– Значит так, Гуг, – улыбнувшись, сказал Андрей Викторович, – ты или твои соплеменники встречали когда-нибудь таких вот людей?

– Гуг никогда не встречать такой черный урод, и ничего об этом не слышать, – ответил тот удивительно длинной фразой.

– Не такие уж они и черные, – заметил учитель, разглядывая ближайший к нему труп, – скорее, светло-кофейные. И на негров они похожи весьма отдаленно. Какая-то переходная форма, уже частично адаптированная к европейским условиям.

– В принципе, неважно, негры они или еще какие мутанты, – отмахнулся его коллега, – сейчас важно понять – кто они такие, откуда взялись и почему гонялись с дубинками за несчастными бабами и ребятишками.

– Товарищ старший прапорщик, – сказал Петрович, – тут у нас под боком целая группа свидетелей и потерпевших. Быть может, Гуг и его сестры понимают их язык? Главное, чтобы они с перепугу не стали удирать еще и от нас.

– Спасибо, Петрович, – сказал тот, – ты настоящий друг. А чтобы они не убежали, пошлем к нимнаших близняшек. Они вроде не такие страшные, как мы, мужики, и может быть, сумеют уговорить их познакомиться с нами поближе. А для контроля пошлем с ними нашу Лизу.

Он нашел взглядом Дару и Мару.

– Так, солнышки, – сказал он, – идите сюда. Ступайте к тем женщинам и скажите им, чтобы они подошли к нам. Мы не причиним им зла, просто хотим узнать, почему за ними гонялись эти обалдуи. Поняли? Повторите.

– Женщина идти сюда, – немного замявшись и тщательно подбирая слова, произнесла Мара. – Зло нет. Хотеть поговорить.

– Умница, – улыбнулся отставной прапорщик, – если бы у вас уже не было мужа, то я бы обязательно на вас женился. Идите. И ты, Лиза, тоже вместе с ними.

Когда те ушли, он внимательно посмотрел на Сергея-младшего.

– Серега, – сказал он, – возьми свою Катю и сходи с ней до ручья, разведайте там обстановку, а заодно проведи сеанс эвтаназии для тех, кого подстрелили Петрович с Игоревичем, если, конечно, они еще живы. И поосторожней там – если что не так, сразу отходите. Главное, не рискуйте – ты работаешь, Катя с арбалетом страхует.

– А может, не стоит так жестоко? – спросила Марина Витальевна.

– Стоит, Марина, стоит. Тут нет ни милиции, ни ФСБ, ни прокуратуры, а эти твари, как я понимаю, куда хуже наших обычных уличных гопников. И если что-то пойдет не так, о нас никто ничего и не вспомнит. Поэтому тот, кто рискнул вступить с нами в конфликт, не должен прожить настолько долго, чтобы успеть еще кому-то об этом рассказать. У нас или будут только добрые соседи, или совсем никаких. Пока клан на военном положении и не окончательно не устранены все внешние угрозы, командую тут я. Понятно?

– Понятно, Андрей, – вздохнула женщина, – но все же не хотелось бы начинать нашу жизнь здесь с жестокости…

– Не мы это начали, Марина, – поддержал коллегу Сергей Петрович, – налицо состояние необходимой обороны, не ограниченное никакими законами. Андрей на своем месте совершенно прав. Он просто обеспечивает нашу безопасность, и не стоит его учить, как это делать. Он же не учит тебя, как лечить людей, Антона – как искать руду, а меня – как строить из дерева дома или корабли.

– Ладно, мальчики, – работница медицины махнула рукой, – делайте как знаете.

Тем временем Лиза и близняшки медленно и осторожно подошли к сидящим на земле беглянкам. Еще издали Дара замахала рукой и выкрикнула пожелание доброго здоровья на диалекте северных равнин, впрочем, вполне понятном и здесь, далеко на юге. Слова звучали с непривычным акцентом, но узнаваемо. Вскочившие на ноги женщины, порывавшиеся было снова убежать, в сомнении замерли на месте. Если вас хотят убить, то не посылают навстречу женщин, и не начинают разговор с пожеланий здоровья. В эти бесхитростные времена такое еще было не принято.

Одна из беглянок, чуть постарше возрастом, сделала шаг навстречу девушкам.

– И вам долгого здоровья, странные чужаки, говорящие со мной языком северных равнин, – сказала она, вскинув голову. – Что вы хотите от несчастных женщин, чей клан полностью уничтожен.

– Она желают нам здоровья, – перевела Дара. – Их клан больше нет.

– Спроси у нее, – сказала Лиза, – кто они такие, и почему их клана больше нет?

– Кто вы, и почему уничтожен ваш клан? – перевела та.

– Я Фэра, – ответила старшая из беглянок, – Мудрая Женщина клана Лани, – по ее лицу пробежала тень, – бывшего клана Лани… Сегодня утром на нашу стоянку напали людоеды с далекого юга. Их было много, очень много. Мужчины остались сражаться и приказали нам, женщинам, убегать. Многих людоеды поймали, мы остались последние.

– Ее звать Фэра, – сказала Дара. – Она Мудрая Женщина клан Лани. Этот клан больше нет. На них напасть те, кто едят человек.

– Людоеды? – переспросила Лиза, внутренне содрогаясь.

– Да, – сказала девушка, – это правильное слово. Людоед. Они здесь, других людоед поймать.

– Скажи им, – сказала Лиза, разглядывая этих людей с выражением сострадания, – что мы сочувствуем их горю. Скажи, что им надо обязательно пойти и говорить с нашими вождями.

– Я Дара, а это моя сестра Мара и друг Лиза, – представилась Дара и начала переводить сказанные Лизой слова. – Наш клан разделяет ваше горе. Вы должны встретиться с вождями нашего клана. Они вас ждут. Это важно.

– Фэра, а может, нам опять убежать? – спросила одна из женщин, с опасением поглядывая на стоящих чуть поодаль вождей клана Прогрессоров. – Эти люди могут убить нас так же, как убили наших врагов. А вдруг они убивают всех чужих?

– Не говори глупостей, Рана, – спокойно сказала Мудрая Женщина, – если бы они хотели нас убить, то мы были бы уже мертвы. Ты же видела, как хорошо эти люди умеют убивать своим громом на большом расстоянии. Да и куда бежать нам, женщинам, потерявшим свой клан? Кто примет нас и уцелевших детей к себе, даст место у костра и долю от добычи?

– Не бойтесь, – затараторила Дара, прекрасно понявшая этот короткий диалог, – наши вожди добрые. Мы с сестрой и братом были изгнанниками там, на северных равнинах. Вскоре наш брат был тяжело ранен, и смерть уже смотрела нам всем в лицо. Этот клан просто проходил мимо по своим делам. Его мужчины и женщины разогнали окруживших нас шакалов, потом приняли нас всех к себе, а их Мудрая Женщина вылечила нашего раненого брата, и сегодня он дрался с людоедами наравне с нашим Главным Охотником, – она перевела дух, наблюдая за произведенным эффектом – удивление, недоверие и надежда явственно читались на лицах этих женщин. С еще более выразительной интонацией девушка продолжила:

– В нашем клане храбрые, ловкие и умелые мужчины, добрые женщины, умные вожди и всегда есть хорошая пища, и достаточно шкур для одежды. Даже мальчик этого клана, еще не ставший мужчиной, способен добыть еды больше, чем это под силу обычному охотнику…

– Вы все трое очень молоды, – со скепсисом в голосе сказала Фэра, быстро переводя внимательный взгляд своих умных глаз с одной девушки на другую, – а все сказанное вами звучит как сказка. Трудно поверить.

Но ей очень хотелось в это верить. Как любой человек, оказавшийся в безнадежном положении, она была готова уцепиться за любой шанс.

– Мы все взрослые женщины, – вскинула голову Дара, – и у всех у нас есть свои постоянные мужчины. Скажи, Мудрая, легко ли поверить, что одна рука мужчин клана и еще один сумели перебить две руки рук своих врагов, и при этом никто из них не был даже ранен? А ведь это ты видела своими глазами.

– Да, Дара, – кивнула Фэра, – действительно, я это видела своими глазами, – она помолчала. – Последний вопрос. Эта женщина, которая вместе с вами – кто она, и почему так непохожа на нас?

При этом и она, и ее товарки откровенно разглядывали Лизу, изрядно дивясь ее странной внешности. Та же стояла с выпрямленной спиной, положив руки на бедра, глядя на женщин ласково и приветливо.

– Она Лиза, женщина Главного охотника, – сказала Дара, – сейчас она тут главная, и говорит моим ртом о мире и дружбе. Она из далеких мест, где живут люди, похожие на нее.