- Например?
- Понимаешь, хоть все люди не святы и не чисты, здесь все равно чувствуется какая-то гармония и тепло, нежели у нас.
- А чем тебе у нас не гармония?
- Вспомни: громоздкие цеха, промышленный прогресс, высокоразвитая техника, выплавка металлов - наша обыденность, наша повседневность. Это все, конечно, большой плюс. Занятые умы, неподвластный разум, движение, управление, механика, открытия.... Мы к этому привыкли, и мы не принимает другую жизнь - она кажется для нас избитой, пошлой и никчемной. Но неужели ты не чувствуешь, что здесь каждый человек счастлив по-своему? А в целом, здесь каждый счастлив! Но почему? Им ведь многого не хватает. Например, я бы сказал, не хватает чувства радости за других, ловкости, трудолюбия. Прилетев сюда, кажется, что жизнь стоит на месте. Ан-нет! Все как раз наоборот. Жизнь здесь течет и не умолкает. А все потому, что люди, несмотря на свои недостатки, сохраняют и продолжают нести в себе самые высокие светлые чувства. Я говорил, что все люди неискренние и совсем неискренние, но в них все равно найдется что-то доброе и теплое. Мне кажется, их просто жизнь делает такими. А в глубине души они совсем другие.
- Постой, Дик, о каких чувствах ты говоришь? Им не хватает разума! Разум всем руководит.
- Нет, ты во многом не прав.... Может быть так оно и есть. Но знаешь, что я понял - разум в другом. Все это время мы с тобой были в поисках. Я бы не назвал это обычными поисками. Я многое для себя нашел. И мне кажется, нам на родине как раз таки и не хватает чего-то более разумного.
Это был последний "их" визит в паб на улице Майской. Когда они уже вышли, начало светать. А где-то всего в пяти шагах их поджидал корабль. Он был не виден простому человеческому глазу. Преступив через "особую" черту, чужаки тоже стали невидимы. Дик на прощание махнул рукой. Неизвестно кому был послан этот жест. Наверное, всей Земле. Была пора улетать. Улетать обратно в свой мир.
Все для меня закончилось успешно. Впереди - чемодан, прощание с Алексом и его отцом, с другими ребятами и лучшими друзьями, и долгая дорога. Но это было лишь прощание на два месяца. Осенью меня ожидала конференция. Через два месяца, четвертого августа, я должен буду вернуться в студенческий городок. Оттуда нас, участников научной конференции, повезут в Бристоль. Таких, по сути дела, набралось трое человек, включая меня.
Дорога, длиною восемь часов, показалась мне недолгой. Весь путь был полон воспоминаний. Я задумался, а что будет потом, когда я окончу университет? Конечно, звучит банально. Ведь меня ожидает работа. Быть может, меня возьмут в центр межпланетной связи, а может, по успешному выступлению на конференции, я стану великим ученым. Или вполне может быть, я буду, как и дядюшка Альберт, возиться в подвале над новым изобретением. Все может быть. Но меня волновал вопрос, поставленный немного иначе. Мне страшно было начинать новую жизнь. Я привык учиться, познавать. А вскоре придется мне учить и создавать. Таких мыслей было множество, и все они постоянно сменялись, сменялись и вообще исчезали....
Это были самые долгожданные дни в моей жизни! Как и в прежние времена все было замечательно. С первых же дней моего приезда, мама не уставала печь яблочный пирог, а отец не переставал рассказывать о своем новом посту. А я порадовал их своим успехом и мать уже начала волноваться, как же я поеду в такую даль, да еще и выдержу столь серьезное выступление. Я рассказал им, что Толстяк загордился мной, а дядя Альберт уже скоро закончит работу над своим изобретением. Я поведал им обо всем, что еще не успел тогда написать в письме. Не рассказал я лишь одну историю, хоть и очень хотелось. Но память есть память, а тайна есть тайна. Правда, мама поинтересовалась, что насчет той незнакомки, в которую я безумно влюбился. Я поперхнулся чаем и закашлялся. Пришлось сказать, что любовь прошла. Это была несчастная любовь, и я не желал об этом говорить. А сам тихо посмеивался. Особенно я не мог сдержаться от смеха, когда доставал фотографию Гелимуна - Алекс подарил мне одну. Как бы я хотел посмеяться вместе с родителями, но я помалкивал обо всем этом. Быть может, когда-нибудь я поведаю им о своем приключении. Но это произойдет тогда, когда атака с космоса будет неизбежна, или все будут говорить о сверхновом оружии против марсиан, или когда в нашем районе приземлиться космический корабль и оттуда с воплями выбегут Рон и Дик, чтобы еще раз повидаться со мной. В общем, скорее всего, все это навечно останется нашей с Алексом тайной.
Боцман, как всегда, не отходит от меня ни на шаг. Но поступает по предательски, когда вновь начинается дождь: забывает обо всем и мчится на веранду. Что ж, если ему так нравится, то не стоит мешать. Ведь исполнилось одно из его желаний. Я же не расслаблялся и упорно готовился к ответственному шагу № 2, который мне предстоит пройти.
Через полтора месяца моего пребывания в отчем доме, ко мне пришла бандероль. Меня это слегка удивило, но, обнаружив, что это посылка от Алекса, я был рад до невозможности, поскольку сразу догадался, что там может быть. И действительно - это была книга, которую он, наконец, дописал. "Проделки космоса" - весьма интригующее название. Тем более я ничего подобного еще не читал: он сумел смешать здесь и философию, и фантастику, и романтику. Книга произвела на меня большое впечатление и когда я ее дочитал, тут же написал Алексу ответное письмо. В нем я сообщил ему, что он достиг, по-настоящему достиг тех высот, к которым стремился, просто почему-то боялся начать идти к заветному. Его мечта исполнилась, в отличие от моей тети, которая до сих пор не может дописать свое произведение и теряется в своих мыслях. Так получилось, что меня окружают люди творческие, которыми, прежде всего, руководят чувства и эмоции. Я думаю, это замечательная штука! Нежели постоянно руководствоваться расчетом. Это люди, которые знают, чего хотят и незаметно идут к своей цели. Я надеюсь, что и Дик с Роном поняли и открыли для себя истину: что не всегда помогает точный расчет. Есть что-то более глубокое, движущее человеком.
Не знаю, как насчет меня самого. Я не пробовал разобраться до конца в себе. Что-то поменялось во мне, я это чувствую. Что-то дало толчок к "перерождению". Может это все после встречи с "чужаками"? Этого я не знаю. Но я знаю точно, что скоро меня ожидает то, к чему я стремился. И мне еще многое предстоит. Быть может, когда-нибудь я расскажу вам о своих успехах. А может, вы сами обо всем прослышите? Все может быть. А пока жив я, жив и мой двойник. И мы вместе, без какого-то ведома, вдалеке друг от друга, стремимся к чему-то и возлагаемся на новые планы. И как написал Алекс в своей книге: "Быть может, где-то вдалеке, за нами наблюдает частичка нас самих, а мы чувствуем, что она где-то рядом".
И вы знаете, я полностью с ним согласен.
КОНЕЦ
