========== Глава 1. Лэри ==========

Лэри отсчитывал монетки, встав к прилавку за своим однокурсником Келланом. Когда они почти одновременно вышли из магазина с полными пакетами еды, начал накрапывать дождь. Вскоре дождь превратился в настоящий ливень. Лужи росли, как в мультфильмах, разливаясь прямо на глазах. Проезжающая мимо машина обдала омегу и альфу веером грязных брызг. В основном все они достались второму, потому что он находился ближе к проезжей части.

- Келл! Давай сюда! – крикнул Лэри и во всю прыть припустил к крытой беседке на детской площадке около их домов. Келлан, смешно прикрываясь пакетом с едой, рванул вслед за ним.

В беседке они уселись на те несколько дощечек, что остались от скамеек, а дождь лупил по оцинкованной крыше практически с теми же звуками и с тем же успехом, с какими сосед Лэри, второкурсник Верронн, обычно барабанил по своему роялю. Келл отряхнул джинсы и джемпер, потом, вытащив из кармана носовой платок, стал вытирать лицо, но только размазал грязь.

- Дай я, - предложил Лэри и тут же отобрал у него платок. Одной рукой он повернул к себе лицо альфы, другой стал вытирать со щеки грязные разводы.

Он просто хотел ему помочь, но расширившиеся глаза Келла заставили омегу замереть. Он заглянул в них, увидел напряженное лицо, усмехнулся и поцеловал Келлана в плотно сжатые губы. Келл не шелохнулся. Лэри поцеловал еще. Никакого ответа. Тогда он обвил руками его шею и прошептал:

- Да обними же меня, дурачок.

Лэр услышал стук упавшего пакета с едой и почувствовал на спине руки Келла. Они целовались долго. Очнулись только тогда, когда на площадке, заглушая стук последних капель дождя, снова зазвенели детские голоса. Дождь кончился. Лэри оттолкнул Келлана, взял свой пакет и сказал:

- Ну, я пошел.

Келл молчал.

- Надеюсь, ты понимаешь, что все это ничего не значит?

- Еще бы! – сказал альфа, поднял свой пакет и первым вышел из беседки.

Лэр пожал плечами и тоже пошел к дому.

***

Лэри был звездой своей гимназии. Успехом у альф омега пользовался всегда. Даже в детском саду все мальчишки, как один, мечтали стоять с ним в одной паре и даже согласны были бесконечно играть в дочки-матери, если того хотел Лэри. Когда он учился на первом курсе, двое альф так подрались из-за него, что одному даже пришлось некоторое время полежать в госпитале.

И в нынешней гимназии из-за него не раз дрались, хотя сам Лэр никого из драчунов так и не одарил своей благосклонностью. К восьмому курсу он расцвел еще больше, а сейчас, перейдя на девятый, приобрел формы и рост настоящего омеги. Его рыжие волосы потемнели, приобрели красивый каштановый оттенок, шире распахнулись золотистые глаза, прихотливо изогнулись полненькие губы. Поскольку отец Лэри занимался бизнесом и зарабатывал неплохие деньги, омега мог позволить себе одежду из дорогих фирменных магазинов. Нарядов у него было немного, но все они отличались стильностью и выгодно подчеркивали достоинства его внешности.

В общем, к девятому курсу по Лэри сохли все альфы его школы, включая молоденького учителя фехтования Аэлмара, а также двух кварталов домов, прилегающих к его дому, и еще одного квартала в соседнем поселении, где жил его лучший друг-омега Оливер. В кабинете черчения на одном из учебных кульманов кто-то из Лэриных поклонников крупно вывел красными чернилами: «Лэри – супер!!!». Стефан, чертержник, дико злился, пытаясь счистить надпись клинком, но ядовитая жидкость въелась в дерево слишком глубоко и никакой чистке не поддавалась. Когда Стефан предложил Лэру стирать за своими поклонниками регулярно появляющиеся в разных местах гимназии надписи, омега звонко рассмеялся ему в лицо и заявил, что если начнет это делать, то у него совершенно не останется времени на приготовление домашнего задания по черчению. Чертежник сжал и без того тонкие губы в нитку и с тех пор вместо одной карточки домашнего задания стал давать Лэри сразу по две штуки. Оливер считал, что на такую дискриминацию стоило бы пожаловаться хотя бы наставнику, но Лэр только смеялся и ловко справлялся и с двойным заданием. Это злило Стефана еще больше, но на три карточки он все же не расхрабрился.

Первым красавцем их параллели считался Нокс. Это был высокий стройный альфа знойного итальянского типа. Конечно, Лэри, как сейчас говорится, тусовался с Ноксом, но каких-то особенных чувств к альфе он не испытывал. Лэр просто поддерживал свой имидж: супер-Лэри должен гулять именно с супер-Ноксом, а не с кем попало. На самом деле альфа казался Лэру несколько глуповатым, да и целовался он как-то не очень…

Все омеги Лэриного класса были в кого-нибудь влюблены. На Нокса, естественно, никто не зарился, его только провожали долгими, нежными взглядами. Оливер был безответно и без памяти влюблен в однокурсника Эрнальда и прожужжал другу про него все уши.

Лэри размышлял, почему он не влюблен в Нокса, почему вообще ни в кого не влюблен, и не находил ответа. Может быть, то, что он испытывает к Ноксу, и есть влюбленность? Проводил же он с альфой хорошие вечера. Когда он обнимает Лэри, ему, в общем-то приятно. Целуется чуть не так, как хотелось бы, но, в общем-то, терпеть можно… И потом, кто его знает, как вообще надо целоваться? Как-то странно все это. Лэр терпел Нокса, словно головную боль, будто «домашку» по черчению или завывания Стефана. А надо ли? Влюблен ли в него Нокс? Он не раз говорил о любви. Неужели то, что альфа провожает его домой, танцует с ним на танцах, - и называется любовью? Как скучна и однообразна она в таком случае, как бесцветна и буднична! Похоже, люди насочиняли себе сказок про любовь, чтобы было о чем мечтать, сочинять стихи и петь песни.

Несмотря на столь неутешительные мысли и выводы, на наличие в мире необыкновенной любви Лэр все-таки продолжал надеяться. Более того, он о ней мечтал даже в тот момент, когда подшучивая над Оливером, уверял, что поцелуй – это не что иное, как всего лишь соприкосновение двух кривых в одной плоскости, и ничего больше. Мечтал, но не имел. Даже когда рядом с ним был красавец Нокс, Лэр почему-то никак не мог избавиться от ощущения скуки и отвратительного состояния тоски и полной неудовлетворенности. Лэри всегда с удивлением смотрел старые фильмы о любви. Какие долгие ухаживания, слезы, страдания… А сейчас? Он согласился пойти с Ноксом на танцы в самый же первый раз, как только альфа его пригласил. И поцеловал он Лэри первый раз после тех же танцев. Омега не испытал ничего, и именно тогда его сердце заледенело. Он понял: любви нет, поцелуи – странное, пустое времяпрепровождение.

И еще. Стоило только Лэру размечтаться о возможности счастливых романтических отношений, как наблюдения за семейной жизнью родителей тут же возвращали его на землю, и он опять утверждался во мнении, что любви на самом деле не существует. На столике в родительской спальне стояла их свадебная фотография. Папа с отцом на ней были юными, красивыми, со счастливыми улыбками. Все ложь! Лэр так же улыбается, когда гуляет с Ноксом. А что на самом деле? Лэри охотнее гулял бы без него. А отец? Его почти не бывает дома. Он занят в какой-то совершенно непонятной фирме. Его красавец омега сидит дома один и умирает от скуки и тоски. Отец приезжает только для того, чтобы поесть, сменить одну белую рубашку на еще более белоснежную, и уезжает опять. Папе он говорит только «подай», «принеси», «постирай» и еще два ужасных слова: «замолчи» - когда Лэри рядом – и «заткнись» - когда ему кажется, что сын его не слышит.

Лэри вспомнил беседку и Келлана. Как смешно он окаменел, когда Лэр его поцеловал. Он, видимо, никогда раньше не целовался, но ничего… научился быстро… Получается, пожалуй, получше, чем у Нокса. А какие у него были сумасшедшие глаза… И ты туда же, Келли! И ты такой же, как все, не смог устоять! А пошли вы! Лэри бросил на кухонный стол пакет с едой, прошел в свою комнату и врубил на весь дом рок. По крайней мере, песня была не про любовь!

***

Когда Лэри утром следующего дня вошел в аудиторию, Келлан что-то писал в тетради за своим третьим столом у окна. Оливер помахал рукой с последней парты и крикнул: