Качели судьбы.

Дав эскадре Цилиакса шанс пройти необнаруженными большую часть пути, избавив от снарядов, мин и торпед до выхода в Северное море, Госпожа Морская Судьба решила немного подыграть и англичанам. Мало того, что эсминцы каперанга Пизи промчались без потерь сквозь минное поле: непосредственно перед сближением флагманский "Шарнхорст" напоролся на мину (скорее всего, "ничейную", сорванную штормом с одного из минных полей, расставленных во множестве всеми воюющими державами; это было уже в 20 милях от побережья Голландии). Линкор потерял ход; адмирал Цилиакс со своим начальником штаба Рейнеке и полковником Люфтваффе Ибелем перебрались на эсминец Z-29 и приказал эскадре идти, не снижая ход, прежним курсом. Повреждения были незначительные, но предохранительные клапаны турбин "Шарнхорста" заклинило и для ремонта требовалось около получаса. Атака шести эсминцев на один линкор, потерявший ход, - то есть не способный совершать противоторпедные маневры, - могла закончиться очередной славной победой Королевского флота.

Но каперанг Пизи бросился в атаку на всю эскадру, а не на отставший "Шарнхорст". Мощный сосредоточенный огонь "Гнейзенау", "Принца Ойгена" и шести эсминцев заставили англичан выпустить торпеды с дистанции две с половиной мили и отвернуть; эсминец "Вустер", который продержался на боевом курсе до расстояния 17 кабельтовых, получил около десятка попаданий снарядов различных калибров и загорелся. Все торпеды прошли мимо. Повторная атака не производилась...

Через полчаса повреждения на "Шарнхорсте" были устранены, линкор набрал скорость 27 узлов и занял свое место в ордере эскадры.

Оставалось, по сути, последнее испытание: отражение налета английских бомбардировщиков. К вечеру командование Королевских ВВС подняло в воздух целую армаду: 242 бомбардировщика, которым предписывалось в условиях ограниченной видимости (туман, низкая облачность и надвигающиеся сумерки) разбомбить эскадру.

Задача в реальных условиях зимнего штормового вечера и активного противодействия Люфтваффе - из разряда трудно выполнимых. Три четверти самолетов попросту не обнаружили эскадру и вернулись на аэродромы; одна эскадрилья вышла на шестерку эсминцев Пизи и старательно отбомбилась, не встречая зенитного огня; только по милости Судьбы не было ни одного прямого попадания. Атаки немецких истребителей, плотный зенитный огонь и маневр эскадры стали причиной того, что почти два десятка "бостонов" и "галифаксов" рухнули в штормовое море, а 4000 тонн бомб нанесли ущерб только морской фауне.

В 20. 30 эскадра прошла мимо голландского острова Тексель и направилась к Западно-фризским островам. Здесь прогремело два взрыва: сначала налетел на мину "Гнейзенау", затем - "Шарнхорст"; но мощная броня и противоминная защита корпусов линкоров избавили корабли от долгой потери хода и к полуночи эскадра уже находилась в германских территориальных водах.

Переход завершился без потерь. Адмирал Цилиакс и капитан "Шарнхорста" Хоффман были награждены Рыцарскими крестами, капитан 1-го ранга Гисслер Золотым крестом.

Через неделю после возвращения в Германию адмирал Отто Цилиакс поднял свой флаг на "Принце Ойгене" и вместе с панцерником, "карманным линкором" "Адмирал Шеер" (который в 1940 году проводил столь успешные для Кригсмарине рейдовые операции в Атлантике и Индийском океане) и эсминцами "Герман Шоеманн", "Фридрих Инн" и "Z-25" отплыл в Тронхайм, поближе к Тирпицу.

"Шарнхорст" и "Гнейзенау" были поставлены в док для осмотра и ремонта подводной части; ремонт "Шарнхорста" не затянулся и он вскоре встал в строй, а вот с "Гнейзенау" события обошлись неблагоприятным для Кригсмарине образом. Он находился в доке в Киле. Порт, верфи и доки подвергались ожесточенным бомбардировкам. Мощное прикрытие истребительной авиацией и зенитным огнем (все-таки это была Германия, на которой, по уверениям Геринга в начале войны, не должна была упасть ни одна бомба!), сводило потери до минимума, но полностью их исключить не могло. Реальное оружие того времени и вся система обороны могли уменьшить опасность и ущерб, но не исключить полностью: бой - это игра вероятностей. Две полутонные бомбы с английских самолетов 26 марта попали в линкор и причинили столь серьезные повреждения, что до конца войны "Гнейзенау" так и не вернулся в строй. Практически полностью была уничтожена вся носовая часть линкора. Поврежденный корабль отбуксировали в Готтенсхафен; предполагалось его отремонтировать и переоснастить пятнадцатидюймовыми орудиями. Но успели только снять башни главного калибра (их использовали для батарей береговой обороны), а на собственно ремонт и модернизацию сил германской экономики не хватило.

Впервые Кригсмарине прочувствовала по-настоящему, что такое авиационный удар. До этого времени уже уходили на дно и на страницы военной истории американские линкоры и крейсера, английские линкоры и авианосцы под бомбами морской авиации японцев и (в Средиземном море) Люфтваффе. Крылатый торпедоносец "затормозил" в Бискайском заливе "Бисмарк", но главный вклад в гибель могучего линкора внесли артиллерийские корабли и торпедные удары крейсеров.

Английские и американские самолеты потопили несколько немецких подводных лодок и легких надводных кораблей. Были потери у легких сил Кригсмарине и на Балтике, и в Норвежском и Баренцевом морях от действий советской авиации. Но из крупных немецких надводных боевых кораблей "Гнейзенау" (которого, кстати, впервые "достали" авиабомбы ещё в Бресте) стал первой жертвой бомбардировок.

...Характеризуя операцию "Цербер" (это название, так же как и очень многие другие засекреченные данные, англичане узнавали из расшифровок радиограмм "Ультра"), лондонская "Таймс" писала, что "ничего более убийственного для английского морской мощи не случалось с 17 века. Вице-адмиралу Цилиаксу удалось сделать то, что не смог сделать Герцог Медины". В восторженных выражениях об отваге и умении моряков писали все немецкие газеты. Комментировали это событие практически во всем мире, как в странах "оси", так и в лагере союзников.

Но самое точное и глубокое высказывание сделал в своем выступлении в Палате Общин премьер-министр Великобритании сэр Уинстон Черчиль: "...уход немецкой эскадры из Бреста привел к решительному изменению военной ситуации в нашу пользу". - хотя в ту пору с ним согласились очень и очень немногие.

Но со стратегической точки зрения и с позиции Англии это было действительно так.

Нагрузка на Королевский Флот принципиально изменилась, появилась возможность более свободного маневра, атлантические поставки стали намного безопаснее - а это значит, появилась возможность увеличивать их объем и регулярность; огромный ущерб, нанесенный транспортам немецкими подлодками, все же не становился решающим фактором битвы за Атлантику - и кроме того, появились и были хорошо использованы возможности для совершенствования системы ПЛО. Вскоре деницевских подлодок стали топить чуть ли не больше, чем немцы их успевали строить и оснащать (а производство подлодок в Германии было доведено до одной в день). Почти все знаменитые немецкие подводники, в том числе Прин и Вольфарт, навсегда отправились на дно или в плен...

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФЛАНГ.

С перемещением основных ударных сил надводного флота получалось, что командование Кригсмарине быстро и с минимальными потерями выполнило приказ Гитлера о том, что корабли должны быть в Норвегии.

...К утру соединение достигло фьорда Гримстед к югу от Бергена (та самая стоянка, до которой девять месяцев назад "Принц Ойген" сопровождал "Бисмарка" накануне злополучной операции "Маневры на Рейне"), а к вечеру прибыли в Тронхайм. И вот здесь впервые серьезнейшую роль сыграла своевременная расшифровка перехваченного "Ультра" - приказа от Северной Морской группы Кригсмарине. Расшифровки были получены в Адмиралтействе как раз вовремя, чтобы четыре английские подлодки смогли занять позиции у входа в фьорд Тронхайм.

При тогдашнем уровне ПЛО обнаружить подлодку на позиции было практически невозможно. Пройти мимо даже не слишком плотной подлодочной "завесы" (всего из четырех лодок) было невозможно - желающие могут в этом убедиться, взглянув на лоцию этих мест. Английской подводной лодке "Трайдент" нужно было только чуть-чуть подработать рулями - и торпеды помчались к "Принцу Ойгену" и попали в цель. Тяжелый крейсер, который доселе выходил сравнительно благополучно из всех испытаний, получил серьезные повреждения кормы и руля: как радостно писали англичане, "взрывом "Ойгену" оторвало шесть метров кормы". Однако с помощью эсминцев кораблю удалось войти в Тронхейм и после месячного ремонта корабль стал в строй.