После медосмотра на шею надели, словно непослушной собаке, металлический ошейник, и мы предстали перед Главным Надзирателем. Правда, сначала, заслышав приказ, выстроились в нестройную, волнующуюся, переговаривающуюся шеренгу в большом зале белого сектора. Разговоры затихли, как только открылась дверь, ведущая в красный сектор, откуда появились представители местной власти.

Инор Кабас прошелся вдоль шеренги. Короткие массивные ноги несли его грузное тело, жир нависал на широкий поясной ремень, среди арсенала которого я узнала знакомый парализатор. Инора сопровождали Первый, Второй и Третий Надзиратели, все в белых формах и со знаками корпорации на груди.

Главный Надзиратель осматривал девушек, заглядывал в глаза, дотрагивался до волос, словно оценивал качество привезенного товара. Судя по выражению лица, товар был так себе, средненький, если не сказать, что залежалый. Около меня задержался чуть дольше, хмыкнул под нос. Нос у него был большой, внушительный. Глаза – черные, такие же и круги под ними, словно инор Кабас с удовольствием предавался излишкам праздной жизни, а они мстили ему исподтишка, оставляя следы на нервном лице – глубокие рвы морщин и красные прожилки на коже.

Я потупилась и уставилась на здоровенные ботинки инора. Он, еще раз хмыкнув, помял в плотных влажных руках мою косу и пошел дальше. Обойдя всю шеренгу, Надзиратель вернулся в центр зала и сказал Речь. Именно так, Речь с большой буквы.

Единственная планеты системы У-Р210А – полностью покрыта водой и непригодна для жизни. На ней нет ни единого клочка суши, которую благополучно затопило еще в доисторические времена. Зато под толщью Великого, вернее, единственного на планету океана находились богатые залежи урана. Настолько богатые, что корпорация «Галактика» построила на поверхности плавучий город, от которого сквозь толщу вод уходили якоря и воздушные туннели к находящимся на дне шахтах и заводу по добыче и переработке урана.

Все-таки уран, чтобы ему провалиться!

Рабочие руки требовались везде, – продолжал инор Кабас. В разведывательные группы, на бурение скважин, на трубопроводе, а также на производство, где урановая руда очищалась от примесей и превращалась в тонкую пудру химического концентрата. Еще – в пищевые блоки, и медотсеки, и…Много мест, куда требовались рабочие! Каждый получит распределение в соответствии с навыками и предыдущей работой, упомянутой в досье. Я заскучала. Чувствую, распределят меня в самое интересное место, раз уж досье отсутствовало… Хотя долго здесь оставаться я не собиралась. Осмотрюсь и придумаю, как выбираться.

Главный Надзиратель продолжал. Нас, пятьдесят новых адепток секты поклонения инору Кабасу, ждала не только служба на благо корпорации «Галактика», но и приятное времяпрепровождение в городке «Прелюдия», средняя продолжительность жизни в котором составляла два-три цикла.Опасная работа, болезни, депрессия, убийства, самоубийства, казни, а также недружелюбная среда – воды океана кишели агрессивной живностью – резко сокращали длину и уровень жизни имущества корпорации, поэтому «Галактика» пошла навстречу и прислала корабль с женщинами, пригодными не только для работы, но и для создания семьи.Чтобы, так сказать, увеличить производительность труда и улучшить мрачные настроения, царящие в плавучем городе. Правда, на все двести с лишним обитателей «Прелюдии» первой партии не хватит, но…Обещали еще.

Нас поделят среди лучших. Вернее, сильнейших. Так что в программе –скоропалительный брак этим же вечером, как только закончатся вахты и откроется Желтый Сектор. Пока же короткий отдых, перед которым инор Кабас познакомит с правилами поведения на «Прелюдии».

Правил оказалось мало. Хочешь жить – выполняй приказы Надзирателей и Старших по своей группе. Не нарушай дисциплину, укладывайся в дневную норму, не заходи в Красный Сектор никогда, а в Желтый – до особого разрешения. Скоро каждая из нас узнает номер каюты в жилом крыле Белого Сектора. Вернее, с кем и где будет жить. Завтра утром, после переклички, получим распределение. Вечерами, после рабочего дня, на полторы циклинии открывался Желтый Сектор, и в распоряжении обитателей «Прелюдии» оказывался бар и развлекательный центр.

Так и живем…

Я даже прониклась. Прямо дом родной!

Дом оказался неродным.

– А если я откажусь? – громкий голос Ласси заставил меня вздрогнуть. Черт!.. – Я согласна работать, но замуж не пойду.

Мои мысли, мои слова, но… Сказанные в неправильное время и не тому человеку. Инор Кабас напоминал мне Гахри. Слишком опасен, чтобы вот так, в лоб!

– За каждую провинность – наказание, – смакуя слова, произнес инор. – Наказание за нарушение дисциплины или неподчинение приказам – боль.

Он сдернул с пояса небольшой прибор, похожий на телефон. Дальше я уже не смотрела, потому что стало не до этого. Выдохнув изумленно, вскрикнула Ласси. Девушка рухнула к моим ногам. Боль – резкая, пронзительная, словно тысячи кинжалов фанатиков, напала исподтишка, проникла в тело. Накатила, накрывая с головой, утаскивая в собственный филиал Ада, распорядитель которого – толстый инорс телефоном в руках –смотрел на нас с мерзкой улыбкой на влажных губах.

Я все еще стояла…Стояла, хотя на полу кричали, выли, корчились девушки. Стояла, потому что падать было так же больно, как и стоять. Каждый вздох, каждое движение, каждая мысль причиняли нестерпимое страдание. Тело умирало, разрываемое болью на миллиарды кусков, но я сделала шаг вперед, собираясь добраться до инора и остановить это. Не успела…

– Одна десятая циклинии, – отозвался инор, дернув рукой с телефоном. – Для начала хватит.

Боль прекратилась. Все! Она ушла, уступая место эйфории облегчения, эйфории осознания, что я все еще живу, дышу, могу пошевелиться и ничего не болит. Вдох, выдох… Это… это счастье-то какое! Я оглянулась, затем протянула руку Ласси, поднимая ее на ноги. Странно, но из устоявших на ногах остались только мы с Ма-Зани.

– Сердце выдерживает треть циклинии. Повторное неподчинение приказу, невыполнение дневной нормы или попытка проникновения в Красный Сектор, а также попытка бегства – смерть. Я ответил на вопрос?!

Он уставился на меня. Вернее, на то, как я пыталась поднять Ласси.

– Да, инор Кабас, – сказала ему. За подругу. – Ваш ответ был крайне исчерпывающим.

Он продолжал смотреть, в руке подрагивал «телефон», и я взмолилась неведомым богам. Только не еще раз! Наконец, инор обвел взглядом лежащих, стонущих, рыдающих и пытающихся встать. Кажется, остался удовлетворен увиденным.

– И еще, – добавил он с легкой усмешкой. – С «Прелюдии» никто не убегал. Никогда!

Инор Кабас ушел, оставивнас в ведении Надзирателей. Те приказали живо подниматься и следовать в Желтый Сектор. Подхватив Ласси и синеволосую Сари, девушку из нашей камеры, потащилась за мужчинами. Ма-Зани тоже тянула троих. Остальные девушки пытались встать, некоторые не без помощи Надзирателей. Вернее, их поднимали пинками и окриками.Наконец, потрепанное женское воинство, едва сдерживающее рыдания, поплелось в указанном направлении.

Освоив метров сто проходов и пару поворотов, мы остановились перед Желтым Сектором. Врата местного рая азартных игр, выпивки и развлечений распахнули перед нами двустворчатые двери.

Вначале был свет. Мельтешащий, яркий, неоновый. Синий, словно в угоду корпорации «Галактика». Мне показалось, чтомы очутились на дискотеке. Правда – тишина стояла почти гробовая, прерываемая лишь тяжелыми шагами Надзирателей, судорожными всхлипам и негромкими причитаниями девушек.

– Сидеть в Желтом Секторе, за двери даже и не пытаться выходить, – приказал Первый, указав в полумрак. – Не откроются. Завтра получите допуск и сможете свободно передвигаться по Белому Сектору.

Второй, усмехнувшись, посоветовал нам передохнуть и привести себя в порядок. Пригодится! Вскоре они ушли, а мы ввалились в огромное полупустое помещение. Двери закрылись, отрезая нас от Белого Сектора.

Наконец, глаза привыклик полутьме и ярким вспышкам синих лучей с высокого потолка. Э-э-э… Куда теперь? Наверное, вот к тем диванчикам в дальнем углу Сектора, а то Сари навалилась на меня так, словно у нее отказали ноги. Девушка вцепилась пальцами в мой комбинезон, дышала неровно, с перебоями и отпускать меня не собиралась. Ласси, слава Богам, пришла в себя и довольно бодро переставляла ноги в указанном мной направлении, только молчала все время. Ну да ладно, разберемся!