эту шлюху. Хорошо, что тётка помешалась на этом маленьком выродке и увезла её подальше, иначе Глеб, узнав о смерти возлюбленной, наверняка бы занялся этим ребёнком».

Брр, — Бориса перетряхнуло. Этот мусор хоть и выглядел как ангел, но был прямым продолжением суки, так что совсем не жаль, что малявка отправилась за пределы страны. Даже имея чёрные как бархат ночи волосы и такие же синие как у Глеба глаза, чертами лица она всё равно походила на мать. И если бы Мария не забрала девку с собой, то ему бы пришлось избавиться и от неё.

— Я избавлю тебя от всего, что может потревожить твоё сердце и мысли, — прошептал Борис, целуя Глеба в висок. — Ты единственный заставляешь моё сердце биться так быстро. Не отнимай у меня этого, брат.

Удостоверившись, что Глеб спит, Борис вытащил из внутреннего кармана своего пиджака помятый лист бумаги и развернул:

Для сравнения профилей ДНК были использованы следующие образцы:

Предполагаемый отец ____________

Ребёнок___________

Пол: женский

Вероятность отцовства: 99,98148587%

— Тупая шлюха, — Борис никак не мог убрать взгляд от процентов. — Я бы никогда не позволил тебе разрушить мою семью.

Через несколько часов перед особняком Домогаровых остановился лимузин. Изящная туфелька и полы длинной шубы гостьи не были испорчены слякотью благодаря спорой работе уборщиков, что вычистили двор к приезду Ларисы Витальевны. Поправив съехавший рукав, она быстро выскользнула из машины и прошла к дому, нервно сжимая маленькую сумочку в напряжённых пальцах. На голове всегда элегантной и свято соблюдающей собственный «кодекс внешности» женщины сейчас был творческий беспорядок. Из макияжа мадам Домогарова успела наложить только помаду, да и с той промахнулась, выехав за контур. На щеках матери близнецов горел нездоровый румянец, а в глазах стояли слёзы. С силой вдавив кнопку звонка в корпус, она притопнула ногой и заколотила в дверь:

— Открывайте, сейчас же!

— Мадам? — дворецкий отскочил в сторону от разъярённой женщины.

— Вы должны немедленно открывать дверь! — взвизгнула женщина, залетая в дом и проносясь мимо пожилого дворецкого чёрным вихрем. — Где мальчики?!

— В кабинете господина Глеба, — склонил голову дворецкий.

— Приготовь чёрный кофе и фрукты, — Лариса Витальевна махнула рукой и немного сбавив шаг, направилась к сыновьям.

— Мама? — Борис поднял голову, придерживая Глеба. — Что случилось?

Лариса Витальевна смахнула прядь волос с глаз и уставилась на бумагу, которую всё ещё сжимал Борис.

— Я боялась этого, — женщина вздохнула, и наклонившись, аккуратно высвободила листок, поднося к глазам. — Это ведь тест на отцовство Мелании? Как ты понял?