- Ну, с семейной жизнью у вас всё замечательно, - решила она, считывая с карт. - Посмотрим, какие проблемы у вас по отдельности. - Посетители переглянулись с видимым облегчением. - Начнём с главы семьи. Глава, возьмите-ка карту, подержите в ладонях и верните в колоду. О… - Она замолчала. Столкнулась с необычным делом впервые, хотя по прочитанным тетрадям прадеда знала такие истории. - Ваша чёрная полоса началось в мае.
- В июне! - не выдержала молодая женщина, и муж дёрнул её за руку.
- Нет, именно в мае, - покачала головой Анюта. - С июня начались уже последствия. И то, что машину разбили, и то, что однажды чуть не выпали с балкона, когда красили перила, - успели схватиться за металлическую перегородку, а вчера умудрились нечаянно пролить на включённую газовую конфорку масло и получили вот этот ожог у вас на руке, - кивнула на перевязанную руку мужчины. - И всё это - не считая мелких происшествий, чаще всего связанных с кровью… Итак. В мае вы были в деревне, у своего деда. Порыбачить приехали. Вспомнили? Вы пообещали ему, что перевезёте его в город, что он не будет умирать в одиночестве. Когда вы это говорили, вы чистили рыбу. Помните, что произошло?
- Я… порезался, - после недолгих размышлений признался мужчина.
- Иначе говоря, вы дали клятву на крови, да ещё перед образами - чистили-то рыбу вы с дедом в избе, в передней.
- Но дед ещё жив! - встревоженно сказал мужчина.
Анюта посмотрела на обоих.
- И дай Бог, чтобы он дожил до вашего приезда!
- То есть он… - начал мужчина, но женщина уже обо всём догадалась. Она вскочила с места и нетерпеливо потащила его из квартиры, приговаривая:
- Давай быстрей! Привезём его, пока у тебя отгул! Почему ты мне ничего не сказал?! Ведь есть куда! Спасибо вам! Спасибо!
Через полчаса явилась пожилая чета, привела с собой трёхлетнего внука. На предложенный чай с конфетами малыш молча посмотрел, но руки к ним не протянул. Карты из колоды, как ему было предложено, вытягивать тоже не стал. Сидел на коленях бабушки, моложавой женщины, и равнодушно смотрел куда-то в пространство.
- Уж и не знаем, что с ним, - чуть не прошептала бабушка. - Третий день молчит и не ест. Совсем худенький стал. Гулять не хочет. Один раз пожаловался на слабость - и всё, молчит. Ни слова от него не услышишь. Сидит только на одном месте. Даже и не ходит. Сын с женой нам его, младшенького, на лето оставили, пока сами в работе. У них ведь и дача, и к жениным родным в деревню ездят, к сватьям нашим. Мы Бориску и к врачу уже водили - говорит, всё в порядке. Говорит - кормите его фруктами и ягодами - может, витаминов не хватает.
Вот зачем понадобилась свежая лесная крапива!.. А она-то думала…
Анюта встала и вернулась с чашкой обычной воды, чуть подсоленной, и с пакетом крапивы. Потом принесла табурет.
- Посадите мальчика сюда. Сидеть-то он может?
- Может-может, - торопливо сказала бабушка, а дед, сухонький лысоватый мужчина, отодвинулся от внука, обеспокоенно поглядывая то на хозяйку дома, то на Бориску. Отсел так, чтобы схватить малыша, если что не так пойдёт, - поняла Анюта.
Анюта положила на плечи мальчика большой платок и закутала, будто собиралась подстричь его. Оглянулась на бабушку.
- Найдите дома его шортики. В кармане будет лежать булавка с шариком, похожим на бисер. Завтра мне принесите его. А пока сниму с него порчу на здоровье - заклятие, взятое вашим Бориской от булавки.
- Это как это - заклятие-то? - поразился дед.
- Человек болеет. И свои болезни послал первому, кто поднимет булавку.
Она намочила крапиву и быстро ею обмахала ребёнка на все четыре стороны, читая про себя снимающее заклинание-наговор: “Крапива да соль-вода, возьмите у раба Божьего Бориса болезнь наведённую, снимите с него грусть-тоску чужую да боль. Мои светлые слова против слов тёмных сильней и силой травы укрепляющей подтверждены. Да уйдёт недуг в землю с солью-водой, да растворится печаль больная пылью на ветру! Аминь!” На последнем слове Анюта осторожно тряхнула стеблями так, чтобы последние капли попали на лицо малыша. Бориска вдруг поднял голову, глянул на хозяйку дома, с испугом осмотрелся и… заревел!
- Ах ты, батюшки! - кинулась к нему бабушка.
Сообразив, что счастливая бабушка, обнимающая внука, сейчас ничего не услышит, Анюта обратилась к деду, который радостно и недоверчиво сиял.
- Запомните: если булавку не принесёте - мальчик может снова заболеть. А шорты его потом обязательно постирайте.
Дед мелко закивал, и чета удалилась, унося ожившего внука, который на этот раз без раздумий успел цапнуть протянутые ему конфеты. Анюта ещё пожалела, что дала ему конфет, а не яблоко.
До шести вечера пришли ещё трое посетителей, как Анюта и рассчитала, готовя подносы с чаем. Мысленно усмехаясь: “Нашла себе способ предсказания”, она решила, что так удобней. И принялась за последний поднос, который пришлось взять из шкафа-буфета - самый большой. На него она, к своему удивлению, поставила сначала три чашки, а потом добавила ещё две. “Странно. Ну, ладно - Андрей Ефимович и Вера с Пашкой. Но откуда ещё двое? Или с ними приедет кто-то ещё? Тоже колдуны и ведьмы?” И приникла к кухонному окну, выжидая, когда появятся самые любопытные гости. И побаиваясь, как бы в это же время не появился Викентий. И так не знаешь, как ему, принципиально прагматичному, объяснить, что его бывшая жена теперь ведьма. А тут ещё… И независимо передёрнула плечами: а стоит ли ему вообще что-то объяснять?
Ну, наконец-то… Во двор въехали две машины. Одна белого цвета - из неё вышел сначала Андрей Ефимович, потом помог выйти Вере и Пашке. Мальчишка уже стоял на ногах - здорово! Но всё внимание к себе перехватила вторая машина. Чёрная. Из неё вышли двое, которые и впрямь тут же обратились к Андрею Ефимовичу с неслышным для Анюты вопросом. Но вопрос её не интересовал. Она с восторгом смотрела на этих двоих. Оба высокие и беловолосые. Парень - с длиннейшими волосами, которые вздрагивали при малейшем намёке на ветер. И одет во всё белое. У девушки тоже длинные волосы с небольшим оттенком, близким к рыжему. На ней сарафан, который, кажется, вот-вот вспыхнет огнём - оранжевый, с жёлтыми зигзагами, небрежно рассыпанными по ткани.
Андрей Ефимович взглянул на окно Анюты и помахал рукой. Она закивала и опрометью бросилась открывать дверь странным гостям, мельком заметив, как ребята, болтая, сидевшие у соседнего подъезда, примолкли и заоглядывались на двоих симпатичных беловолосых незнакомцев.
И, только открыв дверь, она сообразила: “Наверное, это колдун и ведьма из какого-нибудь другого дома? Ух, какие…”
Гостей она усадила вокруг обеденного стола, и Андрей Ефимович представил ей беловолосых незнакомцев:
- Это Алексис и Агния - представители дома Стихийников. Вчера в полночь началось их дежурство по городу. Алексис - маг воздуха. Агния - маг огня.
Несмотря на видимую молодость, оба мага показались Анюте очень уверенными в себе. Они улыбались так, словно весь мир лежал у их ног, но в то же время она заметила, что Вера и Пашка спокойно общаются с ними.
Андрей Ефимович продолжил:
- Именно они заметили то, что я не сразу разглядел. Помните, Анна Сергеевна, я спрашивал вас, не делились ли вы с ребятами своей силой, пытаясь привести их в себя? У нас проблема. (Вера вдруг упрямо насупилась, а Пашка вздохнул и опустил голову.) Оба почти без сил, которые им должны были передать. Но… Вы, Анна Сергеевна, оставили в них личный след. И, боюсь, они за вас… э-э… зацепились.
- И что это значит? - не поняла Анюта.
- Вы теперь для них мастер, - мягко сообщил Алексис, который с момента знакомства смотрел на Анюту так улыбчиво и… обволакивающе, словно собирался предложить ей свидание.
- То есть вы теперь должны будете взять этих двоих на обучение, - добавила Агния, - и научить их всему, что вам передал дед Николай. - И тут же, без перехода добавила: - И не обращайте внимания на моего брата. Он влюбляется во всех сразу - это первая особенность всех магов воздуха. Ветреные они.
