Виктор Леденев

Кораблекрушение

На тихим лесным озером медленно сгущались сумерки. Солнце еще светило, почти касаясь горизонта, но его лучи уже потускнели и лениво отражались в спокойной, почти черной в это время воде. Легкий ветерок иногда давал о себе знать пятнами ряби то здесь, то там, но так же быстро и стыдливо утихал, будто не смея потревожить подступающий сон озера...

Рыбацкие лодки и катера стояли в неподвижной воде с застывшими фигурами рыболовов, и лишь изредка это спокойствие нарушалось резкой подсечкой и трепыханием пойманной рыбы. Хозяин рыболовного приюта "Нордске" сидел на веранде своей небольшой гостиницы и наблюдал в бинокль за клиентами. Гостиница и эллинг были весьма скромными, да и доходы приносили тоже не ахти какие, но старый Свенгвельд был доволен и своим приютом, и своими доходами. Такие богатые клиенты, как этот Бо Ларссон всегда платили хорошо, оставляли крупные премиальные, да и другие, особенно владельцы катеров, хранившихся здесь, тоже не были скупердяями. Жизнь на озере нравилась Свенгвельду, так что причин для огорчений, на его взгляд, не было. А этот господин Ларссон и сегодня в ударе, то и дело удилище резко взмывает вверх, а, значит, еще один крупный окунь стал его

трофеем. Везет этому господину! Или дело не в везении, а в умении? Кто его знает, эти мелочи хозяина гостиницы не волновали - лишь бы хорошо было его гостям.

Взрыв тугой волной прокатился над озером. Хозяин быстро перевел бинокль - "Боже мой! Это же господин Ларссон! Надо же, только о нем подумал"-бормотал про себя Свенгвельд, лихорадочно подкручивая настройку окуляров. Отвратительный ком огня и дыма поднимался над местом, где только что была лодка Бо Ларссона. Другие рыболовы встали в своих катерах и тоже смотрели на место происшествия. Грохот, дым, даже сама возможность подобного происшествия совершенно не вписывались в мирную картину озера, каким оно было еще минуту назад. Свенгвельд на негнущихся ногах подбежал к своему спасательному катеру и запустил мотор. Кое-кто из рыболовов тоже очнулся от первого шока и их лодки поспешили к остаткам пламени на тихой воде...

Лейтенант Йенс Левен пил кофе. Он любил пить его горячим, обжигающим и потому заваривал сам в маленькой кофеварке и никогда не пользовался автоматом, стоявшем в отделе. Там кофе был, в лучшем случае, чуть более горячим, чем... В общем, и говорить об этом он не любил. Отхлебнув очередную порцию кипятка, Йенс усмехнулся, вспомнив, как два года назад стажировался в Нью Йорке и пил то, что американцы гордо именовали черным кофе. "Черная вода", так окрестил Йенс эту жидкость и до сих пор с отвращением вспоминал этот незабываемый американский напиток. Слава Богу, сейчас он дома, а в Швеции кофе любят и не переводят драгоценный продукт на приготовление "черной воды". От воспоминаний лейтенанта отвлек детектив третьего класса Карл Содстрем. В его руках был лист бумаги, а на

лице застыло виноватое выражение.

- Лейтенант, пришел факс из Кремпле. - Да что вы говорите, Карл? Из самого Кремпле? Надо же? А где это, в

Гренландии?

- Нет, лейтенант, это примерно сто километров от Стокгольма. Такой маленький городишко неподалеку от озера Кремпле.

- Надо же... И что же произошло в этом самом Кремпле?

- Взрыв на озере. Погиб, - Карл заглянул в бумагу, - господин Бо Ларссон.

- Странный способ самоубийства, взорвать себя на озере. О таком я еще не слышал.

- Да, нет, местный полицейский установил, что это был несчастный случай - неосторожное обращение с огнем на лодке.

- А что требуется от нас? Чтобы мы подтвердили, что с огнем на лодке с

подвесным мотором, где полно бензина, надо обращаться осторожно?

- Не совсем... Этот Бо Ларссон был важной шишкой. Очень богатый, вы наверняка

о нем слышали - фармацевтические предприятия и мобильные заводы по производству лекарств.

- Я - даже слышать о лекарствах не хочу и сейчас, а вот моей жене такой

мобильный завод не помешал бы. Она столько таблеток употребляет, что я не

успеваю оплачивать счета от докторов и аптек.

- И какая же страшная болезнь поразила ее на этот раз?

- Аденома простаты!

- Что?

- Да, не удивляйтесь. Аденома! Не у нее, а у меня! Она вообразила, что у меня аденома простаты, вот и подняла шум.

- А у вас, что...

- Да ничего! Я регулярно, как и вы, прохожу полную проверку у наших медиков. Все у меня в порядке, но жене почему-то показалось странным, что в последнее время я не так часто, как раньше, хочу забраться в ее постель. А мне уже пятьдесят пять, я почти тридцать лет на ней женат, но она этого не понимает! Вот и решила, что я болен... Как тебе это нравится?

- Лейтенант, вы еще хоть куда... Но об этом Ларссоне. Его дети обратились к нашему начальнику, им кажется, что дело расследовано поверхностно, короче, они считают, что мы уделили недостаточно внимания смерти их отца.

- Основания?

- Да никаких. Но наш Начальник сноб и не смог отказать в сочувствии своим богатым друзьям. Вот здесь его резолюция - вам и мне поручено расследовать это дело по всей форме...

Озеро было безмятежно спокойным, будто несколько дней назад здесь не

разыгралась страшная драма. Сосны все так же отражались в воде, а катера

рыболовов цветными точками разбросались по акватории. Старина Свенгвельд немного испуганно смотрел на приезжих. Одно дело знакомый местный полицейский из Кремпле, другое - важные господа из Стокгольма. Но что же здесь расследовать - несчастный случай, и все. Свенгвельд помнил один точно такой же взрыв еще двадцать лет назад, когда молодые люди на катере с бензиновым мотором задумали поиграть с ракетницей... Случай редкий, но такое случалось.

Лейтенант тупо рассматривал то немногое, что удалось выловить из воды после Взрыва - термос, спасательный жилет. один сапог, непотопляемая коробка с рыболовными принадлежностями, покореженный бак, обломки лодки... На многих предметах, как напоминание о взрыве, осталась черная копоть.

- Господин Ларссон был вашим постоянным клиентом?

- Можно сказать, да. Хотя он не держал здесь свою лодку, как другие. Он

привозил ее с собой. Но приезжал часто - два-три раза за лето и оставался обычно на неделю.

- А что же он не держал лодку здесь, это было бы удобнее, чем таскать ее сюда каждый раз?

- Он говорил, что у него на море есть яхта и ему она обходится весьма дорого, зачем же содержать еще одну, всего на пару-тройку недель в году?

- Он был скупердяем?

- Что вы! Совсем наоборот, он всегда щедро переплачивал за все услуги. Он был просто расчетлив, вот и все.

- А он с кем-нибудь здесь он дружил или, может, приезжал с приятелями?

- Пожалуй, нет. Он со всеми был одинаково дружелюбен, а вот особых друзей у него не было, хотя со многими знаком уже много лет. И приезжал он всегда один, не любил компании. Как-то он сидел тут в баре с одним клиентом, они выпили и клиент попросился хоть несколько часов порыбачить вместе с господином Ларссоном, но тот так резко ему отказал, что больше никто об этом и не заикался.

- А рыбак-то он был хороший?

- Отменный! Я бы сказал, лучший среди всех моих клиентов. Он очень любил ловить окуней на воблера. Он сам переделывал воблеры и никому их не показывал. Господин Ларссон предпочитал джиггинг всем остальным способам ловли.

- Джиггинг? Я знаю, есть такой американский танец - джига. Он что, танцевал перед окунями?

- Да. Нет, это такой способ проводки блесны почти над самым дном. Но для этого нужно особое место на озере, там, где трава на дне редкая, а местами чистый песочек

- Глубоко?

- Да, не меньше пяти-шести метров, иначе ничего не получится. На мелководье такой способ не годится.

- Значит, господин Ларссон всегда рыбачил на одном и том же месте?