– Сам ты шерсть на мошонке, старая и седая, – обиженно отозвался воин, кинул неприязненный взгляд на Шагама и Орвальда. – Мы им еще покажем...

***

Ехать сразу не стали, после трудов праведных не грех и отдохнуть. Отъехали от воняющих останков волколаков и устроились на вполне нормальной поляне. Наконец-то пошли хорошие луга, пускай маленькие и зажатые мелкими скалами со всех сторон, зато земля здесь уже не напоминает россыпь ножей из камня, хоть присесть толком можно.

Дороги тут опять не нет, Шагам снова завел в места, известные лишь местным. Самое напрягающее – нет звуков животных, даже птиц. Словно в Сереборе все давно вымерло. Странно, не могли же волколаки распугать все живое на таких пространствах?

Я расчесывал гриву своего коня, когда один из воинов заметил движение от покинутых скал.

– Эй, там человек бежит!

Обернулся, и правда, бежит к нам, прямо со всех ног. Рапал кивнул парочке у костра, что ломают сухостой на дрова.

– Парни, ну-ка примите бегуна.

А взглядом так и косит то на меня, то на Первых.

– Успокойся, – хмыкнул Орвальд. – Человек это, не тварь.

– Да хрен его знает, – бурчит десятник, – чего тут теперь ожидать.

Не знаю, кто тут чего ожидает, а я просто на бревно сел, да кашу из деревянной миски наворачиваю. Сыр вприкуску грызу, да хлебушек баронский, честно воинами на кухне замка выклянченный.

Приведенный воинами человек оказался обычным мужиком, в рубахе на голое тело, штопанных штанах с потертым поясом, да крепких башмаках. Непонятная повязка в кровавых пятнах висит на локте, чудом не падает.

Пыльный весь, чумазый, борода в колтуны сбилась, прическа торчком. На вид крепкий, мускулистый, шея бычья, хоть в воз запрягай. Вот только щеки впавшие, да губы потрескались.

Воины его передо мной поставили, а тот не знает куда руки девать, то за спину спрячет, то перед собой в замок сложит. Стоит то ровно, но коленки дрожат, хотя страха от него не чую. Неужто так бежать устал?

– Ваша милость, – хрипло, сипло, словно неделю не говорил, произнес мужик. – Я...

На колени бухнулся, да так, что трава под коленками соком брызнула. А следом и лицом бухнулся. Прямо возле моих сапог рожей и приземлился, еще чуть и зубы бы вышиб о стальные набойки.

– Обморок, – уверенно сказал Шагам.

– Сам вижу, – с интересом наблюдаю характерные следы на спине мужика.

Рубаха на спине в рваных дырах, как от когтей, но крови нет, повезло ему.

– Приведите его в чувство, магией подлечите, если надо. И еще...

Волчий вой не дает договорить. Близкий, проникающий в кости вой волколака.

– Орвальд, – киваю ему на скалы, где отражается эхом мерзкий звук. – Похоже, еще один остался, разберись.

– Я с ним, – твердо вызвался Рапал.

А в глазах решимости на пятерых хватит. Хм, упертый, не желает быть балластом.

– Да как хочешь, только не помри.

– Есть не помирать!

Орвальд с десятником ушли, воины оттащили мужика к костру, над ним Шагам склонился, брызгает водой горстями в бледное лицо, наговоры шепчет. Только я настроился на трапезу, ложку ко рту поднес, как...

– Мой лорд, – неуверенно зовет меня тот самый говорливый воин.

Ложка снова не доходит до рта, падает обратно в почти полную миску каши. Ароматной, с мяском да травами, еще горячей. Чтоб их всех!

– Чего тебе, Умбак? Дадите своему лорду сегодня поесть спокойно?

Воин намеки профессионально не понимает.

– Зачем вам этот доходяга? – с любопытством косится на магию Шагама. – Или это еще один Герой в обносках?

Герой в обносках, надо же. Не знал, что мои воины Диглада не особо привечают, теперь буду в курсе. Только за это не стоит горячиться и посылать к демонам настырного вояку. По делу ведь спрашивает.

– Это обычный мужик. Только доведенный до истощения от жажды и голода. Мне интересно, зачем он навел на нас волколака. Эта тварь цели не меняет, точно за ним прибежала.

– Он что сделал?! – Умбак хищно прищурился, мигом поменяв расслабленную позу на готовую к броску. – Я эту паскуду...

– А еще интересно, что тут вообще творится в Сереборе. Деревни полупустые, совсем рядом волколаки уже стаями носятся, воинов барона не видать. Лезть в это времени нет, так что это просто любопытство.

Другие воины, что уши навострили, да спокойно кушали, теперь награждают бедолагу крестьянина совсем не миролюбивыми взглядами. Если бы не в обмороке был, мигом бы потом изошел.

Они еще от тех четверых тварей не отошли, а тут еще одну прямо на драгоценного лорда наводит какой-то презренный мужик. И все равно, что лорд может волколаков пачками в курганы складывать. К этой мысли им еще надо привыкнуть.

– Я сделал все что мог, – подошел к нам Шагам, присел рядом, получил свою порцию от отрядного воина-повара. – Очнется через пару минут. Только пожрать ему нормально дайте, а то точно околеет, бедолага.

– Запасы еще переводить, – бурчат у котла. – У меня все рассчитано.

– Не ной там! – вяло прикрикнул Шагам, устало прикрыл глаза. – Человек слишком истощен и устал, еще немного и он бы пал, как загнанная лошадь. Свою порцию ему отдам.

Первый спокойно встал, подошел к лежачему мужику, положил миску на траву, сверху краюху хлеба, ложку свою серебряную достал, протер, на платочке белом оставил. И все это без сожалений в чувствах, хотя после боя и трат маны наверняка голоден, как бездомный пес. Вместо обеда флягу с водой достал, сидит рядом с мужиком, ноги скрестив, воду прихлебывает, да ждет, пока очнется. Не удивлюсь, если с ложечки покормит, если надо.

На такое воину ответить нечего, молча поварешкой в котле мешает. Пристыженный повар выглядит забавно, спиной стоит, а уши красные, как вареные раки.

Так их Шагам, пускай благородства Первых черпают да равняются. Это мне здесь положено жестоким и хладнокровным быть, а еще властным, несгибаемым и прочий шлейф обязательного поведения лорда. Надеюсь когда-нибудь смогу отойти от этих глупых традиций и буду вести себя по-мужицки, просто и бесхитростно. Но сейчас, в начале правления, надо репутацию ковать, а потом она будет рубить за меня.

Сейчас есть только один человек, с которым не надо вести себя образцово. И этот человек уж очень круто устроился. Фрес у нас теперь просто брат лорда и Мастер Гильдии. В придворном маге нужда отпала, зачем, когда теперь под боком целая Гильдия. Брат спокойно изучает магию, обменивается опытом, бухает и девиц тискает. Сволочь, аж завидно. Вроде я тут лорд, а позволить себе такого не имею права.

Опять репутация, чтоб ее. Если пятнадцатилетний лорд не покажет народу мудрое поведение и правление, будет очень нехорошо. У меня от этих закидонов благородной крови уже мозги кипят. А из-за того что Первый все еще хуже, куда уж тут еще благородней быть.

Но это нытье лишь в моей голове и никогда не обратится в слова. Сижу с каменным лицом, да кашу трескаю. Владыка делит трапезу с верными воинами, оказывает честь, и никак иначе. И даже если все окружающие все понимают, то все равно будут делать вид, что так и надо. Нечто вроде правил поведения за столом, типа не жрать руками или желать приятного аппетита, только повыше приоритетом.

Мужик очнулся только через час, когда Орвальд уже давно вернулся с башкой волколака и спорил с Шагамом, достойный это трофей или нет.

Я дал мужику время поесть, прийти в себя, но только он ложку с сожалением на белый платок вернул, как воины его под руки и ко мне.

Сижу на бревне, а осанку держу, будто на троне, привычка уже, Даргал ее забери. Даже на коне ровно сижу, как кол проглотил.

– Знаешь, кто я?

Спросил спокойно, без угрозы, а мужик и такого не выдержал, опять на колени бухнулся, глаза в землю.

– Знаю, ваша милость. Граф Азидал... Властитель Альсаса, стало быть.

– Тогда чего же ты, мил человек, на мой отряд волколака навел? Мы только с четверкой таких расправились и на тебе, еще один.