Каждый вечер – отработка; он проводил часы, по четыре, а иногда и по пять – в зависимости от того, как скоро успевал закончить задание, – заготавливая самые противные компоненты для зелий, какие только можно себе представить. Выжимать баррели слизи бандеманов было почти так же мерзко, как собирать гной боботюберов. А проклятые муховёртки! Малейшая неосторожность – и крохотные жала впиваются тебе под ногти, словно иголки; и даже осторожность не всегда помогает. Его руки жгло ещё несколько дней после этого вечера, и он с трудом держал перо, когда делал домашнюю работу, ради которой приходилось пропускать обеды и ужины, наверстывая потраченное на отработках время.
Снейп точно ненормальный!
В довершение ко всему его шрам практически постоянно болел, и хотя он мазал лоб средством мадам Помфри, оно только помогало снять воспаление, никак не уменьшая острую жгучую боль, которую он терпел на каждом занятии по ЗОТИ или в Большом зале, когда Квиррелл смотрел на него. Не избавляла мазь и от тупой, пульсирующей боли, которая будила его каждую ночь, а иногда и утром, если его мучили кошмары. Дошло до того, что он старался не спать, когда мог, – ведь сон не приносил облегчения, а наоборот, головную боль и мрачные, кровавые видения.
Ему хотелось знать, что надумал Снейп насчёт Квиррелла, если надумал вообще, и собираются ли они уволить или привлечь к ответственности человека, который попытался его убить. Но Гарри не собирался спрашивать этого гада. Почему бы ему не попробовать выяснить это у Кровавого барона, раз уж тот всё время вертелся вокруг и даже иногда с ним разговаривал, что в незавидном положении Гарри казалось почти что чудом.
Однако в понедельник вечером призрак не сказал ему ничего существенного, кроме того, что этим утром у них вышел спор, предмет которого Гарри совершенно не касается. Но Барон был согласен с Гарри в том, что его декан и впрямь показал себя полным говнюком, когда назначал ему дополнительные отработки на каждый вечер, несмотря на то, что Гарри совершенно выдохся и уже начал отставать от своих одноклассников. Призрак проводил с Гарри все вечера, уговаривая его, что все хорошо, что он сможет это выдержать. Еще немного, Гарри, и всё будет хорошо.
Тедди оказался настоящим другом, да и Милли тоже, и когда Гарри приходилось пропускать обеды и ужины, чтобы успевать с домашним заданием, они приносили ему из Большого зала в карманах мантий что-нибудь поесть: тосты, сосиски или яблоки, которые помогали ему заглушить голод. Он был благодарен друзьям за помощь и не стал говорить им, что у родственников бывало и хуже: несколько дней подряд взаперти без еды. А когда Гарри не успел не то что написать эссе в два фута, а даже хотя бы прочитать материал по истории магии, Тедди предложил ему списать у него, но Гарри категорически отказался – не хватало ещё и Тедди втянуть в неприятности.
Зельеварение было единственным предметом, на котором он выкладывался полностью. Гарри не хотел давать Снейпу ни малейшего повода для назначения нового взыскания. Он читал учебник по крайней мере дважды, возвращаясь к тексту лишь только выдавалась свободная минутка, переписывал свои эссе столько раз, сколько необходимо, чтобы они были безупречны, иногда прибегая к помощи Тедди или Драко. Хотя ответы Гарри в классе были поверхностны – у него просто не оставалось сил – Снейп не снимал баллов и не изводил его, как в самом начале семестра.
Во вторник, за завтраком, Гарри предвкушал, как в свободный промежуток времени между занятиями сделает уроки на завтра и, наконец, пообедает вместе с друзьями, и когда получил записку от Снейпа с предложением отработать взыскание именно в это время, чтобы освободить вечер для квиддичной тренировки, едва не расплакался.
Но он не позволит Снейпу взять верх. Никогда!
Он подавил гнев, собрался с духом, сказал Тедди, что встретится с ним позже, и покинул Большой зал – ему надо было успеть прочитать главу по трансфигурации. Проклятая, гадская, тупая СВОЛОЧЬ!
К его удивлению, несколько минут спустя к нему пришёл Тедди, и не один, а с Милли, Драко, Панси, Винсом, Грегом и остальными первокурсниками. И Забини в том числе! Они окружили его во дворе, где он сидел на земле, прислонившись к стене, подпирая учебник коленями.
Милли с красным от злости лицом начала громко возмущаться, сжимая кулаки. Они должны пойти к директору! Или пожаловаться в опекунский совет!
– Знаете, мой дядя Себастьян – в совете, – объявила она собравшимся. – И он проследит за тем, чтобы Снейпа выперли из школы за то, как он обращается с одним из нас, слизеринцев!
– Успокойся, Милли, – сказал Драко. – Отец тоже состоит в совете, но я не уверен, что они на самом деле могут что-нибудь сделать… я хочу сказать, формально Снейп не нарушил школьные правила…
– А как же Правило Номер Один?! – завопила Милли, а остальные зашикали на неё – даже собрание дюжины слизеринцев должно проходить тихо и незаметно. – Слизерин – это Дом, помните? Ты помогаешь своим, когда им нужна помощь! Он сам нам говорил! А сейчас он отыгрывается на Гарри и тем самым унижает нас всех. Это отвратительно!
Гарри старался не обращать внимания на кипящие вокруг него страсти и мужественно продирался сквозь главу по трансфигурации. Однако ему это не очень-то удавалось, особенно когда головная боль стала нестерпимой, и он принялся тереть переносицу, чтобы отогнать черноту, сгущавшуюся перед глазами.
– Гарри, – мягко окликнул Тедди, наклонившись к нему. – Ты в порядке?
Гарри через силу кивнул:
– Всё нормально – просто устал немного. Еще два дня, и конец.
– Ну, если ты уверен, – начал Тедди, но тут вдруг заговорила Панси Паркинсон:
– Милли дело говорит. Мы идем к Флинту – он должен сказать свое веское слово.
– Что? – воскликнул Гарри – до этого он не знал, что они хотят поговорить с префектом. – Что вы собираетесь делать? Зачем?
– Затем, что это неправильно, Гарри, – заявил Грег. – Нам всем это ясно. Он ведёт себя как последний ублюдок и нарушает Первое правило.
– А мне всё равно, как он себя ведёт, – твёрдо сказал Гарри. – Я справлюсь. Не напрягайте этим Флинта – решит ещё, что я слабак.
– Ничего подобного, – возразил Тедди. – Он в курсе. Флинт сам говорил, что ребята с третьего курса спрашивали его, почему ты пропускаешь обеды.
– Послушайте, – Гарри убрал пальцы с переносицы. – Осталось всего два дня. Я не собираюсь давать ублюдку повод впаять мне взыскание по новой, понятно?!
– Гарри, – осторожно сказал Тедди, а остальные уставились на Гарри, словно у того выросла третья нога. Конечно, им и в голову не пришло, что Снейп может назначить ему новую отработку; а вот Гарри только об этом и думал всю неделю. Пока они размышляли, что ещё можно сделать, Тедди чуть слышно проговорил:
– Я знаю, что ты почти не спишь.
– Да всё нормально. Я просто не…
Тедди покачал головой:
– Ничего не нормально. Я знаю, ты накладываешь Силенцио, и у тебя снова кошмары.
– Ты что, следил за мной?
– Нет, – замотал головой Тедди. – Я встал как-то ночью и вижу: ты стонешь, но ничего не слышно. Ты должен показаться мадам Помфри – она тебе что-нибудь даст. Существуют зелья, которые избавляют от дурных снов.
– Не думаю, что это поможет, – вполголоса сказал Гарри.
– Почему нет?
– Знаешь, это не совсем обычные сны, – признался он. Надо сказать Тедди правду. С самого первого дня, как они познакомились, Тедди был ему лучшим другом, а врать своему лучшему другу не годится.
– Я думаю, это не кошмары, а воспоминания, – он помолчал, собираясь с духом. – О Волдеморте.
С лица Тедди разом схлынули все краски, и Гарри испугался, что другу плохо. Нотт тряхнул головой и с широко распахнутыми глазами спросил:
– К-к-как ты сказал?
– Не знаю, просто… – но тут разговор был прерван звонком. Гарри вздохнул, ему надо было срочно доделать работу. – Потом. Я потом тебе расскажу.
Одноклассники, до сих пор глазевшие на Гарри, засобирались на урок.
