Утром я уже уверен был на сто процентов, что контакт удался. Меня не заперли в психушку, не выставили, как урода на каком-нибудь публичном шоу. А значит, у этой цивилизации с мозгами было все в порядке. Это обнадеживало.

Я даже не спал всю ночь. Пока профессор посапывал, удобно пристроившись на рабочем столе, я вволю наигрался с ИскИном, стремясь поставить его в такую ситуацию, где он бы дал маху, но надо признать, что мне это так и не удалось сделать. Вероятно потому, что я не выказывал всего того, что знал. Когда профессор проснулся, я вполне разборчиво пожелал ему доброго утра на том языке, который еще вчера был мне непонятен. Реакция старика доставила мне немало удовольствия, ведь несчастный позволил себе несколько раз протереть очки, словно от этого зависели его способности слышать. Когда все условности были соблюдены, мы перешли к делу.

“Вы понимаете меня?” — спросил доктор.

“Да, теперь я вас понимаю.” — согласно кивнул я.

“Откуда вы?”

“Из далекого прошлого.”

“Вы владеете машиной времени?”

“Да.”

Последний ответ заставил профессора долго утирать испарину со лба. Бедолага несколько минут упорядочивал свои мысли, прежде чем задать новый вопрос.

“Вы можете поделиться своими знаниями?”

“Нет.”

Вновь долгая пауза, полная напряжения. Тщедушный старик подбирал слова, но все равно его вопрос прозвучал слишком бестактно.

“Вы не доверяете нам?”

“Нет.”

Мне безумно нравилась эта игра, в которой я выступал в роли Древнего. Оказалось, что это здорово — чувствовать свое превосходство, отвечать односложно, не унижаясь до подробностей. И почему в этой партии на двоих я сразу занял ведущую роль? Кажется, размер действительно имеет значение.

“Зачем вы пришли к нам?” — в этом вопросе прозвучало все то бессильное отчаяние, которое я генерировал своими ответами.

“Потому что мне захотелось поесть.” — я издевательски осклабился.

“Есть? Вам нужна еда?” — профессор утер лоб и так насквозь мокрым платком.

“Да, я бы не отказался поесть. И помыться.”

IV

Следующие несколько дней я провел в раю. Я мылся каждый день, ел самое вкусное, что мог предложить мне этот мир, с удовольствием смотрел новости цивилизации, ушедшей намного дальше моей. Здесь по улицам ходили счастливые и беззаботные люди самой разной ориентации. И если когда-то давно я был полон стереотипов и воинственности, то теперь все это казалось необычайно смешным. Мне даже сшили одежду под заказ, а самые любопытные репортеры прекратили свои попытки еще тогда, когда я проявил свой дар управления магнитными полями. Сколько денег они потеряли, когда я своими способностями губил их аппаратуру? Думаю, что немало, иначе бы меня не оставили в покое. Не было никаких спецэффектов, я просто палил микросхемы, сжигая их сразу же, как только замечал ненужную слежку. Пожалуй, что это было лучшее место для того, чтобы я тешил свое самолюбие. Огромный, мрачный, вызывающий странные аномалии.

Но был один человек, за которым я не смог уследить: маленькая, кучерявая девушка с необычайно рыжими волосами. Она почти всегда была где-то неподалеку, иной раз мне казалось, что я вижу ее, но это чувство пропадало в тот же миг. Как лиса, она умело заметала следы своим пышным хвостом. Признаться, когда я все таки ее раскусил, то нисколько не разозлился. Наоборот, мне это очень понравилось. Настоящий профессионал, с даром от природы, проявил все свое мастерство применительно ко мне. Чудо, да и только! Несколько дней я играл с ней в кошки мышки, намереваясь поймать тогда, когда она будет максимально уверена в своих силах. Не теряя времени, я тратил врученную мне социальную помощь на самое необходимое, что может пригодится в скором времени.

Будет нехорошо, если эта рыжая егоза обнаружит мою тайну. Пусть в этом нет большого страха, мало ли что может произойти? Поэтому сейчас я уверенно шел через просторный зал торгового центра, примерно зная, где находится “тайный агент”. Не было никаких сомнений, что работает она репортером и в скором времени выдаст самый сенсационный материал, который в считанные дни поднимет ее карьеру на невообразимые высоты. Не благодаря мне, конечно, только ее стараниями и моими оплошностями.

Петляя, как заяц в кустах лозы, я вскоре достиг нужного расположения фигур: я несколькими этажами выше, репортер - в самом низу растерянно вертит рыжей головой. Все, что осталось сделать теперь - ненавязчиво попасться ей на глаза, а потом совершить рокировку.

Сказано - сделано.  В определенный момент мы встретились взглядами, разъехавшись по разные стороны в стеклянных будках лифта. Она смотрела растерянно, я - с улыбкой превосходства. Надо сказать, что эта маленькая игра не стала для меня больших достижением, то ли неподвластный времени, то ли получив бОльший его запас, я участвовал и в гораздо более жестоких игрищах. Сколько цивилизации кануло в лету? Все они: как песочные замки. Не веря в высшие цели, как таковые, я не стал наделять свою участь божественным замыслом.

Идеально ровная стела цвета асфальта вела меня прочь из города. Если повезет, то кто-нибудь подбросит, но вряд ли в этом мире кого-то интересуют чужаки, если только инфоповод - это не основной заработок человека. Поэтому пришлось потратить больше полудня, прежде чем я добрался до незаметного лаза в земле, скрывшись во тьме подземелий. В моей сумке лежало много хороших вещей, но больше всего я радовался за набор из пяти бутербродов, с разными начинками. Есть их я собрался только в самых красивых местах, чтобы хоть как-то отметить их в своей памяти. Пять вкусных попыток оставить в своей памяти необычные ситуации.

Привычно скользя по высоким ступеням, я шел к заветной тропе, которая покажет мне, что станет с этим городом через десять лет. Мне уже была известна одна закономерность прогресса: с каждым разом он происходил все быстрее, приводя к логическому финалу - катастрофе. Впрочем, катастрофы тоже бывают разные. Иногда это мировая война, иногда - вымирание, схожее с массовой депрессией. В общем, у вечности самый богатый инструментарий. Осторожно складывая астролябий в заплечный рюкзак, я поднимался наверх, еще на подступах к выходу ощущая странный запах гари и пыли. Нисколько не удивившись тому, что от зеленого газона вокруг укромной пещеры не осталось и следа, я посмотрел в сторону мегаполиса. От высоток остались одни скелеты, плоть мегаполиса накрыло все вокруг бетонной крошкой и грязью.

Всего десять лет понадобилось для того, чтобы лишиться всех достижений, теперь канувших в никуда. Каков итог? Остатки цивилизации еще долгое время будут бродить по миру, медленно вымирая от радиации и собственной жестокости. Из чистого любопытства я шел по все еще хорошей дороге, местами встречая остовы транспортников этого времени. Где-то в пяти километрах от города, мне попался огромный грузовик с распоротым брюхом тента. В его недрах кто-то копошился, словно ворон в трупе антилопы. Осторожно обойдя это место, я принялся ждать, кто же оттуда вылезет?

Прошло больше десяти минут, прежде чем свесившись через борт грузовика, на дорогу спрыгнула фигура, облаченная в грязный комбинезон. Лицо и голову незнакомца скрывал противогаз, но я от чего-то не сомневался, что под стильной маской обнаружу рыжую копну волос.

Несколько минут девушка смотрела на меня, словно не веря своим глазам. А потом ошеломленно сняла защиту. Не знаю, сколько ей пришлось жить в таких условиях, но за десять лет лицо репортера значительно осунулось, под глазами появились темные круги, губы потрескались, под носом алели следы запекшейся крови. Выглядела очень плохо, да и на ногах держалась с трудом.

- Ну что ты, горемычная? - я подошел поближе, присев на колесо завалившегося грузовика. - Настрадалась, поди?

Моих слов она не поняла. Но устало кивнула и села рядом. Мы молчали, уставившись на разрушенный мегаполис. Скорее всего, сотни маленьких людей сейчас копошаться в этом разворошенном муравейнике. Ищут все, что позволит им прожить еще несколько недель или месяцев.