Она задумчиво подняла колоду обычных карт. А надо было всего лишь попросить его оградить её от агрессии его родителей. Он ведь тоже очень не любил, когда в доме начинался скандал. При его работе денег было бы достаточно, чтобы снять съёмную квартиру. И жить спокойно. “Наша вина равнозначна, - вздохнула она. - Я промолчала. Он промолчал. А в проигрыше осталась Лёлька…”
Она собрала чашки и вышла на кухню. Пока мыла, заметила, как по двору идёт пожилая супружеская чета. И заспешила. Эти тоже к ней.
Быстро поставила чашки на сушилку и подхватила второй приготовленный поднос. На порогу в комнату чуть не споткнулась - с трудом удержала равновесие и поднос. Плохой знак. Что-то с этими стариками не то.
Она не стала дожидаться, когда они позвонят, - открыла сразу, едва они остановились перед дверью в её квартиру.
Уже сидя за столом, моложавая женщина, жизнерадостно улыбаясь, рассказала, что её старик что-то загрустил в последнее время, говорит, что ему всё не так и не по нраву. Пожилой мужчина улыбался, глядя на свою говорливую жену, но помалкивал.
Анюта угостила их чаем с печеньем и только слушала словоохотливую женщину, как слышал и старик, которому улыбаться было всё трудней. А она… Женщина будто дорвалась рассказать обо всём на свете - и не только о том, что её беспокоило. Внимание Анюты ей нравилось настолько, что она забыла о муже. Лишь потому, что тот деликатно напомнил ей о времени, она спохватилась и засмеялась над собой:
- Заболтала я вас, Анна Сергеевна! Уж такая болтушка, что дальше некуда! Но вы ведь посмотрели, да? Что скажете-то?
- Всё хорошо, - улыбаясь и глядя на старика, кивнула Анюта. - Всё хорошо у вас.
Но, когда проводила до прихожей, старик вышел в подъезд, и тогда Анюта тихо сказала ей, пока женщина надевала босоножки:
- Мне очень жаль… Но сделать я ничего не могу.
Женщина застыла на месте. Некоторое время смотрела на Анюту, огорошенная, а потом прикусила губу.
- Совсем-совсем ничего?
- Не по моим силам это, - шёпотом сказала Анюта.
- И как долго он ещё протянет?
- Не знаю, - призналась она.
Женщина, опустив голову, постояла перед ней, а потом выпрямилась, как на параде, кивнула Анюте и, натянуто улыбаясь, вышла вслед за мужем.
А Анюта закрыла за ними дверь и поплелась в зал. Не только убирать посуду после чаепития, но и проветривать комнату, из которой словно выкачали воздух - так тяжко стало дышать. Никогда не думала, что умирающий человек может сидеть напротив - и то и дело скрываться в обрывках чёрной пелены. Смотреть на это страшно. А ей пришлось сидеть с ними почти час.
Когда она приготовилась к приёму последних посетителей, времени до их прихода оказалось достаточно, и она открыла окно, чтобы подставить лицо под чуть ощутимый ветер. Стоя у окна, Анюта только смотрела во двор. Думать о чём-то, кроме смерти, не могла. Вот старик. Он сидит напротив и смотрит на неё. Спокойно, потому что знает. И умирает он по странной причине: ему неинтересно жить. Он устал жить. И поэтому к смерти он относится спокойно. Жалеет только, что жена одна останется. Но утешает себя тем, что есть дети и внуки. Они ей интересны. А ему скучны. Есть что-то ещё внутри его личной истории, но так глубоко Анюта побаивается заглядывать. Если человек для себя что-то решил.
Последние посетители на сегодня пришли раньше ожидаемого ею часа. Но Анюта всё равно угадала их. Они появились перед подъездом - тоже пара, но лет под сорок где-то. Он высокий, рыжеволосый, симпатичный. Она серая мышка и оделась так же серо, будто намеренно - чтобы не выделяться. Поначалу Анюта решила, что разговор пойдёт о взаимоотношениях, но, когда посетители оказались в подъезде, она буквально почуяла, что у них обоих горе.
Усадив супругов за столик, она кивнула.
- Рассказывайте, с чем пришли.
Серая мышка вопросительно уставилась на мужа, а тот опустил глаза, кажется решив передать бразды правления в этом посещении в руки жены.
Та вынула из сумки фотографию и неуверенно положила на стол.
- У нас два дня назад дочка пропала. Полиция говорит - только после трёх суток искать будет. Ну, вроде как совершеннолетняя.
- А сколько ей? - медленно спросила Анюта, ошеломлённо узнавая в девушке ту самую, с кладбища, с диковатыми глазами, что стояла в цветастом платье рядом со стариком. Как его… Нил Прокофьич? Точно…
- Девятнадцать, - ответила мать и тут же поспешно добавила: - Вы не подумайте!.. Это только полиция думает, что она какая-то прошмандовка. Что она может по мужикам пойти. Или, там, с наркотиками забаловать. Или ещё что нехорошее. Нет! Она у нас умничка, не дура какая-нибудь, прости Господи. Школу почти с отличием закончила - две четвёрки только. ЕГЭ легко сдала. В техникум поступила. Год отучилась. Мы уж неволить не стали - разрешили ей в каникулы не работать, как она хотела. А теперь вот думаем: лучше бы на работу пошла! Зря уговорили отдыхать…
Анюта бросила взгляд на фотографию и осторожно спросила:
- А почему вы не хотели, чтобы она работала?
- Так Верочка наша весь год к бабуле бегала ухаживать…
У Анюты замерло сердце.
- Бабуля умерла?
- Да. Квартиру-то её мои двоюродные по закону получили. - Тут она заторопилась снова: - Нет, вы не подумайте. Мы не претендовали на квартиру. Только вот Верочка за этот год устала, мы и сказали: нечего, мол, отдохни лето. Она ж бабулю любила. А двоюродным некогда было ухаживать. Вот Вера и бегала.
Это “отдохнуть” так часто звучало в речи матери, которая пыталась объяснить, почему дочери надо было это сделать, что Анюта всё больше утверждалась в своей догадке: бабуля была непростой. Наверняка ведьмой. А способности Веры подходили для передачи дара… Но почему Андрей Ефимович, стоявший почти рядом со стариком, очень близко к нему, не заметил, что старик вытягивает, перехватывает силу из Веры? Или старик настолько силён, что умел замаскировать своё страшное действо? А Вера понимала, что с ней происходит? Скорей всего - да. Но перечить сильному колдуну не могла… Оттого и ненавидела, но и была покорной… И теперь понятно, почему этот сволочной Нил пришёл на кладбище - примериться к своей новой жертве! К Анюте! Ведь Нил этот знал, кого хоронят! И искал среди провожающих прадеда Николая её, Анюту! Вампир чёртов… Выпивал Веру и нацеливался на новую жертву!
Андрей Ефимович сказал, что старик Нил живёт не только за счёт выпитых сил, только что переданных, но и, бывает, за счёт чужих жизней. А если Вера умерла?
Анюта быстро взяла фотографию в руки, словно испугалась своими мыслями навредить девушке. Трудно что-то сказать по фотографии: она будто куталась в нечто неопределённое. И, если раньше Анюта могла легко что-то увидеть, то сейчас - сплошной туман. Это из-за того, что рядом с Верой колдун?
- Скажите, а Вера летом себя хорошо чувствовала?
- Да нет, не очень, - пробурчал отец. Она с апреля как-то выглядеть стала… ну…
- Бледненькой, - подхватила мать. - Мы уж думали - может, переучилась. Всё-таки курс там у неё сложный был - с автоматикой связанный. Она у нас физикой любила заниматься. Но она сказала - ничего, просто весна, витаминов не хватает. А вот в июне, после экзаменов техникумовских, аж шатать её начало. Мы уж и так и сяк - и кормить получше стали, и витамины ей покупали.
Нет, одной ей не справиться - поняла Анюта. Размышляя, она не сразу поняла, что сделала просто неприличную паузу, разглядывая снимок, что родители пропавшей притихли, глядя на гадалку с надеждой. Наконец, она очнулась.
- У вас ещё есть фотографии Веры?
- Есть.
- Тогда вы можете оставить мне эту, чтобы поработать над ней? Дело тяжёлое, и сразу его я решить не могу.
- Конечно, конечно! - обрадовалась мать. - А другие фотографии принести завтра?
- Нет. Мне они не нужны. Другие фотографии отдайте полиции. Вот, возьмите - это номер моего телефона. Если до утра я не смогу ничего сделать, я позвоню, и вы пойдёте в полицию ещё раз. Если до утра Вера вернётся, позвоните вы мне. Договорились?
