– Иди, займись чем-нибудь полезным, солнце мое, – напутствовал он Алису.

– Ай! – она скорчила недовольно-обиженную рожицу и поморщилась, потирая рукой понесшую урон часть тела. – Вот так всегда! Никакой справедливости… – Алиса ловко скользнула в пилотское кресло, и ее волосы приняли небесный цвет. Она бросила быстрый взгляд на сфероид тактического анализатора и, не глядя, безошибочно точно опустила тонкие пальцы на элементы управления крейсером: – Две секунды до ускорения!

Командующий одним прыжком оказался за боевым пультом, и «Русский» сорвался с места в форсажном рывке. Крейсер серой молнией прочертил угольную черноту космического пространства, и сосредоточенный лазерный удар вражеских кластеров пришелся в пустоту. Внимательно следящий за ее действиями Чебурашка оценил маневр и издал одобрительный писк.

– Спасибо, Че! – весело произнесла Алиса. – В отличие от некоторых ты всегда замечаешь, как я стараюсь!

– Потом пожалуетесь друг другу на жизнь, – Тринадцатый был невозмутим. – Где ты засекла штаб их группировки?

– На одной из орбитальных баз возле гифтониевого рудника! – ответила она. – Там полно Чужих станций, но местонахождение штаба не вызывает сомнений, мне удалось взломать защитные коды одного из пучков их командных частот. На базе сидели сразу несколько Владетелей, не менее пяти, и командующий флотом Т’Хассмоа. Один из Владетелей и командующий от Гредрини недавно покинули штаб и взошли на борт своих флагманов. Гредринианец прошел через Ноль-Врата к Солнцу перед самым твоим появлением, а Владетель сейчас где-то там, – она указала подбородком в ту часть тактического анализатора, сектора которого тревожно мерцали ядовито-розовым цветом, отмечая работу Серебряных Слез. – Но остальные всё еще должны быть на месте, если не драпают прямо в эту минуту.

– Это хорошо, – ответил Тринадцатый и подытожил: – Давай прямо туда и как можно скорее.

– Ложусь на курс, – тонкие длинные пальцы Алисы порхнули над пультом управления. – Будем на месте через минуту. Но там серьезная защита, нас одних может не хватить для уничтожения станции.

– Это поправимо. – Командующий вышел в эфир: – «Жетон», я – Тринадцатый. Прием.

– Я – «Жетон», – на экране возник адмирал Лон Вигу. – На связи.

– Лон, сейчас получишь от меня местоположение одной станции. – Алекс кивнул Алисе: – Отправь «Жетону» координаты этой базы. – Он вернулся к Вигу: – По данным разведки, там расположен хорошо охраняемый штаб противника. Я буду там через сорок пять секунд. Действуй согласно первоначальному плану.

– Принял вас, – ответил молодой адмирал. – Координаты получены. Через тридцать секунд начинаем работать. Точку касания подсветим при вашем приближении. Конец связи.

– Что значит «подсветим точку касания»? – Алиса с подозрением покосилась на Алекса, не отрываясь от управления. «Русский» мчался через самую гущу боя, и вокруг все сверкало потоками лазерных лучей, вспышками плазмоизлучателей и полыхало вспухающими клубами взрывов. – Твои мальчишки будут штурмовать базу?

– Угу, – подтвердил Тринадцатый, ударяя пальцем по сенсору управления огнем. Проносящийся мимо крейсер Инсектората брызнул осколками и исчез в оранжевом облаке разрыва. – Как приблизимся к станции, иди по целеуказанию.

– Алекс, любимый, ты же не собираешься идти вместе с ними? – с надеждой спросила она. – Это ведь не дело Командующего, ведь так? Ты будешь только руководить операцией захвата, да?

– Конечно! – «Русский» на огромной скорости виртуозно петлял между вражескими линкорами, облепленными кровожадной мошкарой перехватчиков, и Тринадцатый с предельно сосредоточенным выражением лица вел огонь по попадающимся на пути крейсерам противника.

– Точно? Странно, что ты так легко согласился… – голос Алисы стал еще более подозрительным. Она выбрала момент и бросила взгляд на экран системы биомониторинга. – Тогда почему у нас в десантном отделении три группы спецназа?! Ты же сказал, что, кроме тебя и второго пилота, который заберет разведкорабль, здесь никого нет! Ты меня обманул! Ты обещал не ходить на операции лично!

– Не было такого, – невозмутимо ответил он. – Ты меня с кем-то путаешь. Это подозрительно.

– Алекс! – волосы Алисы приняли огненно-рыжий оттенок, мокрые глаза сверкнули карим. – С кем я могу тебя путать?! Ты же обещал!!! – Она вонзила в него полный упреков взгляд.

– На дорогу смотри, – посоветовал жене Тринадцатый. – Мы в этом тысячелетии не оформили страховку на транспортное средство от урона и ущерба третьих лиц.

– Что?.. – опешила Алиса. – Каких лиц?! – Она вернулась к управлению и немедленно предприняла маневр уклонения, уходя с линии атаки противника. Мощный луч ударил мимо.

– Забудь, – Тринадцатый коротко махнул рукой. – Обстоятельства изменились, солнце мое. – Он посмотрел на Чебурашку: – Мы должны быть там. Надо кое-что проверить. Это важно.

– Я знала, что они обязательно изменятся! – По щеке Алисы скользнула крохотная слезинка. – Они всегда меняются! Это ты никогда не меняешься! А если с тобой что-нибудь случится?!

– Что может со мной случиться, я же в бою! – Тринадцатый сделал недоуменное лицо. – И убери этот мерзкий цвет. Ты похожа на Инса. – Глаза и волосы Алисы стали из рыжего ядовито-зелеными, и он добавил: – Очень интересная замена. Это ты специально?

– Да! – заявила она. – От тоски! – Алиса насупилась и недовольно сообщила: – Вижу точку касания. Пять секунд до контакта. Чебурашка, присмотри там за ним!

Ушастый комочек издал героический писк, мол, ясен пень, я только этим и занимаюсь, и сорвался с плеча выбегающего из рубки Командующего. Серая пластина молниеносно рванулась вперед и исчезла в коридоре. Голос Тринадцатого уже звучал во внутреннем радиоэфире «Русского»:

– Десанту приготовиться к высадке! Алиса! Пробей дыру в обшивке базы и открой десантный люк! Мы пойдем на автономных двигателях. Как выйдем, сразу уходи и жди в эфире. Будешь подбирать нас по мере выхода на внешнюю поверхность станции. Всем! Уходим с внутренней частоты. Конец связи.

В десантном отделении сорок пять бойцов в черных бронекомбинезонах замерли на своих местах, подобно изваяниям, готовые к высадке. Командующий вбежал в закрывающиеся створы люка, и автоматика начала откачку воздуха, уравнивая внутреннее давление с забортным. Спустя секунду вокруг царил вакуум. Резкий отток воздушной массы абсолютно не ощущался в новом снаряжении, и Тринадцатый отправил Чебурашке мысленный образ, уточняя его местонахождение и самочувствие. Мышонок обнаружился прилипшим к потолку над выходным люком. Резкая откачка воздуха на нем, похоже, никак не сказалась, команданте горел желанием рвать врага на запчасти, желательно на мелкие. В следующий миг множество кулаков забарабанило снаружи по обшивке «Русского» – Алиса произвела залп по станции противника в упор, пробивая для десанта дыру в защите, и выдранные взрывами обломки густым веером ударяют сейчас в борт крейсера. Сейчас начнется высадка. Командующий окинул бойцов быстрым взглядом и сверился с командирской системой биомониторинга, индицируемой на внутренней поверхности лицевого щитка шлема. Все как один держались спокойно и уверенно, все показатели были в норме, соответствующей идеальному уровню возбуждения психики перед боем. Сорок пять человек, три группы специального назначения, одни из лучших его людей. Мальчишки, потерявшие родных и близких в последние месяцы перед началом войны с Корпорацией. Грязные, голодные, тощие оборванцы, попавшие к нему в возрасте четырнадцати – пятнадцати лет. Выросшие с плазмоножами в руках, повзрослевшие телом и постаревшие глазами за десять лет непрерывных сражений. Сейчас это грозные, мощные и смертельно опасные бойцы, чувствующие себя в гуще кровавой рукопашной схватки в своей стихии…

Шесть лет мирной жизни на Дэе, проведенные в сложнейших тренировках, совсем не изменили его ветеранов. Флот так и остался двумя миллионами закаленных бойцов с холодным разумом повидавших многое стариков и горячими сердцами детей. Теперь им уже по тридцать, но для него Флот всегда останется пятнадцатилетними детьми, поедающими перепуганно-восторженными глазенками огромного Древнего, который научит их, как отомстить ненавистной Корпорации за гибель родителей. Слишком много таких мальчишек и девчонок не дожило до победы, но в день Исхода все ветераны как один ушли вместе со своим Командующим, и он не просил об этом никого из них. Они сами потребовали взять их с собой. Разве мог он отказать своим бойцам и просто бросить их посреди гражданской жизни, в которой им уже приготовили места несчастных, душевно израненных и тому подобных пострадавших от ужасов взросления на войне? Они бы справились, но это еще большой вопрос, кто был более пострадавшим: те, кто посвятил свою жизнь защите Родины, или те, кто храбро сидел в тылу, а после усердно жаждал излечить от «душевных травм» тех, кто не похож на них самих.