Новоиспеченная родственница похвалила выбор Лейлы и посоветовала никогда не сдаваться на пути к своей мечте, а вот давний родственник оказался не в духе для новостей такого характера.

— Художественную академию?! — одновременно возмущенно и разозлено прошипел Матвей. Сестра удивленно кивнула, явно не ожидая такой реакции. — Ты знаешь, как сложно добиться успеха в такой профессии?! Настоящим художником, картины которого действительно можно продать за более-менее достойную сумму, становится один из миллиона! — яростно кричал Майер. — Остальные разве что рисуют детям в садик рисунки! — глаза у Лейлы заслезились, губы невольно свернулись в тоненькую трубочку. — Даже не смей подавать документы в художественную академию. Это просто хобби, — наконец-то завершил свою пламенную речь Матвей.

Следующие несколько минут все сидели в немом молчании, пока стакан Лейлы совершенно случайно не выпал из ее дрожащих рук и не разбился вдребезги. Точно так же, как и ее мечта стать художником.

— Матвей, если девочка хочет этого, значит у нее все получится, — первая пришла в себя Мелисса. — Ты может и не видел ее рисунки, но мне Лейла их показывала. Очень красивые натюрморты и пейзажи, — припоминая живопись золовки, защищала ее. — А портреты у нее самые-самые красивые, я нигде не видела такого точного изображения не только внешности, но и души, характера человека!

Лейла задумчиво улыбнулась, глядя на то, как невестка отчаянно пытается ее защитить. Ничего у нее не получится: Матвея уже никак не переубедить. Если он завелся, то уже не заглохнет, пока своего не добьется.

— Я прекрасно понимаю чувства Лейлы, но в художественную академию она не поступит. Я этого не позволю, — уже спокойнее излагался Майер.

— Сам же пять лет назад рассказывал мне, что нужно следовать своей мечте, — иронично говорила брюнетка уверенным голосом, осознавая, что ей больше нечего терять. — Ты изменился. Стал неимоверным эгоистом и циником, — будто только сейчас осознав все это, шептала та. — Поклон Мелиссе, а то я бы тебя не вытерпела, — в конце-концов выплюнула Лейла и уяснила, что ее больше здесь ничего не держит.

Не успел никто ничего осмыслить, как входная дверь захлопнулась, и одна из них оказалась на слабо освещаемой лестничной клетке.

Майер абсолютно не знала, что будет делать дальше. На часах пол-одиннадцатого, а в руках почти разряженный смартфон и несколько сотен национальной валюты. Девушка может пойти в круглосуточную кофейню и успокоиться, а потом прийти домой, извиниться, пообещать, что ногой не ступит в академию мечты, сделать вид, что ничего не было… Есть тысяча вариантов, и нет ни одного абсолютно правильного. Что-то этой ночью Лейла обязательно должна потерять. Нет счастья без несчастья. Непременно предаст либо брата, либо мечту. Останется без опеки единственного любимого родственника или утратит мечту всей жизни. Выбор очевиден.

Глаза слезились, из-за этого уже наизусть выученная дорога забылась, ноги бежали сами по себе, слушая только сердце. Лица время от времени куда-то спешащих прохожих размывались, яркие блики мерцающих светофоров находились будто за тысячи километров отсюда. Все было так далеко, так невозможно.

Стук дверь. Долгие секунды ожидания. Неторопливые шаги за дверью. Два оборота ключа в замке.

— Я ушла из дома, — выпалила и снова разрыдалась, упав в дурманящие объятья.

========== Год спустя ==========

Прошел год

— Солнце, привет! — с порога донесся до дрожи знакомый голос. — Я дома, — послышались глухие удары тяжелых ботинков об плитку.

Тихими шагами к входным дверям подошла молодая девушка и нежно обняла новоприбывшего. Пьянящий аромат мужских духов мгновенно пробрался до легких, заставляя брюнетку снова проникнутся чувствами к любимому парню.

За эти двенадцать месяцев многое изменилось. Случилось то, чего даже и ожидать не стоило. Однако оно произошло.

Flashback

— Тише, Лея, тише, — мягко и нежно шептал Севастьян. — Пойдем, выпьем чай, и ты все расскажешь, — им очень повезло, что чета Дэй снова укатила на дачу, оставив дома лишь старших детей.

Девушка снова всхлипнула и прижалась к надежному плечу блондина.

Крепкий чай на травах и несколько таблеток успокоительного помогли Майер прийти в себя и поделиться всем только что случившемся. Севастьян даже не знал, как на такое реагировать — друг точно сошел с ума, раз запретил своей младшей сестре быть тем, кем она так мечтает стать.

Дэй пообещал поговорить с Матвеем о дальнейшей жизни Лейлы, но, к сожалению, обещать ничего не мог. Также он предложил подруге пожить у него некоторое время — родители не будут против, когда узнают всю ситуацию, — до примирения с братом, на что она любезно согласилась.

***

— Как ты не понимаешь, что она уже не ребенок?! — яростно кричал Дэй, едва ли не вырывая густые волосы на своей голове. — Лейла сама может решить, что ей нравится, а что — нет! — громко ударил кулаком по деревянному столу, отчего, казалось, дрогнула земля. Повезло, что Мелисса ушла на работу даже раньше мужа и не слышит этих криков и упреков на чем свет стоит.

— Она ребенок, — грубо, но довольно спокойно и стойко отчеканил Матвей. — Если тебя что-то не устраивает, то ее комната вон там, — рукой махнул вглубь квартиры. — Собирай ее вещи и валите хоть на все четыре стороны.

Несколько утомляюще долгих секунд Севастьян смотрел уже бывшему другу прямо в глаза, пытаясь понять, почему он так поступает с единственной родной ему кровью. Не найдя отклика, блондин осознал, что единственный правильный выход из ситуации — это собрать вещи Лейлы и покинуть это место навсегда.

***

— Давай тогда жить вместе? — с надеждой спрашивал Дэй, одной рукой обнимая девушку за плечи, а второй притягивая ее к себе за талию. Долго думать не пришлось — действовать нужно прямо здесь и сейчас. — Я понимаю, что жить со мной, моими родителями и сестрами — сущий ад, но это лучше, чем ничего, — парень мягко улыбнулся, а вот девушка нахмурилась пуще прежнего.

Еще несколько минут в полном молчании, и к Лейле пришло озарение: квартира родителей. Та, из которой ей пришлось уехать в этот город.

На том и порешали. В августе Севастьян и Лейла перебрались в родной городок и стали жить вместе. Дэй поступил на лечебный факультет в областном центре — в двадцати минутах езды на общественном транспорте. Майер же, как и мечтала, начала заниматься в художественной академии там же.

Как только, девушке исполнилось восемнадцать, блондин сделал ей романтическое предложение руки и сердца, после чего они не сыграли большую и пышную свадьбу, а просто расписались. Сделали праздник только лишь для них двоих.

Первой об этом событии узнала Каролина — старшая из младших сестер Севастьяна. Она же почти сразу и растрепала родителям, что их сынок уже не холостяк. Андрей Давидович и Агафья Герасимовна были знатно ошарашены, ведь они хоть и разрешили ему переехать в другой город, несмотря на то, что там перспектив намного меньше, но они никак не ожидали, что прекрасный и восхитительный Севастьян Андреевич способен на женитьбу в таком раннем возрасте.

Родители и сестра Севастьяна были частыми гостями у молодоженов. Едва ли не раз в две недели наведывались, чтобы узнать, как дела и учеба. По праздникам Дэй и Лейла приезжали наведывались к Дэям-старшим. Матвей же ни разу даже не позвонил. Бабушка несколько раз по телефону передавала что-то от его имени, но сам он не объявлялся. Мелисса пыталась наладить контакт с золовкой, и, к счастью, у нее это получилось. Теперь они часто переписывались, обсуждая все, что только можно.

Жизнь шла своим чередом, постоянно меняя белые полосы на черные, а черные — на белые. А Лейла и Севастьян шли по своей собственной — по фиолетовой.

End flashback

— У меня для тебя радостная новость, — счастливо отозвался блондин, и девушка стряхнула голову, прогоняя прочь хоть и хорошие, но все же непрошеные воспоминания. Лейла тихонько поднесла указательный голос к губам и прошипела. Глаза странно заблестели. Давненько брюнетка не была в таком прекрасном расположении духа. Она хотела что-то сказать, но Дэй ее перебил. — Представляешь, — завораживающе улыбнулся. — Я поговорил с координатором местной галереи. Он сказал, что твои портреты просто божественны, поэтому через неделю на следующей выставке, — искусно изобразил барабанную дробь. — Там будут твои картины! — едва не закричал от счастья парень.