- Наклз, а что случилось-то?

  - Кейси похоронили неделю назад.

  Магрит тупо молчала, пытаясь осознать смысл услышанного. Он был предельно прост и все равно как-то ускользал.

  - Как так, погоди... Кейси умерла?

  Кейси - всегда веселую, красивую, смеющуюся - оказалось совершенно невозможно представить мертвой. Здесь дело было не во всяких глупых аллегориях, вроде "свечу задули", "солнечный лучик погас". Просто воображение Магрит отказывалось рисовать эту картину.

  - Убили.

  - Как... Кто? - Магрит не могла вообразить изверга, способного на такую бессмысленную жестокость. Кейси только-только исполнилось двадцать пять, вся ее жизнь лежала впереди, как залитое солнцем пшеничное поле. И она прожила бы эту жизнь просто чудо как хорошо, для себя и для всех кругом: Кейси жертвовала на сиротские дома и пекла отличные пироги, делала прекрасные фотоснимки и учила Магрит грозным падежам морхэнн, она всех любила - а кое-кого так и вовсе любила больше, чем следовало бы - и никому не мешала.

  - Главным образом, конечно, я. Но и Дэмонра, Мондум, Рэссэ, Дэм-Вельда и Аксиома Тильвара тоже постарались, - ровно перечислил Наклз, как будто речь шла о ценах в меню.

  - Наклз! Скажи по-человечески, пожалуйста.

  Маг дернул плечами, словно ему сделалось холодно:

  - Кейси застрелилась в день суда над Дэмонрой.

  - Кто бы мог подумать, что она так ее любит, - пролепетала Магрит, не веря своим ушам.

  - Подумать могли многие. Но никто не подумал.

  И тут Магрит озарило. Уж Наклз-то видел вероятности. Читал их, как открытую книгу. Он не мог не знать.

  - А Дэмонру осудили?

  - Можно сказать, ее временно оправдали, - неохотно ответил маг после затянувшейся паузы и еще более нехотя продолжил, - дальше она будет объясняться уже не с дэм-вельдскими богами, а с калладскими чиновниками или военными, как повезет. Это будет легче.

  - Ты знал? - насторожилась Магрит.

  - Что именно я должен был знать?

  - Что меняешь мертвую Кейси на живую Дэмонру. Знал или нет?

  Наклз дернулся, как будто Магрит влепила ему затрещину.

  - Знаешь, у тебя довольно смешное представление об обменных курсах. И адской биржи, о которой ты говоришь, не существует.

  - Наклз, ты без вывертов скажи, ты знал или нет?

  - Это правда имеет какое-то значение, ты считаешь? - полюбопытствовал маг, помешивая чай. Магрит, возможно, и поверила бы, что он совершенно спокоен, если бы металл мелодично не позвякивал о фарфор.

  - Да, Наклз, я считаю, что это как раз имеет очень большое значение! - рявкнула она, вскакивая. Грохнул упавший стул, а скатерть, в которую рэдка вцепилась пальцами, поехала. Чашку Магрит спасло только то, что маг с неожиданной для него ловкостью подхватил ее у самого края.

  - Не стоит бить фамильный фарфор и впадать в тон Мондум, он тебе до крайности не идет. Ты все же не разобиженная на жизнь старая дева, - вполне равнодушно сказал Наклз, но глаза на Магрит так и не поднял. - И, если тебе нужен ответ, четко сформулируй вопрос.

  Магрит не хотела формулировать никакой вопрос. Она хотела сказать, что души у Наклза нет. Что он мог не любить Кейси, сколько ему угодно - сердцу не прикажешь - но так цинично швырять ее между Дэмонрой и судьбой права не имел, потому что ни у одного человека на земле вообще нет такого права. Своей жизнью можно жертвовать, чужой - нельзя. Это было просто как правда.

  - Очень... очень жестоко, слышишь! И бессмысленно! И вообще все жестокие вещи - бессмысленны, понимаешь?!

  - А бессмысленные - жестоки, Магрит. Например, этот допрос.

  "Зондэр приютит меня до завтра. А завтра я уеду в Белый Поток. Все".

  Магрит повернулась, чтобы уйти. Человек, не считающий нужным хотя бы смотреть на нее, когда с ней разговаривает, вряд ли заслуживал, чтобы его слушали. Слова мага - глухие, какие-то стертые, словно им приходилось продираться через воздух, теряя куски по пути - догнали Магрит на пороге гостиной:

  - Я знаю, что с вероятностью в восемьдесят девять процентов ты сейчас отправишься к упомянутой Мондум, а потом с вероятностью в пятьдесят семь процентов погибнешь в погроме, потому что ей будет не до тебя. Я знаю, что в оставшихся сорока трех процентах ты сумеешь удрать из столицы под поездом - тебе ведь не впервые встретятся феерические идиоты вроде жандарма, пропустившего тебя сюда - и с вероятностью еще в полтора процента мы с тобой даже свидимся снова, хотя и под другими именами и в другой стране. С вероятностью в шестьдесят процентов такой страны как Каллад через две зимы не будет на картах. В общем, Магрит, я знал и знаю много вещей, которые никому ничем не помогут.

  - А ты знал, что Кейси тебя любила?

  - А вот это совсем уже не из области вероятностных исходов. И еще это совершенно не твое дело, девочка.

  "Девочка" Магрит не задела. Скорее она доказывала тот удивительный факт, что ей удалось задеть мага.

  - Так знал? - перешла в атаку Магрит, возвращаясь в кухню и упирая руки в бока. Она как-то помимо логики чувствовала, что у нее в первый и, вероятно, в последний раз в жизни позиция сильнее, чем у Наклза. И что как бы он ни выворачивался, и каким бы умным ни был, сейчас маг проигрывает и сам это знает. И еще очень не хочет, чтобы реализовались те самые восемьдесят девять процентов, при которых она сейчас уйдет, хлопнув дверью. В противном случае он бы с ней уже не разговаривал.

  - Знал, конечно, и недооценил масштаб проблемы, - Наклз тоже встал и отвернулся к зашторенному окну. Магрит почти не видела его лица. - Я считал это интеллигентским вывертом столичной золотой девочки. Впрочем, интеллигентские выверты тоже иногда кончаются пулями.

  - Так Кейси убили интеллигентские выверты?

  Маг потер виски, словно у него раскалывалась голова, и почти жалобно ответил:

  - Ее убила пуля, вылетающая из ствола на скорости двести тридцать метров в секунду. Магрит, зачем ты мне это говоришь? Что я тебе сделал? Я не понимаю, чего вы теперь от меня добиваетесь. Скажи, какое ошеломительное признание ты хочешь из меня выбить, я его повторю и все, ладно?

  От этого "что я тебе сделал?" Магрит стало тошно. Наклз не был приятным человеком: он походя бил словами и бил больно. Холодный эгоист, без чувств, а порой и без совести. Маг не то чтобы презирал, а попросту игнорировал вещи, которые для Магрит являлись святынями. Вот только калладскую метрику, избавившую ее от массы проблем, тоже купил Наклз. А заодно он же купил ей саквояж, шляпку с лентами, платье, надетое на ней, билет до Виарэ и обратно и вообще практически все, что у нее теперь было. И даже не подумал попросить что-нибудь взамен. В конце концов, добрые поступки, даже отдавая холодком, оставались добрыми поступками. Да, он относился к ней как к приблудной кошке, с той поправкой только, что она умела говорить и ему приходилось периодически отвечать, но вряд ли от профессионального мага кто-то мог бы ждать большего. От почти калладца в адрес почти нелегального мигранта и этого ждать не следовало.

  Наверное, то, что он сделал для нее, было важнее чем все, что он сказал и мог сказать. И, наверное, все, что произошло между ним и Кейси, так и должно было остаться между ними.

  Уж во всяком случае, не Магрит имела право его судить и прощать.

  Рэдка сжала пальцы, чтобы унять дрожь, и тихо ответила:

  - Прости меня. Прости, пожалуйста. Я... я просто буду страшно по ней скучать. Она была очень хорошая.

  Наклз стоял, прикрыв глаза рукой. Вторая - сжатая в кулак - у него тряслась.

  - Скорее всего, ты права, и она действительно была очень хорошая.

  - И ты очень хороший! Наверное, это просто... просто...

  - Что именно кажется тебе здесь простым, Маргери?

  Магрит вздрогнула. Наклз впервые назвал ее по имени, не уродуя его на калладский манер. Видимо, ему действительно пришлось очень плохо.

  - Я просто подумала... если Кейси хорошая, и ты - хороший, и Дэмонра - хорошая, а все вот так, значит, наверное, это мир плохой.