Но прежде чем она продолжила, в кармане Портного зазвонил телефон.

Кирилл занял пост у Кунсткамеры вскоре после того, как подслушал разговор на набережной – боялся пропустить машину с телом. При этом он с трудом представлял, как именно захватит добычу – идея устроить в центре города перестрелку не показалась привлекательной, – и все последующие часы посвятил рассмотрению различных вариантов, включая самые фантастические. Рассматривал, взвешивал и с грустью убеждался, что стрелять всё-таки придётся…

В Петербург Кирилл отправился прямо из Сирии, не заезжая в Москву, поэтому вместо любимого «12» был вооружён заурядным «Глоком» с глушителем и искренне надеялся, что удастся обойтись в буквальном смысле малой кровью, но…

Но всё едва не испортила ведьма, шофёр которой остался дожидаться хозяйку во дворе Кунсткамеры. Его что, тоже убивать?

Откровенно говоря, Амон стоял перед крайне сложным выбором: не желая ничьей смерти, он приближался к моменту, когда чья-то смерть станет неизбежной, но, к счастью, этот момент не настал.

Кириллу неимоверно повезло: пригнавшие фургон сепсы бросили машину на набережной. Просто оставили на набережной! Сначала пытались въехать во двор, но увидев нахально припаркованный «Роллс-Ройс», сдали назад и отправились в Кунсткамеру пешком, бросая злобные взгляды на невозмутимого водителя. Лысого, словно мертвец.

Впрочем, что из себя представлял водитель, Амону теперь было без разницы.

Не веря своему счастью, Кирилл проводил змеевидов взглядом, спокойным шагом подошёл к фургону, вскрыл его, сел за руль и неспешно поехал в сторону Благовещенского моста.

А за мгновение до того, как зазвонил телефон, в лабораторию заглянул псоглавец и что-то негромко прорычал.

– Пусть войдут, – разрешил Зиновий, закрывая контейнер левой рукой и доставая телефон правой. – Алло?

Пэн стянул очки, Юлия подняла их на лоб, и все трое повернулись к дверям. Трезор внёс саквояж, а следом в лабораторию вошли двое крепких, безвкусно одетых мужчин – широкоротых, с выпученными глазами, – в которых вдова Александер без труда опознала сородичей Посвящённого. Но более низкого происхождения, поскольку сепсы боязливо встали у двери и молчали до тех пор, пока не увидели вопросительный взгляд Пэна. После этого доложили:

– Всё в порядке, – сказал левый.

– Доставили, – добавил правый.

– На таможне проблем не возникло.

– Как в аптеке.

– Документы идеальны.

– Правда, Кастор таможеннику не понравился, – хихикнул правый. – Но ему пришлось нас пропустить.

– Что там за тачка поперек двора раскорячилась?

– Кто-то из наших?

– Мы не стали ругаться, чтобы не привлекать внимания.

– Молодцы, – негромко похвалил сородичей Пэн, бросив быстрый взгляд на Юлию. – Это Кастор и Влазис, мои доверенные помощники.

Змеевиды приосанились, им понравилось, что Пэн похвалил их перед самой Александер. Вдова знала, что должна поддержать Посвящённого и выразить курьерам благодарность, но не успела.

– Где сейчас тело? – неожиданно спросил Портной, продолжая держать телефон возле уха.

– Что? – не понял Кастор.

– Где сейчас тело?

– В фургоне.

– Здесь есть грузовые двери? – поинтересовался Влазис. – Цистерна довольно большая.

Пэн, различивший в голосе Портного чуть больше, чем просто любопытство, нахмурился.

Зиновий же несколько секунд по очереди смотрел то на одного низшего сепса, то на другого, после чего перевёл телефон в режим громкой связи, положил на стол и холодно велел собеседнику:

– Повтори, что ты сказал.

– Ты не один? – мягко рассмеялся мужчина. У него был бархатистый, очень приятный голос.

– Не один, – хмуро подтвердил Зиновий.

– В таком случае, доброй всем ночи.

Ответов не последовало, но неизвестный всё равно выдержал несколько секунд, демонстрируя отличное воспитание, после чего продолжил:

– Портной, я был очень, очень сильно огорчён тем, что ты приказал Пэну меня убить. А ты теперь будешь очень, очень сильно огорчён тем, что у Пэна не получилось. Я хочу, чтобы ты в десять раз увеличил мой гонорар, и пока не отдашь золото, тело, которое везли два твоих безмозглых головастика, побудет у меня.

У Посвящённого сжались кулаки:

– Проверьте!

Побледневшие сепсы выскочили из лаборатории.

Юлия проводила их неприязненным взглядом и вопросительно посмотрела на Портного.

– Это Кирилл Амон, тот человек, который должен быть мёртвым, – объяснил Зольке, зажав микрофон телефона пальцем. – Благодаря ему мы отыскали Медузу.

– То есть не благодаря Пэну? – уточнила женщина.

Зиновий и Посвящённый переглянулись, после чего Портной дёрнул плечом и ответил:

– Нет.

И оба потупились под презрительным взглядом вдовы Александер.

– Заплати ему, – распорядилась она.

– У меня нет под рукой такого количества золота.

– Заплати завтра.

– Конечно, конечно… – Портной вновь дёрнул плечом, шмыгнул носом, но вернуться к телефонному разговору не успел: Юлия жестом показала, что не закончила, и поинтересовалась:

– Ты приказывал убить Кирилла?

– Нет.

Вдова перевела взгляд на Пэна:

– Что за самодеятельность?

– Я хотел сохранить тайну, – недовольно пробубнил Посвящённый.

– Получилось?

Пэн отвернулся. Кажется, прошипел что-то себе под нос, но очень тихо, знал, чем может закончиться открытая ссора с баалом. Юлия покачала головой, словно подтверждая себе самой некоторые истины, и вернулась к Портному:

– Как, ты сказал, его зовут?

– Кирилл Амон.

Ещё один кивок, после чего вдова потребовала освободить микрофон и громко произнесла:

– Кирилл, это Юлия Александер, ты обо мне слышал? В ответ послышалось покашливание. Судя по всему, Амон слегка растерялся.

– Похоже, слышал, – улыбнулась вдова.

– Мало, – протянул опомнившийся мужчина. – Я не собирался в Питер, но знаю, что ваш авторитет в Городе необычайно высок.

– Очень хорошо, – одобрила Юлия. – Кирилл, я даю вам слово, что произошла досадная, неприятная для всех ошибка. Зиновий не приказывал вас убивать, да вы, я уверена, сами это понимаете. Случившееся – личная инициатива Посвящённого Пэна, но он всё осознал и приносит глубочайшие извинения. Когда вы появитесь, он выразит их лично. – Бледный от злости сепс изумлённо уставился на вдову, однако та не удостоила его взглядом. – Верните тело, Кирилл, я гарантирую вам безопасность и то, что Зиновий заплатит.

– Я не верю грешникам, Юлия баал, мне жаль. Пусть Портной готовит золото.

– Не кладите трубку, – попросила вдова.

– Почему?

– Подождите одну секунду, Кирилл. – Юлия перевела взгляд на Пэна. – Ты доволен?

– Я его найду и убью, – едва слышно прошептал тот.

– Нет.

– В смысле?

И прежде чем сепс успел осознать происходящее, вдова Александер с неожиданной силой схватила сепса за плечо, развернула к столу и резко раскрыла контейнер. Комнату разрезало громкое, злобное шипение, в котором совершенно потерялся короткий, полный ужаса вскрик.

Затем Посвящённый Пэн стал холодным и тяжёлым. Потому что обратился в камень.

– Я едва успел зажмуриться! – взвизгнул Портной.

Но Юлия пропустила его вопль мимо ушей. Закрыла контейнер и негромко поинтересовалась у невидимого собеседника:

– Кирилл, вы поняли, что произошло?

– Кажется, да, – так же тихо ответил Кирилл.

– Посвящённый Пэн поступил плохо и был наказан, – ровно продолжила вдова. – Поступите хорошо, верните тело.

Несколько секунд в трубке стояла тишина, судя по всему, Кирилл боролся с искушением принять предложение, но память о предательстве была ещё слишком сильна, поэтому он выдавил:

– Вам известны мои условия.

И положил трубку.

– Очень жаль, – почти равнодушно произнесла Юлия, поправила вуалетку и перевела взгляд на Портного, ошарашенно изучающего статую Пэна. – Зиновий, вам нужен садовый гномик?