Литмир - Электронная Библиотека

– Сейчас он меня пригласит!

И действительно, блондин с пышной кучерявой шевелюрой направился к ним и церемонно отвесил Любе поклон:

– Разрешите?

И они ушли в образовавшийся круг танцующих. Тоня с тоской посмотрела на противоположную сторону и увидела, что тот, с родинкой, стоит в кругу друзей и не думает никого приглашать. А в это время кто-то произнес:

– Разрешите вас на танец?

Тоня обернулась и увидела перед собой одного из деревенских парней, в сапогах и с большими чёрными руками, наверное, от мазута. Она не посмела отказать, хотя ей было неприятно. Танцевала нехотя, неуклюже, стараясь как можно дальше отодвинуться от партнера. Она совсем не переносила запаха табачного дыма. Когда танец окончился, разыскала Любашу. Та быстро сообщила:

– Они из стройотряда, приехали к нам в деревню строить Дом культуры. А живут, ты даже представить себе не можешь, знаешь где? Напротив нас, у нашей тёти. Моего зовут Володя.

Тут опять заиграла музыка. Любашу почти сразу подхватил новый знакомый. Тоня потихоньку забилась в угол, чтобы верзила в сапогах её больше не пригласил. Украдкой вела наблюдение за кучкой парней. Их осталось только двое, тот с родинкой, и невзрачный паренек маленького роста. Её, Тоню, они явно не замечали, разговаривая о чём – то своём. Танцы их тоже не интересовали. Люба подбежала румяная, разгоряченная, взбудораженная и счастливая:

– Что же ты спряталась? Действовать надо, если хочешь чего-нибудь добиться в жизни!

– А как?

– Сейчас я все устрою.

Она подошла к проигрывателю и сказала что-то ответственному за музыку. Тот улыбнулся и кивнул головой. Люба вернулась на место. Заиграла музыка, и громкий голос объявил:

– Белый танец!

Люба лукаво посмотрела на Антонину и легонько подтолкнула её:

– Пойдём же!

– Что ты, я боюсь!

– Да не съест он тебя, трусишка!

Они через весь зал под пристальным вниманием публики подошли к стройотрядовцам. Любу, не дожидаясь её приглашения, повёл в круг Володя, а Тоня, посмотрев своему избраннику прямо в глаза, решительно, но с дрожью в голосе, произнесла:

– Разрешите Вас пригласить?

Он сразу оценил её смущение. Щёки у девушки пылали, а лицо при этом стало привлекательным и милым.

–Ну что, раз приглашаете, не посмею отказать, хотя танцую плохо.

Они присоединились к кружащимся парам. Музыка, казалось, длилась вечность. Затянулось и молчание. Потом он произнес:

– А давайте познакомимся. Меня зовут Юра,а вас?

Тоня, подняв на него глаза, произнесла тихо:

– Антонина.

– Вы, видно, приезжая, на деревенских не похожи. А эта девушка, что с вами была, не сестра вам?

–Ну вот, -подумала Тоня, -и он сразу ее заметил.

А вслух произнесла:

– Да, двоюродная сестра по отцу. Мы все живём у бабушки. На месяц приехали. А вы?

– Мы из Архангельска, нас восемь человек. Основной отряд в райцентре, а нашу бригаду направили в деревню Никитовку. Вы оттуда?

– Да. Сестра сказала, что вы поселились у нашей тёти.

– Вот как? Выходит, соседи. Тогда надо познакомиться поближе!

Но внезапно музыка смолкла. Оборвался и разговор. Легонько поддерживая Тоню под локоть, Юра довёл её до места, где уже находилась Люба, и пошёл к друзьям.

– Ну, что, познакомились?

– Да, Юрой зовут.

– Я же сказала, что всё будет хорошо. Кажется, опять танец. Смотри, они направляются к нам!

Тоня оглянулась и встретилась взглядом с Юрой, который улыбался ей, как старой знакомой.

– Разрешите?

И они снова закружились в танце. Робость Тони исчезла, она уже без испуга отвечала на вопросы молодого человека и сама их задавала. Следующий танец прошёл за разговором. Деревенские девчата сразу заметили, что две приезжие танцуют только с парнями из пришедшей ватаги, но как-то сразу отступили и про себя окрестили: этот Любашин, а этот Тонин. После танцев общительная Любочка шла уже во главе компании парней. Там, где она появлялась, слышался смех и шутки. Нечаянно, а может и специально кто подстроил, но Тоня оказалась рядом Юрой. Её это смущало и радовало одновременно. Никогда ей не было так упоительно хорошо! Душа ликовала и пела!

Как-то внезапно стемнело и похолодало. Парень заботливо предложил Тоне куртку. Никто и никогда не проявлял к ней такого внимания! Но она не подала виду и приняла его заботу, как должное. Вдруг вспомнила, что уже поздно, и окликнула Любу:

– Любаша, а как мы попадём домой? Наверное, дверь закрыли на засов? А вдруг дедушка?

Компания рассмеялась:

– Что, дедушку боишься?

– Да, вам бы такого дедушку, сами бы забоялись! Как посмотрит, так коленки дрожат!

Люба успокоила:

– Я с тёткой договорилась, она дверь оставит открытой.

Приближались к деревне. Стояла удивительная тишина. Казалось, что природа замерла накануне нового дня. Стараясь не шуметь, вошли во двор. Тоня сразу стала прощаться:

– Любаш, нам пора! Не дай бог, мачеха узнает, что я так поздно заявилась, будет мне!

Любочке явно не хотелось уходить, но решила, что на первый раз, для знакомства, достаточно. Подошли к крыльцу, обменялись с парнями прощальными взглядами, и потихоньку, со вздохом облегчения, открыли входную дверь. Но, как назло, скрипела каждая ступенька, и им казалось, что они разбудят весь огромный бабушкин дом.

Тогда сёстрам казалось, что таких красивых домов в округе больше нет. Здесь, в этом деревянном доме, было два этажа, несколько больших комнат с двумя русскими печками, дедушкина столярная мастерская, стойло для коровы, чердак для сушки сена и огромный подпол для хранения продуктов. Сёстрам надо было подняться на второй этаж. Из предосторожности сняли обувь, на цыпочках прошли большой коридор и так же осторожно поднялись в свою комнату. Свет уже погашен, но тётка ещё не спала:

– А, заявились, гулены! Скорее ложитесь, а то Тоню мать спрашивала. Смотрите мне, будете сильно поздно приходить, покрывать вас не стану! – незамужняя тётя немного завидовала племянницам, у которых вся жизнь впереди. Сама же она вынуждена остаться в деревне со стариками, и женихи не торопились к ней свататься.

– Ну что ты, тёть Галя, мы ведь сразу после танцев, – ответила ей Люба.

Пошептавшись немного, сёстры уснули. А наутро мачеха учинила Тоне допрос:

– Ты где шлялась так поздно? Кино давно кончилось, а вас с Любкой всё нет и нет. Скажу отцу, выпорет, если будешь по ночам шлындать!

Тоня, по обыкновению, оправдываться не стала, а на душе, как и всегда после разговора с мачехой, стало скверно. Хорошо Любаше, она оставлена матерью на лето под наблюдение тётки, а с той договориться можно. Чтобы избежать продолжения разговора, Тоня взяла вёдра и пошла к колодцу за водой.

Старый, скрипучий деревенский колодец! Почему-то именно такой колодец представляла Тоня, читая свою любимую сказку о Маленьком принце. Подойдя к колодцу, Тоня испытала необыкновенную радость, со скрипом опуская ведро в его тёмную пустоту, пока оно со звоном не коснулось поверхности воды. В этом колодце всё было деревянным – ворот, длинная палка вместо цепи, деревянное ведро. Набрав два ведра родниковой воды, Тоня вспомнила слова из сказки: «Да, вода бывает нужна и сердцу…»

Наполнив доверху две бочки, стоявшие в огороде, Антонина решила прополоть грядки, бабушка попросила еще вчера. Грядки длинные, густо поросшие сорняком, но работа её не утомляла. Огород был отличным укрытием, чтобы незаметно наблюдать за соседним домом. Но в доме было тихо.

Прибежала Любаша:

– Кончай полоть, я тебя везде искала. Айда на речку!

– Тебе хорошо, а мне отпрашиваться надо.

– Не надо, я уже тебя у твоей мамашки отпросила. Бери скорее купальник и полотенце!

Через несколько минут они уже бежали через луг на тихую речку Поилу. Над цветущим лугом жужжали пчёлы и шмели, перелетая с колокольчика на ромашку, с ромашки на розово-сиреневые бутоны клевера. А запахи, какие запахи стояли тут! Пахло летом. Раздались оглушительные шлепки. Это кто-то из деревенских женщин на речке палками выбивал бельё. Здесь издавна так стирали. Но Люба с Тоней пробежали мимо, даже не взглянув, кто там. Хотелось скорее окунуться в тёплую воду. Речка, небольшая и спокойная, делала у деревни крутой поворот. Там, на другом берегу, в середине этого поворота, и приютился деревенский пляж. С песком и мелкими ракушками. Девушки разделись, нашли брод и, перейдя реку, расположились около больших зарослей лопуха. Купались до посинения, до"пупырышек"! А потом зарывались в горячий песок, отогревались и снова бросались в воду. Говорили, конечно, о вчерашнем вечере, о парнях, но Тоня больше слушала, а Люба ее поучала:

2
{"b":"623928","o":1}