— Даже не знаю где лучше, тут или в Яме.

Шарх предупреждающе сжал ей плечо, показывая, что их заметили. Впрочем, на это не обратить внимание было нельзя — их уже окружила троица довольно мощных мужчин в простой и прочной, но какой-то неопрятной одежде. На Гермиону они смотрели настороженно, но агрессии не проявляли.

— Мы к Бейзу, — сообщил Шарх встречающим.

— Хм, — хмыкнул один из троицы. — Надо же, а я не верил, что тебе удастся уговорить мастера. Что вы хотите попросить, маг?

Гермиона не сразу сообразила, что обращаются к ней.

— Я здесь пока только оценить и ничего не обещаю. Когда нет уверенности в успехе, нельзя что-либо требовать.

— Оригинальный подход, — и непонятно было понравился он мужчине или нет. — Я провожу вас и прослежу, чтобы Бейз не натворил глупостей. Нам тут проблемы не нужны.

Махнув остальным двум, он решительно зашагал по улице даже не глядя по сторонам. На них косились с интересом, некоторые враждебно смотрели, другие вообще не обращали внимания. Правда шагал мужчина так быстро, что Гермионе пришлось почти бежать, так что ей было особо не до красот вокруг, хотя и старалась запомнить всё, что могла.

Около одного дома мужчина один раз, но мощно стукнул в дверь.

— Бейз! К тебе пришли. Друг твой.

— Таг? Какого чёрта ты явился?

Дверь распахнулась и показался всклокоченный человек, явно не брившийся уже несколько дней. Хмуро огляделся и тут его взгляд наткнулся на Гермиону в рабочем костюме, явно выдававшем характер её деятельности.

— Мастер! — взвыл он и попытался броситься к ней, но был перехвачен за руку Тагом, кажется даже хруст послышался.

— Бейз, я не стал запрещать тебе связываться с твоим другом потому, что не верил, что кто-то придёт. Ладно, признаю, что ошибся, но ты понимаешь, что проблемы нам тут не нужны? И я хочу услышать о плате, которую ты предлагаешь. Если она хоть каким-то образом задевает стаю, клянусь, я убью тебя.

— Я предложил себя в рабы, — после недолгого молчания заговорил он, наконец.

Таг помолчал.

— Это твоя жизнь. Но тогда я и с тебя предварительно стребую клятву не выдавать тайн стаи.

— Стойте! — Гермиона торопливо вышла вперёд. Натолкнулась на неодобрительный взгляд Шарха и поспешила взять себя в руки. Как никогда девочка понимала, что сейчас всё может закончиться очень печально из-за любого не так сказанного слова или если её неправильно поймут. — Я ничего не говорила, что согласна принять такую службу. — Гермиона старательно пыталась говорить о себе обезличено, что бы никто не понял кто она. — Пока я хочу просто посмотреть, о цене поговорим позже. Возможно у меня и не получится ничего.

Вскинувшийся Бейз сник.

— Прошу вас, проходите. — Он торопливо отодвинулся с прохода.

Первым в дом вошёл Таг, за ним сразу Шарх, задвинув Гермиону себе за спину. Предосторожности оказались излишними, но Шарх всё равно показывал, что готов к схватке. Впрочем, сама Гермиона забыла обо всём, стоило ей увидеть тело ребёнка на кровати, перед которой сидела поникшая женщина. Вот она подняла голову и в глазах на миг вспыхнула отчаянная надежда, но тут же она взяла себя в руки. Девочка даже восхитилась этой выдержкой, видно, чего ей это стоило.

— Проходите, прошу вас. — Она поднялась, уступая место на грубом табурете.

Гермиона медленно подошла и села на краешек. Глянула на лицо бледного мальчика, на чьём лице были видны несколько тёмных пятен. Если приглядеться, то было видно, что они медленно растут. Девочка попыталась поднять руку, но тут же почувствовала, как она дрожит. Показывать слабость было ни в коем случае нельзя. Да, первый пациент, с вещами куда как проще. Не справился, отложил. Но впервые ей нужно было снять проклятье с человека. И его не отложишь в сторону, попросив пока не умирать.

Чтобы хоть немного успокоиться, она включила магическое зрение и стала внимательно изучать узоры проклятья. Привычное действие помогло взять себя в руки, и дрожь постепенно ушла. Девочка быстро, чтобы не потерять настрой, достала палочку и наложила несколько диагностических чар. Некоторые результаты вызвали вопросы, она достала из сумки медицинский справочник и глянула на таблицу. Найдя соответствие параметров, прочитала характеристики и скастовала новые чары. Здоровье ребёнка откровенно вызывало тревогу.

Гермиона протянула руку и откинула мальчику волосы с лица. Ребёнок вдруг дёрнулся и вцепился в перчатку.

— Мама… мамочка… я ведь не умру, да?

Это уже было выше всяких сил. Гермиона торопливо поднялась и вышла на улицу. Облокотилась о перила крыльца, разглядывая облака в небе. Рядом остановился Шарх.

— Я велел им оставаться в комнате… сказал, что тебе надо подумать.

— Спасибо… Шарх…

— Да?

— К моему наставнику это не имеет никакого отношения. Честно. Я не собираюсь брать на себя чьи-то грехи. Но если я могу помочь, почему нет? И что, что оборотни? Разве они не заслуживают жизни?

— Многие с тобой не согласились бы.

— Ребёнок не оборотень. Это по наследству не передаётся.

— Если оборотень не мать и рождение не приходится на полную луну.

— Но тогда рождается оборотень, способный контролировать своё превращение.

— Самые опасные.

Гермиона вздохнула.

— Я не уверена, что смогу помочь. Это что-то древнее… Но я уверена, что такое мне уже попадалось… Уверена…

Гермиона быстро развернулась, достала из сумки огромный талмуд, плюхнулась прямо на доски крыльца и погрузилась в чтение.

Шарх хмыкнул. Да уж, его подопечную только могила исправит. А сумочка-то явно непростая, если в неё залез такой талмуд.

Девочка вдруг сорвалась с места и бросилась в комнату. Шарх, ругнувшись под нос, бросился следом. Застыл за спиной подопечной, а та в свою очередь замерла перед кроватью. Её взгляд периодически скользил с лица ребёнка в книгу и обратно. После последовало несколько взмахов палочки. Получив какой-то одной ей понятный результат, она кивнула, развернулась и зашагала к выходу.

— Где мы можем поговорить? — Чары на капюшоне полностью смазывали как голос, так и интонации, поэтому он звучал глухо и почти без эмоций, из-за чего трудно было понять, что реально испытывает мастер проклятий. Шарху, правда, это не мешало, уж очень хорошо он знал свою подопечную.

Расположились все вокруг кухонного стола и терпеливо ждали, когда мастер соберётся с мыслями. Начинать разговор первым никто не решился.

— Я разобралась с тем, что это за проклятье…

— Тогда… — радостно вскинулся Бейз.

— И не смогу его снять. И никто не сможет. Ни гоблины… ни… в общем никто.

Мать ребёнка медленно осела на пол. Бейз бросился к ней, поддерживая. Усадил на скамью и что-то бормоча, торопливо смачивал ей лицо водой. На Гермиону же снизошло непонятное спокойствие. Поймала дзен, как сказал бы учитель. Она достала палочку и направила на женщину.

— Энервейт. Проклятье сможет снять только тот, кто его наложил.

— Если бы я только знал, кто это, — Бейз бессильно сжал кулаки, с ненавистью глядя куда-то вверх.

— Это можно выяснить, исходя из природы заклятья.

— Выяснить? Только скажите, кто…

— Сначала ответьте на несколько вопросов.

— Конечно, мастер.

— Полнолуние было неделю назад, так?

— Да, но какое…

А вот Таг, кажется понял. После вопроса он вскинулся и стал внимательно разглядывать Бейза.

— Прямое. Где вы его провели?

— Где? В лесу…

— Вы покидали резервацию.

Вот теперь Таг смотрел на мужчину уже без всякой доброты.

— Я? Да нет…

— Это был не вопрос, — оборвала его Гермиона, сама, поражаясь своей решимости, но никакого сочувствия к этому мужчине у неё не осталось. — А вот теперь вопрос: кого вы убили?

На миг в комнате воцарилась тишина. Таг нехорошо так посматривал на Бейза. До женщины тоже, кажется, дошло.

— Я не понимаю, — прошептал Бейз.

Гермиона вздохнула.

— Всё просто. Это проклятье «самое дорогое за жизнь». — Помолчала. — Иначе его ещё называют материнским. Проклятье, наложенное матерью на того, кто убил её ребёнка у неё на глазах. И проклят здесь не ребёнок. Проклятье на вас, Бейз. Оно забирает у вас самое дорогое, а это, похоже, ваш сын. Снять его может только тот, кто наложил, то есть мать убитого вами ребёнка. Для того, чтобы его снять, она должна вас простить.