– Матушка, милая, хоть вы пожалейте, не губите меня! Он противен мне!

– Не говори глупостей, – строго сказала Мария Петровна. – Знаю, знаю, это Волгин тебе дурёхе голову заморочил. Что ты заришься на красоту его! С лица воды не пить! А ты посмотри какой он – ветреный, непостоянный, про гулянки его весь город наслышан. Зачем тебе такой муж? Будешь с ним всю жизнь маяться!

– Я люблю его! Больше жизни люблю! – со слезами воскликнула Софья. – Раз вы, матушка, не хотите мне помочь, я сама откажу Золотову! Надоело мне бояться. Не желаю всю жизнь мучиться с постылым мужем!

Вскочив с кровати, девушка выбежала из комнаты. Мария Петровна ахнула и в ужасе закрыла лицо руками.

*** *** ***

Софья вошла в гостиную, гордо подняв голову, бледная и решительная.

Золотов и отец расположились за столом у окна, они играли в шахматы.

– Софья Борисовна, вам уже лучше? – улыбнулся ей Алексей Николаевич.

– Батюшка, я хочу знать, как вы могли объявить о моей помолвке без моего согласия? – посмотрела она на отца, даже не удостоив Золотова ответом.

– Что?! – лицо Бориса Ильича вспыхнуло от гнева. – Что ты себе позволяешь?! А ну, марш в свою комнату! Живо!

Софья, зная суровый нрав отца, ещё больше побледнела. Но отступать было уже поздно.

– Алексей Николаевич, я не люблю вас и никогда не дам согласия на брак с вами. Слышите, никогда! – почти выкрикнула она.

Отец ударил кулаком по столу, шахматы подпрыгнули на доске, несколько фигур упало на пол. Девушка испуганно вздрогнула и стремглав выбежала из комнаты.

– Я всё улажу, Алексей Николаевич, не беспокойтесь, – пообещал Григорьев. – Не обращайте внимания, прошу вас, обычные девичьи капризы…

– Да всё в порядке! Я отступать не собираюсь! Своей женой я вижу только Софью. Увезу её в столицу и там она быстро забудет как и звали этого молодчика, – недобро усмехнулся Золотов.

*** *** ***

Софья тихонько плакала на кухне, забившись в уголок. Но и там её нашёл Борис Ильич. Он грубо схватил дочь за косу, заставив подняться и посмотреть ему в лицо.

– Ты что меня позоришь, девка неблагодарная! Я тебе такую партию блестящую подобрал, а ты нос воротишь!

– Да не обо мне вы, батюшка, беспокоитесь, а для себя партию выгодную нашли! – воскликнула Софья и вся похолодела, испугавшись своей смелости.

Борис Ильич влепил дочери пощёчину. Софья вскрикнула и отшатнулась назад. Но отец , выпустив её волосы, схватил девушку за плечи и встряхнул:

– Выбрось эту дурь из головы! И запомни, я бы никогда не отдал тебя за Волгина! Никогда и ни при каких условиях! Тебе нужен серьёзный, умный, надёжный муж! Ты поняла меня?!

Девушка отчаянно замотала головой:

– Лучше убейте меня, батюшка! Я не могу! Не могу…

– А ну-ка, пошли! – Борис Ильич потащил дочь за руку по коридору, втолкнул её в комнату, закрыл дверь и повернул в замке ключ на два оборота.

– Может не стоит с ней так? – тихо произнесла Мария Петровна, умоляюще глядя на мужа.

– Да я с ней ещё ласково обошёлся! – гремел Григорьев. – Совсем страх потеряла! Никакого уважения к отцу! Ничего, посидит пару дней взаперти – как шёлковая станет. Ты к ней вообще не заходи. Вон Настька поесть принесёт и обратно пусть на ключ закрывает. И не дай Бог ослушается, выгоню к чёртовой матери! Так и передай ей!

Глава 9

Прохор опрокинул очередную рюмку водки. Вся их компания вновь собралась в трактире у Савелия. Федька Воронов тоже был здесь. Старые друзья помирились, забыв все обиды.

– Что ж мне не везёт-то так? Во второй раз уже, – криво усмехнулся Волгин.

– Да брось ты печалиться! – махнул рукой Митька. – У нас в городе ещё полно красавиц! А Софья пускай со своим Золотовым катится в Петербург, раз согласилась его женой стать!

– Ещё неизвестно дала она своё согласие или нет, – сказал Волгин. – Я должен увидеть Софью и пусть она мне в глаза скажет, что любит его, а не меня! Только тогда я в это поверю.

– Интересно, как же ты собираешься её увидеть? – спросил Фёдор. –Григорьев небось её теперь из дому не выпустит. Да и со свадьбой тянуть не будут.

–Я что-нибудь обязательно придумаю! – твёрдо произнёс Прохор. – Завтра же придумаю.

Он подпёр голову рукой и затянул модный нынче романс:

Не для меня придёт весна,

Не для меня песнь разольётся,

И сердце девичье забьётся

С восторгом чувств – не для меня…

Голос у Прохора был очень красивый. Сильный, чистый, глубокий и нежный. Петь он любил. Особенно Волгину удавались романсы, при исполнении которых у слушателей нередко на глаза наворачивались слёзы.

Выходя из трактира уже в сумерках, Фёдор сунул Прохору смятое письмо.

–Это что? – спросил Волгин.

–Катька оставила. Просила тебе передать.

–Вот только её мне сейчас и не хватало! – недовольно пробурчал Прохор и, недолго думая, разорвал письмо на мелкие кусочки и театральным жестом подбросил их в воздух.

Фёдор, Митька и Антон переглянулись между собой, но ничего не сказали.

*** *** ***

С утра Настя как обычно закупала продукты в лавке. Вдруг кто-то положил ей руку на плечо. Девушка обернулась и увидела перед собой улыбающегося Волгина.

–Настюша, удели мне пару минут. Поговорить надо! – ласково смотрел он на неё.

–А корзину поможете донести, барин? – лукаво прищурилась Настя.

Волгин молча забрал из её рук корзину с продуктами. Едва они вышли на улицу, Прохор нетерпеливо спросил:

–Как там Софья Борисовна?

–К свадьбе готовится, – усмехнулась Настя. – Такими женихами, как Золотов, не разбрасываются!

Не ускользнуло от внимательной Насти, как вспыхнуло лицо Прохора, как блеснули гневом глаза его. Но вот он уже вновь спокоен, словно и не было этой мгновенной вспышки.

–Ты девица красивая, Настя. Вот, держи! – произнёс он и протянул девушке на ладони золотые серёжки с изумрудами.

Настя так и ахнула от неожиданности:

–За что же такой щедрый подарок, барин? Говорите, чего желаете! Если в моих силах, всё исполню…

Девушка взяла серьги из рук Волгина и залюбовалась мерцанием ярко-зелёных камушков.

–Скажи мне правду, Настя, – заглянул ей в глаза Прохор. – Неужто Софья и вправду по доброй воле замуж собралась?

–Да не рада моя бедная Софья Борисовна этой свадьбе проклятой, – торопливо заговорила Настя. – Не мил ей жених-то, убивается, плачет. А Борис Ильич запер её в комнате со вчерашнего дня и никого к ней не пускает. Вот только я ей поесть приношу. Боюсь, как бы руки она на себя не наложила от отчаяния-то…

По мере того, как девушка говорила, менялось выражение лица Прохора. Нахмуренные брови распрямились, на губах заиграла довольная улыбка.

–А про меня она ничего не говорила? – вновь спросил он.

–Я не слыхала, барин! А то бы непременно сказала! Одно точно знаю – насильно её замуж отдают. Ну что тут попишешь, против родительской воли не пойдёшь. Борис Ильич твёрдо решил, что мужем её столичный богач этот будет.

–Жених – ещё не муж! – твёрдо сказал Прохор. – А был один жених – станет другой!

–О чём это вы, барин? – взглянула на него Настя.

–Послушай меня, красавица. Увидеться мне надобно с Софьюшкой. И ты мне в этом поможешь…

–Ох, Прохор Андреевич, да как же?! Хозяин узнает – выгонит меня, не раздумывая!

–Не бойся, не узнает! Говоришь, ты ей еду приносишь? Значит, ключ от её комнаты у тебя?

–Борис Ильич его в дверях снаружи оставляет. И только мне разрешает заходить.

–Вот и хорошо! Сегодня ночью проведёшь меня тихонечко в комнату к Софье, пока все спать будут.

–Да вы в своём уме, барин?! А если кто из слуг увидит? О Господи, да вы никак барышню выкрасть собираетесь? Ох, нет, даже и не просите, мне моя голова дорога, – испуганно зашептала Настя.

–Да не трясись ты, как осиновый листок! Я только поговорить с ней хочу и всё. Никто ничего и не узнает. А тебе я ещё что-нибудь красивое подарю и деньгами не обижу… Решайся, Настенька, только побыстрее!