― Ну что? ―спросил Рекс резко. ―Ты доволен?!
― Да! ―Макс даже не повернул головы, продолжая пробегать экран глазами. ―Теперь понятно почему преж-ж-жние попытки с трес-с-ском провалилис-с-сь! Кормить было нельз-з-зя! Как же всё прос-с-сто оказалос-с-сь! Это тут даже крас-с-сными буквами напис-с-сано! Превращ-щ-щаемому мож-ж-жно пить только воду, а любая пищ-щ-ща в первые четыре дня приводит к перерождению в это страш-ш-шное чудовищ-щ-ще!
― Молодец... ―Рекс вроде похвалил сына, но сказал это так, словно проклял. ―Ты хорошо освоил язык ангов за последнее время...
Макс хмыкнул, продолжая таращиться в экран:
― Кари учила, а я слуш-ш-шал.
И вот тут я заметила, как глаза Рекса начинают стремительно краснеть и он так заорал на Макса, что я молниеносно шарахнулась за ближайшую витую колонну:
― Во-о-он!!! Я запретил!!! Я запретил читать!!! ―точный и хлёсткий удар хвоста чуть не выбросил моего Максика в ближайшее отверстие в стене. ―Убирайся!!! И чтобы до утра на глаза не показывалс-c-cя!!!
Макс пулей рванул к выходу, а я дёрнулась за ним (уж больно Рекс был грозен), да только вот тот же самый хвост, что секунду назад ударил друга, вцепился в меня мёртвой хваткой.
― А куда собралась моя богиня? ―голос был совершенно спокоен. Как только Макс скрылся из виду, Рекс вздохнул и отпустил меня: ―До сих пор с ним нет никакого с-с-сладу, а ведь Макссашарай давно взрослый...
Я уже немного отошла от семейной сцены разборок и сказала:
― Макс никогда не говорил сколько ему лет, хотя я не раз спрашивала...
Великий Ангалин растянулся на подушках у ящика с дискетами:
― Во-первых, у нас не принято говорить о возрасте... До глубокой старости доживают лишь Рексы да члены Совета, остальным редко так везёт. А во-вторых, моя любимая подруга, мать Макссашарая ― моего восьмого сына, погибла в день его совершеннолетия, а сейчас ему почти тридцать...
― Восьмой?! Макс восьмой?!
― Да. И с момента его рождения я знал, что он будет другим, не таким как остальные мои дети... Думаеш-ш-шь, я излишне строг с ним?
Я кивнула.
― Ошибаешьс-с-ся... Он знает, что нарушил мой приказ, да только крики и оплеухи всё равно на него не действуют.
― Макс вас очень любит и уважает...
― Знаю... И я его очень люблю... ―Великий Ангалин поднял конец провода с «крокодильчиком» и прицепил к себе: ―Показывай, Кари, а я буду этой... как ты говорила?!
--- Батарейкой, ―я усмехнулась и пристроилась рядом.
Глава 12
Заснуть я так и не смогла, но и сидеть за ноутом тоже не было сил. От переизбытка информации гудела голова, а мысли носились туго закрученным вихрем, снова и снова возвращая к сделанным открытиям: «Анги! Всё население Окатана ― анги! Один разум ― два тела. Можно жить и на суше, и в море. Они как два солнца этого удивительного мира, две разные звезды, но сияющие днём единым диском!»
Бу лежал у входа, а Макс сопел рядом. Взбучка только поначалу зацепила моего чешуйчатого, потом он сказал, что отец, конечно, прав. Он ― Рекс и все должны его слушаться, ну, кроме меня, возможно. Так что инцидент был исчерпан и Макс успокоился, ведь он всё равно узнал, что хотел. Ну а я, чем дольше размышляла, тем в больший ужас приходила.
«Всё, лежать больше не могу!» ―я аккуратно выпуталась из хвоста, подсунула к спящему Максу несколько валиков и вышла в тёмный проход, ведущий в лабиринты дворца. С южной стороны обиталища Рекса располагалась некая скальная конструкция в виде высокого трамплина в небо, и было непонятно природное это образование или искусственное, но взобраться туда хотелось еще с первого дня пребывания на Больших Дрейфующих островах. И я пошла.
Бумер следовал позади, нарушая тишину ночи мерным цоканьем когтей о камни. Это только во дворце было относительно тихо ― внизу жизнь не замирала ни днём, ни ночью. Сверкающие обитатели светлячками носились по проходам, в оконных проёмах мелькало свечение, слышалось протяжное то пение, то гудение, прикашливающий смех, писк малышей и другие различные звуки. Ночь была яркая и очень-очень тёплая, даже жаркая. Довольно долго я взбиралась к вершине этой причудливой архитектурной формы, однако не пожалела о затраченных усилиях. Сверху прекрасное небо, а снизу море, тоже сверкающее фантастическим отражением. Мы с Бу будто бы сидели не на твёрдой опоре, а парили в открытом космическим пространстве, наблюдая, как Октаэн ― руины Дома восьми богов, методично двигается к горизонту. Скоро рассвет...
Если бы не Бумер, то появление Рекса я бы не заметила. Он молча улёгся рядом и уставился в сияющее небо. Вот так мы и просидели, пока два светила не показались на востоке. Рекс первым нарушил молчание:
― Ты несколько раз повторила непонятную фразу «ящик Пандоры»...
Я заглянула в большие лимонные глаза:
―Я говорила вслух?!
―Очень тихо... Что это значит?
Обхватив колени, я задумчиво всмотрелась в ярко-розовый горизонт:
―Это очень древняя земная легенда... Так звали женщину, созданную одним из богов... Она открыла ящик или ларец, или сундук, по сути, неважно что, и оттуда вылетели все беды и несчастья, а на самом дне осталась лишь надежда... Для вашего мира я стала такой Пандорой, вот только теперь это понимаю... Ведь меня тоже, похоже, создал в каком-то смысле один из богов, ваш Хранитель, а Книга ангов и есть этот ящик. Знания, что она содержит, способны полностью перевернуть ваш мир, а перемены такого масштаба чреваты самыми страшными и кровавыми последствиями...
Рекс подвинулся ближе. Длиннющий хвост обвился вокруг, а Бумер угрожающе зарычал, но я погладила любимца по лохматой голове:
― Спокойно, Бу, спокойно...
― Макс рассказывал о твоих странностях... Это имеет отношение к Хранителю?!
― Вам первому говорю... Ни Макс, ни Дайк, никто не знает, что тот внутренний друг, что обитал в моей голове, учил, объяснял, подсказывал, помогая выживать в вашем мире, и есть Восьмой бог Окатана. Это он привёл меня сюда через проход на Кифовом носу. Сначала я называла его Мозговой, ―в этом месте Рекс улыбнулся, ―потом Тан... он сам выбрал такое имя, и только позже, когда он покинул меня и не появился больше, я поняла, что Тан ― это окончание от Окатан, что в переводе с языка древнейших или ангов дословно значит «восьмой высший»... Всё-таки иногда я очень туго соображаю... ―Рекс положил тяжёлую голову на мои колени и закрыл глаза. А я водила пальцем по его чешуе, прощупывая странные и немного выпуклые золотые узоры.
Всё окружение Великого Ангалина видело нас, сидящих на этом длинном трамплинообразном выступе, и разговоры пошли такие, что «мама не горюй»! То, что Великий Ангалин отнёсся ко мне словно к равной понравилось далеко не всем старейшим, но после того, как Книга ангов начала открывать свои тайны они немного успокоились. А вот когда на рассвете нас заметили на Скале свиданий (мне никто не удосужился сообщить, что именно туда Рекс приглашает близких подруг, с которыми намеревается пополнить количество своих детей), обитатели дворца словно с ума посходили. Рекс положил глаз на богиню в человеческом обличье! Да как такое можно понимать?!
А ближе к вечеру Макс закатил мне первую, но очень бурную сцену ревности. Поначалу я совершенно не въехала в ситуацию, да и голова была иным забита. Но когда друг уже наверно в десятый раз за полдня спросил, люблю ли я его, начала подозревать что вокруг что-то происходит. Сидя у Книги и жуя кусок вяленого мяса из старых запасов (от рыбы уже тошнило), я достала из ящика новую партию дискет, помеченных оранжевым цветом, надо было хоть мельком продолжать их просматривать. Макс сидел рядом и неотрывно, и очень напряжённо пялился на меня.
― Что случилось?
― Это я у тебя хотел спрос-с-сить...
― ?!
― И как ты себе это представляеш-ш-шь?!
― Что именно?! ―я отложила еду, с тревогой глядя на друга.
― Отнош-ш-шения с моим отцом!
Я чуть не подавилась и несколько секунд непонимающе смотрела на него.
