Дворник, скорее всего, прибежал на шум. Наклз вспомнил, что дверь за собой не запирал. Все примерно объяснялось.

      - Пауль, спасибо, - проговорил маг и сам не узнал своего голоса.

      - Да что вы, милсударь, сейчас-сейчас. Может, беленькой хлебнете? - предложил дворник испытанный народный рецепт. Наклз не без раздражения подумал, что с ним галлюцинации случаются и без беленькой, но, конечно, ничего не казал. - Вы затылком приложились, - продолжал сочувственно бормотать дворник.

      Вот уж что, а затылок свой маг чувствовал отлично. Судя по ощущениям, приложился он и впрямь качественно. Хорошо, если обошлось без сотрясения.

      Наклз кое-как оторвал голову от пола и при помощи дворника сумел сесть. Мир перед глазами плыл и местами цвел совершенно немыслимыми огненными всполохами. Но, в целом, видимость была приемлемая. Никакой лужи крови на полу под зеркалом, конечно же, не было. Не было, собственно, и самого зеркала. Зато имелись осколки, поблескивающие в солнечном луче. Похоже, отступая, он запнулся о бутылку, не удержал равновесия и рухнул назад. С перепугу все-таки выстрелив и попав ровнехонько в зеркало на потолке.

      Последняя загадка заключалось в том, почему из зеркала полезла всякая мерзость, но ответ Наклз знал с того самого момента, как увидел обеспокоенную физиономию Пауля и разбитое зеркало. А если быть до конца честным - то даже раньше.

      Ответ назывался "синдром приобретенной дезинтеграции мыслительных процессов и эмоциональных реакций". В просторечии - сумасшествие. Это был как раз совершенно нормальный финал для сказочки про калладского мага. Других финалов пока не придумали.

      Наклз с некоторым удивлением понял, что не ощущает ни страха, ни печали, ни обиды - вообще ничего. Происходящее было закономерно. Только уж очень не вовремя.

      - У вас кровь, милсударь. Осколком, видать, зацепило. Я платком руку перевязал.

      "Как удачно. Я же утром "ошпарился". Совсем из головы вылетело", - подумал маг, глядя на правую кисть, обмотанную белым платком.

      - Спасибо, Пауль.

      - Вы не слышали выстрелов? Я подумал, на вас напали.

      "О да. На меня напала кукла мертвой девочки, которая, формально, никогда не рождалась на свет". Мысли о Маргери, как ни странно, тоже не вызывали ровным счетом никаких эмоций. Была такая хорошая девочка. А потом не стало. А потом стало так, что ее вроде бы как никогда и не было.

      Наклз подумал, что ему пора бы испугаться, но ничего не происходило. Маг поправил платок, осознал, что дворник ждет ответа, и сказал:

      - Да, я стрелял. В крысу. Промазал. Знаете, боюсь крыс.

      - А, - сочувствующе протянул дворник. - Может, крысолова позовете, пока госпожа полковник в отъезде?

      - Позову, не волнуйтесь, - Наклз сделал отважную, но преждевременную попытку подняться. Пауль крепко подхватил его под руку и повел к лестнице:

      - Ничего-ничего. Сейчас поймаю вам извозчика, милсударь.

      Покидая дом, Наклз убедился, что Пауль запер дверь, потом засунул ключ в карман и на всякий случай заметил:

      - О крысах не беспокойтесь. Не думаю, что госпоже Дэмонре понравится, если кто-то без спросу станет шастать по ее дому. И вообще, там... нечисто, - шепотом прибавил Наклз. Осознание того, что последнее - истинная правда, видимо, добавило словам мага убедительности. Сторож поежился:

      - Ваша правда, мессир. Всякое говорят. Не буди лихо, пока спит тихо.

      "Спит. Да как бы не так".

      * * *

      Дома Наклза ждал тяжелый бой. Магрит, заметив красные пятна на платке, громко поставила мага в известность, что сейчас его будут лечить. Наклз не то чтобы плохо относился к Магрит. Но не до такой степени, чтобы доверить недоучившемуся ветеринару лечение от сумасшествия, которое было неизлечимо в принципе. К тому же, даже у рэдской революционерки должно было хватить ума, чтобы понять: ожог не может полностью исчезнуть за сутки.

      - Да, конечно, Магрит, - спокойно и любезно согласился Наклз. - Бинты на кухне, в буфете. Посмотри в ящиках.

      Магрит помчалась на кухню, тихо поругиваясь на рэдди. Ругалась она без привлечения особенно грубых слов и как-то по-детски. Впрочем, маг был уверен, что через пару минут эмоциональный накал речи возрастет: никаких бинтов в кухне, конечно, не лежало. Лежали они в ванной. Где Наклз благополучно заперся и принялся, тихо шипя, обрабатывать порезы перекисью. По счастью, это были почти царапины, и никакого стекла внутри не осталось.

      Магрит что-то возмущенно кричала из-за двери. Наклз, глядя на окрашенную в розовый воду, думал и считал.

      Все вероятностники, которые умудрялись не погибнуть "при исполнении", стабильно сходили с ума. Раньше или позже, но всегда. Безумие у них считалось чем-то вроде профессионального заболевания, как проблемы с легкими у шахтеров. За пределами их среды этот факт старались лишний раз не афишировать, но все, как водится, знали все и даже существенно больше.

      На самом деле, это был вполне логичный финал. Постоянный контакт с Мглой по понятным причинам сказывался на состоянии рассудка не лучшим образом. Некоторые медики вообще утверждали, что она опасна сама по себе и имеет неприятное свойство задерживаться вокруг мага даже после возвращения в реальный мир. Мгла якобы формировала некое "поле", нестабильное и опасное, которое влияло на объективную реальность. Наклз допускал мысль, что какое-то здравое зерно в этой гипотезе есть, но не слишком ей верил. Убедительных доказательств ученые до сих пор не нашли. А тот факт, что медики, специализирующиеся на возвращении магов в реальный мир, тоже частенько умирали молодыми и не слишком вменяемыми, можно было объяснить нервной работой и постоянным контактом с галлюциногенами. Все-таки морфинистов в среде некромедиков хватало.

      Если среди магов на галлюциногенах, сильных седативах и просто веществах, за употребление и распространение которых обычный человек мог легко получить серьезный срок в тюрьме, сидел каждый первый, то среди откачивающих их медиков - каждый третий.

      Впрочем, Наклз действительно полагал работу некромедиков даже более собачьей, чем работу вероятностников. Последние хоть на что-то влияли, а первые только и могли, что держать полутруп за руку и обещать, что все будет хорошо. Прекрасно зная, что все будет еще как плохо, а, если плохо настанет прямо сейчас, то именно они превратят полутруп в труп. И еще потом будут писать скучные объяснительные.

      Наклз вытер руки полотенцем, швырнул его в корзину для грязного белья, сел на краешек ванны и задумался. Откуда-то снаружи доносились возмущенные вопли Магрит, но шумовые эффекты ему уже давно не мешали.

      В кесарии называть заслуженных вероятностников сумасшедшими запрещалось категорически. Это плохо сказывалось на притоке молодых специалистов в профессию и, как следствие, на боеспособности Каллад. Так что умные люди никогда не говорили, что у тех есть "проблемы с рассудком". Проблемы с рассудком бывали у излишне словоохотливых чиновников и диссидентов, отправляемых на куда-нибудь на воды без обратного билета. У специалистов по вероятностям могли быть только "приобретенные особенности ментала". Но за этим длинным эвфемизмом скалилось обычное безумие. Фобии, мании, зачастую - раздвоение личности и много разной другой дряни. Ну и укол с лошадиной дозой морфия, в качестве достойного финала.

      Наклз старался копаться в этом вопросе как можно меньше. Свое примерное будущее он представлял, а красочные подробности его не интересовали. Маг знал, что отклонения ментала делятся на шесть стадий. Еще он знал, что первые три более-менее безопасны, в том плане, что человек сохраняет способность отличить явь от бреда, и, как следствие, может обманывать докторов, а при должном старании - и себя самого. А до четвертой, когда такая способность пропадает, ему дожить все равно не позволили бы.