Еще несколько минут блондин нес непонятную чушь и посмеивался над внешним видом Лейлы, но со временем ей это осточертело. И вовремя — как раз прозвенел звонок на урок.

— Я думала, что ты прикольный парень и мы могли бы подружиться, но ты доказал мне, что первое впечатление зачастую обманчиво, — на эмоциях выпалила новенькая и, наплевав на испачканную блузку, встала из-за стола и без слов ушла в класс, по пути выбросив грязные салфетки в урну.

Ей вслед смотрели сразу три пары глаз: Ева, Влас и Севастьян. Последний как раз подумал, что эта нервная штучка ему уже начинает нравится. Как друг.

— Я мог бы дать тебе свою ветровку, она сейчас в гардеробе висит, — крикнул ей вслед, но Лейла уже не услышала его слов.

Больше в школе не происходило ничего необычного: Лейла старательно записывала весь материал, Ева пыталась доказать соседке по парте, что Севастьян всегда такой, поэтому не нужно на него обижаться, а сам же виновник пытался заплести девушке, сидящей за партой перед ним — Лейле — косичку, за что получил нагоняй не только от учителя, а и от самой хозяйки темных, блестящих на зимнем солнце, волос.

Домой Лейла направилась сама — брат вчера дал ей ключи, поэтому девушка могла уходить и приходить домой когда ей вздумается, разумеется, в мерах разумного.

Солнце светило очень ярко, несмотря на то, что окна были покрыты инеем, а на тротуаре лежали горы снега. Дорога, по которой передвигались автомобили тоже была заснеженной и до ужаса скользкой.

«Когда родители уезжали к друзьям, все было точно так же, только еще был снегопад, чего сейчас не наблюдается», — подумала Лейла, переходя дорогу.

Внезапно что-то резко стукнуло в ушах. Громкий или писк, или сигнал. Сигнал? Девушка повернула голову и застыла. На бешеной скорости прямо на нее мчался автомобиль.

Перед глазами промелькнула вся ее жизнь: начиная с самых детских воспоминаний и заканчивая рыданиями после смерти родителей. Они тоже погибли на дороге, то же должно случиться и с их дочерью. Мужчина за рулем отчаянно сигналил, пытаясь заставить девушку уйти с дороги, но, Лейла не двинулась с места. Перед глазами стояла картинка, которую она не видела. Внезапно, когда расстояние между брюнеткой и автомобилем сократилось до считанных миллиметров, когда капот уже успел легонько задеть локоть, кто-то резко схватил Лейлу за другую руку и потянул на себя так, что транспорт со свистом пролетел мимо, а девушка осталась в целости и сохранности.

— Ты чего под машины бросаешься?! — грубо воскликнул знакомый голос. — Жить надоело? — уже мягче добавил тот. Рука, которая крепко сжимала Лейлу, медленно отпустила ее, и девушка увидела одноклассника, с которым несколько часов назад громко ссорилась. — Лея, с тобой все хорошо? — встревоженно спросил Севастьян, замечая мелкие слезинки на ее щеках. — Тебя не задело, с тобой все хорошо, — повторял одноклассник, усаживая брюнетку на бордюр.

По щекам девушки все также текли соленные слезы, а в глазах виднелся страх. Но не страх собственной смерти, которую Лейла только что избежала благодаря однокласснику. Девушка увидела смерть родителей, которую уж никак не могла увидеть, даже если бы очень хотела. Снег. Много-много снега. Скользкая дорога. Два автомобиля. Черный, родителей, и белый. Грохот. Кровь. Кровь везде: на руле, на разбитом стекле, на сидениях.

— Я… я их видела… — прошептала Лейла.

— Кого видела? — в непонимании спросил Севастьян, но, когда девушка промолчала, он все-таки попытался разузнать ответ. — Лея, кого видела? — закричал он.

И снова молчание, которое нарушила брюнетка.

— Лейла. С сегодняшнего дня я для тебя только Лейла и никак иначе, — довольно резко отчеканила девушка. — Спасибо, что спас, — уже мягче ответила та. — Но это ничего не меняет.

— Хорошо. С тобой все в порядке? — легкий кивок головы. — В себя пришла? — он же. — Дело не в машине? — еще один кивок. — Расскажешь? — отрицательно покачала головой. — Пообещай не плакать, — грустная улыбка.

— Спорим, я больше никогда не заплачу? — немного подумав, произнесла Лейла.

После одноклассники пожали друг другу руки в знак спора и разошлись, Лейла — домой, а Севастьян — в боулинг, где у него предстояла встреча с другом. Что же, его жизнь девушку не интересует.

========== Как ты мог? ==========

Целый вечер Лейла провела в раздумьях: она смотрела фотографии родителей и жалела о случившемся. Да, можно отправить ребенка в другой город, но невозможно забрать его воспоминания.

Матвей еще вчера уведомил сестру, что к ужину его можно не ждать, потому что он встречается с другом. Поэтому Лейла, как послушная девочка, отправилась спать ровно в десять, не забыв оставить вкусную еду на столе, которую — брюнетка не сомневалась — брат даже не попробует.

Если спать Лейла пошла в десять, то заснула часа в три ночи. Матвей домой еще не вернулся, все-таки взрослый мужчина, имеет право на личную жизнь. В памяти все время всплывала картинка возможной смерти родителей. Лейла не могла видеть случившиеся, но каким-то образом увидела. Это невероятно. Конечно, нужно было бы поблагодарить Севастьяна за то, что он по факту спас ей жизнь, но делать это совершенно не хотелось. Как он мог смеяться над новенькой однокласснице, когда суп оказался на блузке именно по его вине? К слову, пятна отстирались с первого раза, даже не пришлось использовать тонну стирального порошка, чтобы скрыть все следы нелепой мести.

Сначала Лейла не поняла, почему тарелка с супом опрокинулась на ее одежду, но, сложив два и два, она поняла, что девятиклассница, увидев своего парня, идущего с какой-то незнакомой ей девушкой, а после брошенная на второй перемене, подумала, что расставание случилось по вине Лейлы, мол, запал на нее Севастьян, предатель.

Но брюнетка думала не об этом. Она думала о том, каким мерзким был смех одноклассника в той ситуации. Смеяться хотелось меньше всего после произошедшего, а суп всего лишь был последней каплей и первой спичкой, брошенной в бензобак их будущей ненависти.

***

Утро началось с громких криков брата о том, что они проспали. До начала первого урока оставалось каких-то десять минут, поэтому Лейла поспешила как можно скорее собраться в школу. Хотя Матвей и подвез младшую сестру в лицей, коридоры уже были абсолютно пустые, а из классов доносились строгие голоса учителей.

Наконец-то добравшись до нужного кабинета, одиннадцатиклассница открыла дверь, не забыв перед этим постучать.

— Кого на этот раз через дорогу переводили? — послышался медленный тембр голоса учителя химии. — А, это Вы, Майер, — даже с некой грустью в голосе добавил он. — Я думал, что Дэй снова не уймется со своими бабушками.

— Простите за опоздание, можно сесть? — не обратив внимание на слова химика, спросила Лейла. В ответ последовал короткий кивок.

Осмотрев класс, девушка поняла, что Севастьян Дэй действительно отсутствовал, но, по рассказам Евы, это его нормальное поведение. Но как только Лейла успела подумать о виновнике сея действия, он постучал в дверь и явился пред родным классом. Севастьян был уставший и невыспанный, а под глазами красовались синяки размером с кулак.

— Как поживают бабушки у пешеходного перехода? — тут же спросил учитель, отвлекаясь от «увлекательной» темы.

— На здоровье жалуются, говорят, ноги болят, без меня не справиться, — в тон ему ответил Севастьян.

— Не сомневаюсь, — хмуро протянул химик. — Надеюсь, с картой пешеходных переходов Вы не забыли местоположение Вашей парты, — улыбнулся он. — Четвертая посередине.

Бросив насмешливое «спасибо», Севастьян направился к своей парте, попутно здороваясь с одноклассниками. Лейла хоть и кинула короткое «привет», но ее голова даже не повернулась в сторону одноклассника, за что получила легкий щелбан от него же.

— Не дуйся, — шепнул Дэй на ухо девушке спереди, но та даже не думала оборачиваться. Урок химии впервые заинтересовал девушку больше, чем что-то — или же кто-то — иное.

Еще шесть скучных уроков и пять скучных перемен пролетели незаметно. Не успевала Лейла моргнуть, как тут же в классе появлялся другой учитель с другими конспектами и скучными лекциями.