Боец ушёл, а я, оставив рюкзак у входа, устроился за столиком, который девушка, что-то щебеча, сервировала. На двоих, а раз нас двое, думаю, она со мной посидит. Так и оказалось. Отказываться есть я не стал и прилично нагрузился, хотя соли не хватало, но мне в последнее время её постоянно не хватало. Потом я попросил девушку лечь на диван, знаком показал, а потом на собственном примере. Та покраснела, стрельнула в меня глазками и, жеманно двигаясь, легла, с интересом наблюдая, что будет дальше. А я достал амулет считывания памяти и поставил его ей на лоб. Та с некоторым удивлением наблюдала за моими манипуляциями, видимо, не этого ожидала, а потом вырубилась. Это амулет сработал, при съёме памяти оператор должен быть погружён в сон. Пятнадцать минут – и я убрал оборудование съёма памяти, а пока девушка приходила в себя, удивлённо осматриваясь, внедрил слепок языка, местного счёта и письменности в амулет обучения, и сам лёг на соседний диванчик, подмигнув девушке, после чего активировал обучение. И после короткой вспышки боли вырубился…

Очнулся, по идее, минут через двадцать. Сразу сев, отодвинул руку девушки, которая что-то совала мне под нос с едким запахом вроде нашатыря, и осмотрелся. Ситуация не изменилась, мы вдвоем в помещении. Хотя нет, как раз входил тот командир, что отпечатки у меня брал, с ним двое. Корабль стоял на месте, я это чувствовал, наверное, до прояснения ситуации никто покидать планету не собирался.

– Как он, Айя? – поинтересовался командир, наблюдая, как девушка собирает лекарства в аптечку.

Ага, знания потихоньку начали укладываться в моей памяти, и я уже начал понимать местных, это хорошо, надеюсь, здешний язык един, не хотелось бы изучать множество диалектов. Хотя амулет-переводчик я всё же сделал, буду его использовать, он в памяти до сотни разных языков может хранить. Нужная штука.

– Это и у меня можно спросить, – сказал я. – После крушения я потерял память, ничего о себе не помню, даже язык подзабыл, но ваша девушка дала что-то понюхать, и вот хоть язык вспомнил. Надеюсь, и остальное вспомню. Вы скажите, как меня зовут?

– Хм, заговорил, значит? Зовут тебя Крис Бэлл. Ты сирота и был зарегистрирован на рейс грузопассажирского судна «Медиан», которое потерпело крушение из-за попадания в метеоритный поток, вызвавший обширные повреждения. Как наш криминалист сообщил, выжил не ты один. Сейчас парни могилу раскапывают, нужно определить, кто погиб.

– Да, выжило почти четыре десятка человек. Их десять дней назад забрали. Судно было, связанными их погрузили и улетели… А куда я летел, раз сирота?

– Тебя решили усыновить, и семья оплатила билет до Нарг-Бейна, где у «Медиана» был промежуточный заход в порт… Ты можешь по фото опознать, кто выжил?

– Думаю, да, вроде всех запомнил, – кивнул я и, взяв протянутый терминал, как бы между прочим спросил: – А сколько мне лет и когда у вас становятся совершеннолетним?

– Шустрый, – улыбнулся тот. – В шестнадцать наступает совершеннолетие и можно поступить на госслужбу, включая вооружённые силы. А тебе сейчас двенадцать с половиной.

– Ага, понятно.

Пользоваться терминалом было интуитивно понятно, так что разобрался быстро, и, изучив недлинный список пассажиров, всего сто двадцать фото, и десять – экипажа, поставил значки над теми, которых видел живыми. И, возвращая терминал командиру, снова спросил:

– А какие государства здесь? Вообще, я кто? В каком государстве?

– У нас три государства, включающие в себя примерно по пятьсот миров. Первое государство – это Галактический альянс, гражданином которого ты и являешься и на территории которого мы находимся. Потом Техносоюз и Торговая федерация… Так, информация от вас, гражданин Бэлл, по выжившим официально принята, – вдруг казённым голосом сказал командир, явно для записи, после чего уже спокойно поинтересовался: – А как ты сам к бандитам в руки не попал?

– В пещерах спрятался, а когда за мной бандит полез, я его по голове камнем ударил. Насмерть. Его бронекостюм теперь на мне.

– Карлик, что ли, был? А форма эта типичная для наёмников. На рукаве шеврон должен быть с эмблемой подразделения.

– А он был, я его оторвал.

– И что за эмблема? – насторожился тот.

Встав, я подошёл к своему рюкзаку и, достав из бокового кармашка шеврон, протянул его офицеру. Тот изучил его, причём, по взгляду, явно узнал, и передал подчинённому, который сразу вышел из кают-компании. Посмотрев на командира, я просительно сказал:

– Господин офицер, извините, не знаю вашего звания. А можно к приёмным родителям не лететь? Как-то не хочу.

– Меня зовут лейтенант Моэр, я командир этого полицейского эсминца. А по поводу приёмных родителей я и сам в сомнении, уже просмотрел информацию по ним. Две девушки, что образовали семью, зарегистрировав брак, решили усыновить ребёнка…

– А можно их фото? – быстро попросил я и, изучив на терминале фото двух милашек, задумчиво протянул: – Хотя чего мне там в приюте сидеть? Пусть усыновляют, я согласен.

Второй подчинённый лейтенанта хмыкнул в кулак, явно сообразив истинные причины изменения моего решения. Да и командир это понял, задумчиво посмотрев на меня, правда, ничего не сказал, а стал показывать фото разных кораблей и судов, и я с ходу опознал и то большое бандитов, и что помельче, которое у меня угнали.

Ещё с час меня допрашивали, после чего отправили в кубрик к солдатам, выделив там койку. Об оружии знали, попросили сдать его, мол, несовершеннолетним оружием владеть запрещается, но тут я встал в штыки: я остался без средств к существованию, хотите забрать – купите. К моему удивлению, лейтенант охотно согласился, пояснив, что это штатная процедура для сдачи незарегистрированного оружия. При самостоятельной сдаче уголовной ответственности владельцы не несут. Но денег мне не дали, несовершеннолетний, по закону обязаны передать их приёмным родителям. Но я смог договориться, что мне вместо них насовсем передадут планшет с возможностью пользования Сетью. Я хотел узнать, куда попал, и местная сеть, а система связи на корабле была мощной и подключена к ней, вполне позволяла это сделать.

Посетив душевую – один из бойцов показал, как ею пользоваться, – я устроился на койке и вскоре уже активно ползал по Сети Галактического альянса. Планшет мне неплохой подарили, точнее, обменяли на пистолет, с годовым абонементом пользования Сетью, по цене как раз стоимости оружия, и пусть планшет гражданский, видимо, кто-то из экипажа свой отдал, договорились, работалось с ним нормально. Язык я уже знал, разобрался, как и что делать, а дальше само пошло.

Я так увлёкся изучением информации, что как-то слабо реагировал на внешние раздражители. Звали есть, шёл с планшетом и ел, уткнувшись в него. На сон лишь прервался, восемь часов поспал, и снова за планшет. Просто информации было столько, что не сразу и разберёшься. Корабль покинул место крушения, куда-то перелетев, где ещё шестнадцать часов простояли, и только потом, поднявшись на орбиту, мы ушли в прыжок.

А из информации, что меня так заинтересовала, оказалось, что я вернулся в родную Вселенную. Планета Земля уже почти три тысячелетия является закрытым заповедником, посещать и любоваться ею можно только с орбиты, на ней работают только учёные, имеющие специальное разрешение, которое не так-то и просто получить, а земляне расползлись по разным уголкам Вселенной, образовав три крупных галактических государства. Как вам? Вот и я до сих пор перевариваю то, что узнал. А всё святоша, скотина.

Ну не знаю, или планета, к которой мы летели, была близка, или гипердвигатель на этом боевом корабле более совершенный, хотя вот уж в чём сомневаюсь, но предполагаю всё же второе, но летели мы всего пять часов. В гиперпрыжке связь с общей межпланетной сетью прервалась, я, конечно, много что на планшет накачать успел, но изучил всё за три часа и остальные два маялся от безделья. Со скуки запустил плетение изучения механизмов и запомнил схему этого корабля. Ну да, по сравнению с катером гражданской постройки небо и земля, много интересного почерпнул для себя и сохранил схему эсминца в памяти амулета иллюзий, я для того его и сделал, и остальные его опции на всякий случай, вдруг пригодятся.