К четвертому дню в школе Тобиаса Рочестера друзья Элоизы сделали это за меня. У меня не появилось друзей, а из всего класса со мной разговаривал только Гейб. Да и тот лишь немного флиртовал со мной в столовой. При этом, однако, я не чувствовала себя какой-то особенной, потому что по его общению с другими девчонками было понятно, что он флиртует со многими.

Также я исчерпала все возможности, касающиеся внеклассной деятельности. Оказалось, что все места уже заняты: в дискуссионном клубе, в группе по выпуску школьного ежегодника, в комитете по мероприятиям… Я даже попробовала сунуться в научную группу и математическую команду, но, судя по всему, туда принимали одних только гениев, и поскольку мой интеллект был всего лишь чуть выше среднего, мне отказали. Что касается спорта, то у них не было футбольной команды, так что я заранее была в невыгодном положении. Я не умела играть в баскетбол и лакросс, не умела фехтовать и танцевать (во всяком случае на уровне танцевальной команды школы Тобиаса Рочестера), не умела плавать, грести, играть в регби и сквош. Я была сильна только в беге, но команда по кроссу тоже оказалась укомплектована, так что на мою долю остался лишь старый добрый бег. Не совсем командный вид спорта, но я все равно записалась.

Школа Тобиаса Рочестера была маленькой школой с высокой конкуренцией. Если в первые дни учебного года ты прозевал шанс попасть в какую-либо команду, то вряд ли вообще попадешь туда.

Из внеклассных занятий мне светила только работа в «Тобиас Рочестер Крониклс» и что-нибудь в театре по протекции Элоизы. Франклин все еще не связался со мной, и перед каждым уроком современной европейской истории я готовила себя к разочарованию.

Именно это я и делала в пятницу, направляясь к нему на урок.

— Индия, — сказал Франклин, как только я переступила порог его кабинета, — останься после урока, пожалуйста.

Я сделала вдох и кивнула, не желая тешить себя ложной надеждой. Отчасти мне хотелось, чтобы он поговорил со мной до урока, чтобы я сразу узнала, вылетит моя школьная карьера в трубу или нет.

Сев на свое место, я опустила лицо и не подняла его, даже когда стул рядом подвинулся. Мое дыхание слегка участилось, и меня снова взбесило, что рядом с Финном я ощущаю тревогу. В последние четыре дня я отказывалась признавать его присутствие — в точности, как он не замечал меня. Мы проходили друг мимо друга в коридоре, и он — так же, как Элоиза — смотрел куда угодно, только не на меня. Он ни разу не заговорил со мной на трех совместных уроках и игнорировал вчера вечером, когда Элоиза и ее компания зависали возле бассейна и ели пиццу. К счастью, Хейли и Тео не было дома, так что мне не пришлось выходить и сидеть с ними.

Мне показалось странным, что вчера вечером Финн впервые появился в доме с тех пор, как я приехала. Плюс он опять не был с Элоизой один. Меня напрягал свой интерес к их отношениям. Мне-то какое дело?

Я краешком глаза взглянула на Финна. Он был одет в темно-синюю футболку-хенли и черные джинсы. Всю неделю я видела его в рубашках с закатанными рукавами и в брюках. Сегодняшняя одежда лучше подчеркивала его широкие плечи и тонкую талию. Я узнала, что Финн состоит в титулованной школьной команде по гребле, причем является не только единственным одиннадцатиклассником там, но впридачу и рулевым — самым главным членом команды, обязанностью которого было задавать частоту и ритм гребков всем остальным. В каком-то смысле он был их лидером, их капитаном.

Я снова сосредоточилась на Франклине. Он кратко пересказывал материал, который мы прошли за неделю. Ближе к концу урока он сел за свой стол и улыбнулся нам с таким видом, что я сразу насторожилась. Такая улыбка означала, что он чего-то хочет от нас.

— Итак, — сказал он, — сейчас я разделю вас по парам, и через две недели каждая команда должна будет представить устную и визуальную презентацию.

От его заявления мои уши вспыхнули. Задание могло сослужить для меня как хорошую, так и плохую службу. Если Франклин поставит меня в пару с кем-то, кого я не знаю, то у меня появится шанс развеять слухи и завести настоящего друга. Но если я окажусь в паре с…

— Финн и Индия, вы будете партнерами. Ваша тема — землетрясение в Лиссабоне 1755 года и его социальные и политические последствия для всего остального мира.

Я попала.

Франклин, который пребывал в полном неведении относительно созданной им катастрофы, улыбнулся нам, и после этого я не слышала ни единого его слова.

Собравшись с духом, я покосилась на Финна.

На его щеке дергался мускул.

Значит, он злится.

Это еще сильнее разозлило меня.

— Видимо, тебе все же придется встретиться со мной взглядом.

Он слегка повернул ко мне голову.

— Похоже на то.

— Ты ведь знаешь, что на самом деле я никакая не наркоманка? Эту чушь сочинил твой дружок Гейб.

Уголок его губ слегка дернулся.

Боже мой… это что, действительно была полуулыбка?

— Я знаю, — произнес он.

— Это должно сделать работу со мной менее страшной.

Он ничего не ответил.

— А ты знаешь, что устная презентация подразумевает под собой разговор?

— Догадалась по слову «устная», да?

Я усмехнулась.

— Я лишь намекаю на то, что тебе придется как-то поработать над своей задумчивой немногословностью, если мы хотим получить хорошую оценку.

— Приму к сведению.

— Тогда с завтрашнего дня и начни работать над ней.

Он вздохнул и откинулся на стуле, чтобы прямо посмотреть на меня.

— У тебя на все готов умный ответ?

— Только если я не ем штрудель. От него у меня выключается мозг.

Легкая усмешка на его губах, если мне не показалось, вернулась.

Неужели у Финна действительно есть чувство юмора?

Сказать что-то еще я не успела — прозвенел звонок. Урок кончился, и Финн тут же собрал свои вещи.

— Прежде чем ты уйдешь, нам нужно договориться о времени встречи, чтобы обсудить презентацию.

— В понедельник после уроков? У меня не будет тренировки по гребле.

— Давай. Где?

— У главных ворот. — И с этим коротким ответом он ушел.

Когда кабинет опустел, я пошла к Франклину. Мое сердце забилось чаще.

«Не возлагай слишком больших надежд. Не возлагай слишком больших надежд», — снова и снова повторяла я у себя в голове.

— Индия, спасибо, что задержалась, — сказал Франклин, когда я подошла. — Прошу прощения, что затянул решение на неделю. Я надеялся быстрее дать тебе знать о текущей ситуации, но один из учеников удивил нас, уйдя из «Крониклс». Вероятно, из-за слишком большой внеучебной нагрузки.

Это означало, что мои шансы увеличились вдвое, ведь в газете теперь было два места.

Не возлагай слишком больших надежд.

Франклин широко улыбнулся мне.

— Индия, должен признаться, твои работы в прежней газете по-настоящему впечатлили меня. Темы, которые ты освещала, были актуальными, важными и четко изложенными. Особенно мне понравилось твое интервью с мэром. Ты задавала серьезные вопросы о сокращении муниципалитетом бюджетных расходов. Существенные вопросы.

Его комплимент заставил меня зардеться от гордости.

— Спасибо.

— Другие кандидаты были хороши, но недостаточно. Сомневаюсь, что кто-то из них заинтересован в «Крониклс» так же сильно, как в том, чтобы впечатлить Лигу плюща количеством внеучебной активности в своем расписании.

В ответ я приподняла бровь, и он рассмеялся.

— Я ничего не говорил.

— Я ничего не слышала.

— Как бы там ни было, правда заключается в том, что ты лучший кандидат. Именно поэтому я хочу предложить тебе место в газете.

Наконец-то я чего-то добилась.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я считаю, что в «Крониклс» тебя ждет успех. Думаю, если в этом году ты будешь усердно трудиться, то должность редактора в выпускном классе не станет чем-то недостижимым.

В точности, как я и задумала. Я широко улыбнулась.

— Это было бы здорово. Я стану лучшим литературным обозревателем за всю историю «Крониклс».