— Чего тебе, ублюдок? — Хосок хотел придушить Юнги, и сдерживало его только расстояние.

— Как он? — Юнги не думал, что получится так жалко, но звучал его голос отвратительно.

— Это все что ты хотел? — в другой ситуации Юнги бы вспылил на такой вызов, но лишь прикусил язык и попросил приглянуть за Чимом.

— Я все знаю и без тебя, иди к черту, — он шипел, но не повышал голос, что дало надежду Юнги, что Чимин где-то неподалеку и с ним все в порядке, — сука, ты до чего мне брата довел? Я убью тебя за его пустой взгляд. Не на это я рассчитывал, когда позволил ему жить в твоем «супер-охраняемом» доме, — он резко отключился и Юнги отшатнулся от последних слов Хосока. Он развернулся и посмотрел на Чансу, который говорил, что позаботится о его омеге.

— Почему Хосок говорит, что Чимину плохо? — он недоуменно глянул на то, как альфа опустил взгляд.

— Он плохо ест, я думаю, что у него, может, серьезная психологическая травма, но я не спешил говорить тебе, чтобы ты не менял планы, — извиняющийся тон совсем никак не унял клокочущую ярость и Мин схватился за голову, пытаясь не поддаться раздражению. Он скинул несколько папок со стола на пол и, рыча, подошел к двери и дернул на себя со всей дури ручку. Его руку перехватила чужая рука и он было хотел ударить Чансу, но его серьезный тон заставил Юнги остановиться.

— Ты можешь ударить меня, разнести здесь все, но не суйся к Чимину. Ты не можешь так поступить, подставить своей дурной выходкой стольких людей. Пускай с ним будет Хосок, — Юнги уже думал сдаться уговорам, но вдруг вспомнил грустные глаза своего омеги, — нельзя покидать дом.

— Пусти, — он прорычал Чансу прямо в лицо, глазами в глаза, еле сдерживая себя.

Как только хватка на руке ослабилась, он выдернул ее и вытащил с кармана телефон. Набрал последний номер и слушался в гудки. Когда прошла почти вечность, ему ответили. Ответил тот, кого Мин боялся не услышать вообще.

— Юнги-я, — бесцветный голос и убитая, тихая интонация. Как же альфа допустил, чтобы его омеге было так плохо?

— Чимин-и, — ему достаточно одного глотка воздуха омеги, чтобы понять, куда направляться, — я сейчас буду.

***

Хоть квартира и поменялась, образ времяпровождения Чимина изменился не очень. Разве что телевизор появился и скрасил его скучную жизнь. Календарь в новой квартире был, но прошлогодний, да и считать дни больше не стоит, он потерял надежду, что однажды его альфа войдет в двери и заберет его отсюда. Единственное, что имело смысл — не умереть от скуки и тошноты. По ночам особенно было плохо, во снах приходил отец, которого терзали люди Кан Ванджунга, его пытали и издевались прямо на глазах у Чимина. Снился Хосок, с которым фатум опять разлучил. Тэ и Джин приходили, чтобы упрекнуть во лжи. А отец Юнги снился, чтобы сказать какой Чимин никчемный и никому не нужный.

Омега со всех сил игнорировал тот факт, что с каждым днем все меньше и меньше двигался, тело становилось каким-то тяжелым, ему все сложнее было вставать, а есть не хотелось совсем. Все время тошнило и съедала апатия. Он развлекался как мог: смотрел в окно, на стену, бездумно листал страницы книги, щелкал пультом от телевизора. Хорошо было, когда приходил Чансу, он развлекал, не спрашивал Чимина ни о чем, просто говорил и рассказывал обо всем интересном.

Однажды, пришел совершенно другой альфа. Чимин сначала не поверил, а потом и вовсе подумал, что с ума сошел. Он вышел в коридор, чтобы встретить привычного гостя, а перед его глазами встал не менее растерянный Хосок. Омега чуть не грохнулся на пол, прижался к стенке и когда Хо сделал шаг ему навстречу — выставил перед собой руку. Он не мог поверить своим глазам, лишь качал голову в стороны, отгоняя слишком реалистичное видение, а брат наступал небольшими шажками.

— Минни, — сердце омеги кольнуло, — я не сделаю тебе больно, — что-то непонятное плескалось в глазах альфы — адская смесь боли, неверия, отчаянья, любви и обожания.

— Я…я-я… — всхлипы душили омегу, он даже разреветься нормально не мог, слезы не текли. Он опустил выставленную руку и оттолкнулся от стенки. Хосок, увидев первый шаг в свою сторону, начал сам осторожно ступать. Он медленно приблизился к младшему, ошарашено смотрел на то, как похудел его Минни и прикрыл глаза, чтобы омега не прочитал там жалость. Он не мог поверить, что перед ним стоял живой брат, но пересилил себя и никак не выдал свою реакцию.

— Иди ко мне, — альфа раскрыл объятья и постарался выдавить из себя улыбку, что не очень-то и получалось.

— Сок-и, — мальчишка кутался в объятья брата, умирал и воскресал. Ему стало намного лучше, когда он понял, что самый дорогой человек теперь все знает.

— Я люблю тебя, маленький, — Хосок не хотел отпускать Чима даже для того, чтобы вытереть свои слезы, которые уже спокойно котились по лицу. Он лишь крепче прижимал, а потом повел на кухню — откармливать щеки и выяснить, как так случилось, что его раньше времени похоронили.

Небольшая кухня не видела уборки с того времени, как в последний раз приходил Чансу, а Чимин был слишком слаб, чтобы растрачивать энергию на мытье полов. Его подтачивали моральные переживания, сомнения грызли его, депрессия лежала на шее камнем и тащила на само дно. Хосок посадил брата на небольшой стул, придвинул еще один, куда сел сам. Он вглядывался в осунувшееся лицо, слишком худые руки и маленькое тельце омеги.

— Как так? Я видел тебя в морге, — альфа взял чужие руки в свои и ободряюще сжал их. Он перебирал пальчики, поглаживал, а иногда злобно пыхтел во время того, как Чимин рассказывал все.

Наконец омега открылся и выговорился, теперь уж точно его поддержат, а не просто махнут головой и закроют входную дверь. Чимин наблюдал, как менялась мимика брата во время его рассказа и даже рассмеялся бы, если бы все не было так печально.

— И этот ублюдок не может тебя отсюда забрать? — Хосок бьет по больному, он не осознает, как неприятно Чимину об этом думать. Омега уже столько раз жалел, что тогда не проверил чувства, а просто так отдался в руки Юнги, принимая его как истинного, что доверился и вот уже больше месяца не видит белый свет.

Инстинкты кричат найти своего альфу, все нутро так и светится, когда Хосок говорит о Юнги и Чимин чувствует, что Мин не мог просто так не приходить, на все есть причина и омега подождет, он не будет загонятся глупыми мыслями. Пока.

— Как папа? — Чимин еле выдавил из себя, но нужно отвести Хосока от темы Юнги.

— Все так же, я ничего ему не говорил. Вот только дядя Тан убьет тебя, когда узнает, — Хо серьезен, как никогда, — он выплакал целую реку, так жаль его, — слишком грустно, и омегу опять гложет вина.

— Я так заврался, м-моя смерть нужна была, чтобы от Юнги отстал т-тот, кто у-убил нашего отца, а теперь я не п-понимаю совершенно н-н-ничего, — омега страшно заикался, он не помнит, когда последний раз говорил такое длинное предложение, ведь в их диалоге с Чансу второй всегда говорит, а Чимин кивает, да мотает головой. Хосок притянул брата к себе и крепко обнял, давая почувствовать безопасность.

— Все в порядке, я заберу тебя отсюда, — их мирные объятья прервал телефонный звонок. Чимин заметил, как напрягся брат, и рукой ткнул на коридор. Хосок вышел, а омега засмотрелся на часы, твердо пытаясь не подслушивать.

«Я убью тебя за его пустой взгляд. Не на это я рассчитывал, когда позволил ему жить в твоем «супер-охраняемом» доме».

Это было слишком громко, чтобы не расслышать, а внутри омеги все перевернулось, натянулось и грозило взорваться. Он проследил взглядом как раздраженный альфа вошел на кухню и, направившись к брату, натянул, по дороге к стульчикам, свою фирменную улыбочку.

— Это был Юнги? — слова вылетели на удивление легко и Чимин пытался унять трепетание в сердце.

— Минни, он придурок, — Хосок стер улыбку и зло смотрел на омегу.

— Дай мне решать, — голос Чимина слегка дрожал, но звучал уверенно.

— Ты! — Хосок взял брата за плечи и, подняв, легко встряхнул его, — черт, ты совсем сдурел? — он старался не переходить на крик, но тяжело было сдерживаться, — ты официально мертвый, блядь, — Хо отпустил омегу, отойдя на метр, чтобы не натворить глупостей, — он фактически убил тебя.