– Отрадно, – отрывисто бросил Старый Хрофт. – Помнится, мне под вашей… э-э-э… под вашим… в общем, под той зелёной призрачной штуковиной было ой как невесело.

– Сожалею, – холодно отозвался посланец. – Тем не менее непоправимого ущерба ты, Древний Бог, не понёс.

– Тем не менее это последнее предназначение ваше, движение к идеалу…

– А чего ты хотел, Древний Бог?! – с неожиданной горячностью вдруг заговорил посланец. – Тебе неведомо, что свой конец есть у всего? Даже того, что выглядит вечным и неизменным? Жизнь человеческая кажется бесконечной с точки зрения мотылька-однодневки; и точно так же она – краткий миг по сравнению с бытием эльфов; ну, а их жизненные сроки бледнеют рядом с возрастом самого Упорядоченного. Но свой конец встретит всё. И ты, Древний, и мы – говорящие с тобой сейчас. Мы лишь стремимся, чтобы этот конец стал новым началом, а не именно «концом», бессмысленным и безжалостным.

– Новым началом? – пожал плечами Хрофт. – Что такое «начало» – каждый понимает по-своему…

– Новый Творец. – Дальний глядел прямо перед собой, в глазах пылало такое пламя, что освещало дорогу перед ними. – Новый Творец, идеальный, свободный от недостатков нынешнего. Новый Творец, который даст жизнь новому Упорядоченному. В котором потом появимся мы – в должное время. И так – без конца. Каждый следующий Творец – чуть ближе к полному и абсолютному идеалу.

– Звучит, – с неопределённым выражением протянул Отец Дружин. – А что же случится, когда Идеал будет достигнут?

– Идеал будет существовать поистине вечно, – отчеканил посланец.

– И вы…

– Мы станем не нужны и прекратим быть, – последовал холодный ответ. – Это и есть наше самое главное, величайшее предназначение. По сравнению с ним всё остальное совершенно ничтожно.

– Что ж, красиво, да. – Отец Дружин оглянулся на следующее за ними воинство Древних. – Не думаю только, что вот им это следует знать.

– Совершенно согласен. Как и твоему волку не следовало бы.

– Это не «мой волк». Это мой названый племянник.

– Не важно. Так куда же проляжет твой путь, Древний Бог? Ты должен сразиться с Хедином, и…

– Наилучший способ вызвать Познавшего Тьму на бой – это атаковать его любимый Хьёрвард, – невозмутимо проговорил Отец Дружин. – Хедина даже не надо будет искать. Он сам явится к нам.

– Ты уверен?

– Абсолютно. К тому же мы ничего не теряем. Хьёрвард – здесь, рядом, прямо под нами, даже крюк не сделаем. А там – храмы Хедина, крипты поклоняющихся ему, он же всегда был очень чувствителен к потерям тех, кто ему служит. Непростительно чувствителен для бога, позволь мне сказать.

– Выглядит разумно, – настороженно проговорил Дальний.

– Чем ты рискуешь, посланец?

– Ничем, ты прав. Что ж, как ты верно сказал, Древний Бог, – доверие. Доверюсь и я тебе.

…Рать Древних шла равнинами Иды, приближаясь к тому неширокому разрыву Междумирья, за которым им предстоял спуск в Хьёрвард. Фенрир скользил рядом со Старым Хрофтом, мягко, бесшумно, как умеют только волки.

Ох, как же алчут крови те, что позади… Он, волк, чуял это всем существом, чуял их неистовую жажду – им всё равно, кого грызть, рвать и терзать. Трудно будет Асу Воронов сделать так, чтобы рвали и грызли они тех, кого надо, а не кого попало и всех подряд.

Да, вот только поглядеть на них!.. Вот, пожалуйста, Крокорр Кровавоклювый – тварь, некогда бывшая, наверное, птицей. Десяти футов ростом, весь покрытый зеленоватой чешуёй, из-под которой кое-где торчит оставшееся от перьев остьё. Уродливая башка с тремя глазами – третий аккурат в середине узкого лба, над длинным загнутым клювом тёмно-алого цвета, словно в запёкшейся крови. Вперевалку ступают обманчиво короткие лапы с когтями, как добрые кинжалы, тащится позади хвост, увенчанный внушительной костяной шишкой. Крокорр умеет подманивать жертвы, напуская колдовской туман, а потом долго мучает их, наслаждаясь ужасом и бессильными мольбами; до бессловесного зверья он не опускается, ему подавай человечину. Ему поклонялись лесные племена, порой даже не знавшие огня; они ходили набегами на селения пахарей, захватывали юных дев и отдавали на съедение своему кровожадному божку – он же взамен гнал в их силки и сети всяческих лесных обитателей.

Милейшее создание, подумал волк.

И другие: Нирдрус, сухопутный кракен; Белстуаннир, змеедева-вампирша; Заррос, земноводный броненосец, Отец Василисков, поражающий взглядом, – все шагают, ползут, перепрыгивают, и у каждого в горле клокочет: «Кровь! Кровь! Много! Очень много!»

«Ненавижу их всех, – вдруг подумал Фенрир. – Ненавижу, потому что сам был таким, потому что сидел в цепях, лелея планы мести, а потом…

А потом мне дали свободу. Вернули, точнее сказать.

И я поумнел».

Посланец Дальних после необычной для него разговорчивости погрузился в мрачное молчание.

– Хр-хрр-фыррш, – вдруг раздалось позади. – Кхрр-кхуда хырр-фырр идём? Где, хрр, еда?

– Скоро будет, – не оборачиваясь, бросил Отец Дружин. – Ты, Крокорр, наешься до отвала, это я тебе обещаю.

– Хрр-фышш, хор-хоррошо!

«Интересно, каков ты в бою, – мелькнуло у Фенрира. – Как бы то ни было, я никогда не убивал беззащитных и не имеющих шанса спастись, даже на охоте…»

Так, а это что ещё такое впереди? Что это за запах?.. Мертвечина? Нет, не просто мертвечина, а… а…

Волк напрягся, чутко принюхиваясь и прислушиваясь. Что это за следы? Что за воинство прошло здесь? Не живое, это точно… Мёртвые! Да, верно, мёртвые! Широченная полоса – здесь прошли мёртвые души! Ведомые… ведомые… странный какой, будто знакомый запах…

– Великий Ас, – прорычал Фенрир вслух. – Всеотец, преклони слух к…

– Говори, племянник. И без этих словесных красот. Что ты учуял?

– Здесь прошло великое воинство, громадное, воинство мёртвых, облечённых мёртвой же плотью. Прямо туда, на Хьёрвард!

– Похоже, – не без иронии заметил Дальний, – тебя кто-то опередил, Древний Бог О́дин. Интересно, покажется ли там Познавший Тьму, как ты уверял? Или его следует всё-таки искать в иных местах?

– Войску – стой! – вместо ответа прогремел Старый Хрофт. – Хвалю, племянник. Что ж, давай посмотрим…

Смотреть пришлось недолго. Даже простой колдун или шаман из смертных сразу определил бы «дорогу мёртвых», широкий след, оставленный тысячами и тысячами неживых ног. Они шагали сквозь Межреальность, втаптывая в прах её обитателей, кто не успел удрать куда глаза глядят.

И шли они прямо на Хьёрвард.

– Ты не мешкаешь, – услыхал волк бормотание Старого Хрофта, но кто этот «не мешкающий», спросить не решился.

– Прекрасно, – громко провозгласил Отец Дружин. – Значит, Хедина сюда уже приманивают другие. Нам не придётся терять время. Вперёд, по следу!..

– Впереди – кровь, – предупредил Фенрир. – Живая кровь, немного, но… кровь, смешанная с магией.

Они были уже у самого Хьёрварда.

– Провал, – нахмурился Отец Дружин. – И воинство мёртвых… разбрелось, уведено, сбито с пути…

– Дорогой ценой, – проворчал волк.

Он замер над телом рыцаря в некогда сияющих, а сейчас залитых высохшей кровью доспехах. Неподалёку от него застыла девушка с луком, тоже мёртвая.

– Магия… – Фенрир взглянул на Старого Хрофта.

– Сподвижники Познавшего Тьму. – Владыка Асгарда склонился над погибшими. – Это была славная битва – они достойны воссесть на почётных местах в Валгалле!

– Но кто мог их сразить? – удивился волк. – Если это ратники великого Хедина?

– Что ты чуешь, племянник? – Они замерли возле глубокого провала в ткани реальности.

– А чего тут чуять? – вместо него пожал плечами Дальний. – Здесь шла армия мёртвых, и вёл её их Водитель. Даже не надо ничего и вынюхивать.

– Водитель Мёртвых? Яргохор? – поразился Отец Дружин. Брови его сошлись.

– Он самый, – пренебрежительно отозвался посланец. – И шёл он прямо в Хьёрвард; только, как видно, не дошёл.

– Эй! Грррр! Ты, сыть, назад! – зарычал и клацнул зубами Фенрир – Крокорр уже подбирался к телу девушки, алчно прищёлкивая клювом.