Буквально через несколько секунд девчонка оторвалась от узора и взглянула на сестру, которая все еще продолжала лежать на паркете, потом ее взгляд обратился на разбитый будильник, который все еще покоился на полу. Взгляд младшей Агрест чуть прищурился, а голубые глаза недобро сверкнули.

— Доброе утро, Лин. Вижу, тебе хорошо спалось.

— Да уж, куда там! — пробурчала синевласка, потирая чуть ушибленный копчик.

— Ты так и будешь сидеть на полу? Тебе через час в школу.

— Без тебя знаю, Кэт.

Адель чуть кряхтя, встала с паркета и присела на кровать. Оглядывая сестру, она тихо хмыкнула. Как всегда на Кэтрин была надета школьная форма с идеально отглаженным воротничком и черными лаковыми туфельками. На голове заплетены небесно-голубыми лентами две косички, которые уже достают чуть ниже лопаток. Девочке еще только семь, а она уже многих успела покорить своей красотой и миленькой внешностью. Характер ей явно достался не от Хлои, слишком уж Кэти добрая и милая, любящая заботиться о других. Только к несчастью, она еще не знает, что ее мать не Маринетт.

— Мама просила передать, чтобы ты поторапливалась.

— Это все? — девушка подняла левую бровь.

— Да!

— Тогда вали из моей комнаты.

Кэти лишь фыркнула и захлопнула за собой дверь. Если бы в комнате Адель был бы плохой ремонт, то штукатурка точно свалилась бы.

Аделина тяжело вздохнув, направилась в свою собственную ванную. “Единственная радость в жизни” — тихо пробурчала Агрест и начала приводить себя в божественный вид. Волосы никак не хотели расчесываться, из-за чего Аделина вырвала целый клок волос, а огромные мешки под глазами были замазаны тональным кремом.

Девушка не любила использовать косметику, потому что потом ей надо было ее стирать, а ей лень.

Выскочив из ванной, Лин открыла шкаф.

Быстро надев на себя черный свитер и черную юбку, дочь Маринетт обула на ноги синие кеды. Потом заплетя конский хвост, Адель взяла свой рюкзак и поскакала вниз по лестнице.

На кухне за столом уже поедала свой завтрак вся семья Агрестов. Маринетт мило улыбнувшись своей пришедшей дочери, положила ей в тарелку яичницу с беконом и два тостера с джемом.

Проходя мимо сидящих за столом близнецов, Адель потрепала их по золотым макушкам и подмигнула. Но те, ничего не замечая, продолжали на перегонки орудовать ложками, поедая овсяную кашу. Голубоглазая скорчила недовольную рожу. Девушка просто ненавидела кашу, особенно овсянку. Сев за стол, она кивнула папе, приняла завтрак от мамы и начала свою трапезу.

— Лин, поторопись, если ты не поторопишься, то опоздаешь в школу.

— Холофо, мафа.

— Сначала прожуй! Да, кстати, что у тебя за свалка в комнате?

Адель быстро проглотила очередной кусок тоста и посмотрела на мать.

— Вообще-то, это творческий беспорядок.

Мари скептично взглянула на дочь, и в ее глазах появились чертики.

— Очень интересно, но это не оправдание для того, чтобы не убираться в своей комнате. Чтобы к вечеру все блестело.

— Ну мама! Сегодня пятница! Я уже договорилась, что пойду на новую премьеру фильма с Луизой и Каролиной.

Маринетт отчаянно вздохнула и присела на стул. С Адель с каждым годом становилось все труднее и труднее разговаривать. Подростки!

— Я так поняла, ты не собираешься сегодня делать уборку?

— Угусь, давай завтра?

— Ты мне это уже целую неделю обещаешь.

— Ну пожалуйста. Я завтра все сделаю, честно-честно.

Женщина хмыкнула.

— Ладно, но если ты все же ничего завтра не сделаешь, то будешь серьезно наказана.

Адель с радостными криками бросилась на мать обниматься.

— Спасибо, спасибо!

— Адель, ты сейчас опоздаешь в школу.

— Ой, точно!

Лина, схватившая свой рюкзак, попрощалась с родителями и убежала.

Прошло пять лет. Семья Агрестов живет своей повседневной жизнью и очень рада этому. Юной Адель уже исполнилось пятнадцать лет. Характер ей точно передался от матери. Она такая же рассеянная и все время опаздывает. Только девушка не стремится стать известным дизайнером, потому что с рождения решила, что она будет художницей. Синевласка обожает рисовать граффити и стремится стать великой художницей, как ее отец. С Натом девушка почти что не видится. После того, как ее мать вышла замуж за Адриана, отцом для Аделины стал он. Блондин действительно любил дочь Маринетт и стал ей настоящим любящим папой, но все же сердце дочери ныло от того, что рядом не было бывшего Злолюстратора, который только и звонил ей по праздникам. У Мари и Адриана родились близнецы, два мальчика с золотистой шевелюрой и зелеными глазами. Оба буйные и ловкие ребята. Джеймс и Джеллал (отец все же добился, чтобы одного из пацанов назвали этим именем) Агресты, оба ходят на футбол, и у них, по словам тренера, есть огромный талант.

Добежав до школы, Адель поняла, что опоздала на первый урок. В расписании стояла физкультура, которую девушка решила проигнорировать.

— Истеричка!

— Мразь!

— Я-то мразь?! Стерва...

— Имбицил!

Девушка с фиолетовыми волосами взирала на двух ругавшихся одноклассников с обреченным видом. Рядом стоял пепельноволосый парень, который не вмешивался в перепалку, почесывая затылок. Они просто смотрели на парня и девушку, которые покрывали друг друга ругательствами. Стоун понимала, что скоро дело дойдет до драки, и поэтому быстро ринулась к уже красной, как рак, от злости, Адель и нервного до чертиков темноволосого парня.

— Ник, Кара, помогите! Я их одна не смогу остановить! — с обреченным видом начала кричать Луиза, еле держа за талию Агрест.

Парень, стоявший рядом и взиравший на перепалку, двинулся на Эдджея, стараясь отвлечь того от Адель.

Рыжеволосая девушка, которая только что вышла из гардероба, начала читать лекцию одноклассникам, что все разногласия нужно решать за пределами академии. Но ее никто не слушал, потому что те прожигали друг друга острым взглядом.

К счастью, вовремя прозвенел звонок на урок, и ребята двинулись в класс математики.

— Бесит, бесит, бесит!

Синеволосая чуть ли не рычала на перемене. Если на втором уроке Адель вела себя еще подобающе, стараясь вникнуть в новую тему, то сейчас девушка была готова рвать и метать от возмущения, стараясь прибить всех и вся. Но ее удерживал строгий взгляд Кары и пофигестично-веселый Лу.

— Ну, и чего ты хочешь этим добиться? — сказала фиолетоволосая, держа в руках бутылку с колой, напиток, который уже давно был допит.

— Лин, тебе просто нужно быть чуть сдержанней или хотя бы научиться контролировать свои эмоции, не обращая на этого Брауна внимание. Ты же его знаешь, — начал щебетать нежный голос Флаус.

— Вот-вот, я вообще не понимаю, вы же в классе седьмом нормально вроде общались. Чего, как будто с цепи сорвались? — поддержала рыжеволосую все та же Стоун.

Но Адель все такая же мрачная, старалась не смотреть на подруг. Она знала, что те хотят ее поддержать, и все такое, но девочки просто не поймут ее.

— Неужели, ты втюрилась в него?

Напуганный взгляд Адель был ответом на такие глупые и шутливые слова Лу.

— Да быть того не может!

Лу достала из кармана джинсов небольшую пачку сигарет и хотела уже закурить, но ради приличия предложила одну такую Адель, которая поморщила нос от их вида со словами: “Ты же знаешь, я не курю.” Та лишь пожала плечами и хотела уже достать зажигалку, однако пронзительно-ужасающий взгляд рыжеволосой не дал ей спокойно этого сделать.

— Ну, что еще? — гаркнула курящая и сощурила глаза.

— Луиза-Карен Стоун!

— Эээ, Карочка, меня так может называть только отец, и то, если я провинюсь, как бездомная шавка, укусившая руку неизвестного чувака.

— Но ты обещала, что больше не будешь курить, хотя бы при нас. Мы, вообще-то, этим дышим.

— Ты серьезно?!

— На полном.

Лу лишь фыркнула, правда сигареты все же убрала. Девушка не боялась Кару, но та, несмотря на свое хрупкое телосложение и мягкий характер, могла легко долбануть толстым учебником по биологии, который таскала с собой в портфеле только она, староста их класса.