Дайвер в «обезьяннике», или Как стать преступником в Таиланде

Эпиграф 1. Консерватория, дайвинг, тропический остров, суд, Сибирь. Может, в консерватории что-то поправить?

Эпиграф 2. Счастье – это когда в доме нет больных, в тюрьме нет родных, среди начальства нет гнилых, среди друзей нет врагов.

Крупный план – улыбающееся лицо моего мужа. На дальнем плане – сидящие на корточках азиаты, а в качестве фона – решетка с толстыми прутьями.

Ну не смогла я удержаться – опубликовала эту фотографию во всех социальных сетях, в которых только зарегистрировалась. Одноклассники-однокурсники, бывшие сослуживцы и прочие «френды» не прошли мимо:«Это же Бангкок Хилтон»!

«Что случилось, мы же волнуемся?!»

«Оля, это что, новый голливудский фильм? вы что, опять в массовке?»

Дело в том, что в Таиланде действительно без конца снимают кино, и мы с Сашей обычно не упускаем случая заработать в качестве статистов по паре тысяч бат в день. Но, к сожалению, это не кино…

…Я уже подходила к зданию дайвцентра с сумками, набитыми продуктами. Как вдруг в кармане зазвонил телефон.

«Это Саша, – посмотрела я на экран мобильника. – Поди, потерял меня».

– Саша, уже подхожу, – нажала я на кнопочку, как вдруг в ответ:

– Не приходи, – здесь полиция!

– Что-о?

– Не приходи, говорю, – и короткие гудки…

Рассказывает Саша:

– Мы с Олегом на двух компьютерах сражались в «монополию». Накануне он крепко повздорил с боссами по телефону, работать не хотелось, да и дайвинга в этот день не было.

Как вдруг в офис ввалились два крепких тайца, почему-то в белых майках, представились сотрудниками туристической полиции и велели предъявить документы. Мы достали свои «ворк пермиты», то есть разрешения на работу. Отсутствие дайверской лицензии на стене офиса объяснили в точности так, как научили боссы: бумага в процессе оформления, вот-вот будет готова.

Такой ответ не устроил полицейских. Мало того, они заявили, тыча в тайские закорючки, что наши рабочие разрешения тоже оформлены неправильно: в качестве места работы якобы указана провинция Након Си-Тамаррат, а не Сураттани, к которой относится наш остров Самуи. Для нас это оказалось новостью.

Один из них набрал на своем мобильнике какой-то номер и сунул телефон Олегу, чтобы тот поговорил с переводчиком. Однако Олег не первый день живет на Самуи: всем известно, что русский переводчик – а им является небезызвестный Григорий О., он же волонтер туристической полиции – сейчас по телефону озвучит сумму взятки, которую нужно будет через него передать полицейским, чтобы те якобы не заводили дело.

Вот почему Олег отказался разговаривать с переводчиком. Вместо этого по своему телефону набрал номер нашего тайского адвоката, – тем более что он и есть тот самый Кун Джакарин, который напортачил в документах и затянул с лицензией. Сам накосячил, сам и разбирайся! – и Олег протянул им мобильник.

Странно, что после разговора с адвокатом полицейские не только не отстали, а наоборот приказали – «на выход с вещами». Олег снова связался с Джакарином, и тот авторитетно заявил, что по закону не имеют никакого права забирать. Но едва Олег попытался донести эту мысль до полицейских – дескать, никуда не поедем без нашего адвоката! – те разозлились и пригрозили, что сейчас вызовут наряд.

Пришлось подчиниться.

Когда пять лет назад наша дочка презентовала отцу на день рождения подарочный сертификат на обучение дайвингу, я спросила:

– А что это такое?

А когда узнала, сколько это удовольствие стоит, то и вовсе расстроилась:

– Уж можно было найти лучшее применение таким деньгам…

И вообще – зачем в Сибири этот дайвинг? Куда его положить? Жили же без него…

Как так случилось, что не прошло нескольких месяцев, как я и сама стала дайвером, сама не пойму. Нашему дайвингу не просто нашлось применение: он изменил нашу жизнь так, что от прошлого вообще ничего не осталось. Годы кризиса мы пересидели на тропическом острове под пальмой, развлекая измотанных работой соотечественников погружением в теплый океан, как в сладкий сон…

Развернувшись на сто восемьдесят, я поплелась по жаре с тяжелыми сумками туда, откуда пришла, – к маминому бунгало.

Как на грех, сейчас на Самуи отдыхает моя мама. Несмотря на то, что мы сняли ей хорошенький домик у моря, отдых не заладился с самого начала: как назло, произошло жуткое наводнение, и целую неделю все мы по уши в воде боролись за существование.

Сегодня первый солнечный день после потопа, потоки грязной воды наконец-то сошли в океан. Мы с мамой на радостях посетили супермаркет, накупили фруктов и недорогих цветастых блузочек – себе и на подарки.

Только жизнь начала налаживаться, а тут такое…

Между прочим, с туристической полицией я сама уже имела дело…

…Как-то я сидела в пустом офисе за Сашиным письменным столом, писала электронные письма на родину. (Дело в том, что Саша работает инструктором, и на этом основании мы живем в русском дайвцентре, на втором этаже над офисом).

Вдруг меня сморило, я прилегла на софу и отключилась. Дверь оставила открытой, чтобы было не так душно.

…Просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза – два тайца в форме туристической полиции.

– Ваш «ворк пермит»!

– У меня нет, – говорю. – Я же здесь не работаю!

Они суют мне телефонную трубку, и высокий мужской голос по-русски спрашивает:

– Что случилось?

– Откуда я знаю… Я спала, меня разбудили какие-то тайцы, требуют «ворк пермит». А я здесь не работаю, я всего-навсего жена инструктора.

– Вы не сможете доказать, что не работаете, – спокойно так возражает соотечественник. – Вас застали в открытом офисе…

– Да, но работать – это же не значит спать!

– Неважно: согласно тайскому закону вы не имеете права находиться в работающем офисе.

– Но я не знала…

– Незнание закона не освобождает от ответственности. Поэтому у вас выбор такой: либо они вас сейчас арестовывают и отвозят в тюрьму, либо вы отдаете им паспорт, а потом передаете двадцать тысяч бат, и я возвращаю вам паспорт.

– Как!.. А… как их передать?

– Я вам назову место, вы туда подъедете и отдадите деньги мне, – голос был неторопливый, бесчувственный, как у робота.

– А вы … Григорий? – я вдруг вспомнила об одном волонтере из России, которого кто-то недавно упоминал в случайном разговоре.

– Откуда вы меня знаете? – впервые за все время в голосе появились какие-то эмоции.

– Вас знает наш директор, он вам и позвонит…

Тайцы рядом терпеливо ждали результата переговоров на незнакомом языке. Как на грех, попутно листая мой паспорт, они напоролись на …нелегальную визу, которую мне ляпнули в одном не слишком чистоплотном агентстве (отдельная, почти детективная, история). И хотя виза была уже закрыта, чем не дополнительный повод для взятки? В конце концов полицейские забрали паспорт и отбыли в своем белом минибасе с мигалкой.

Наш директор действительно был знаком с этим Павликом Морозовым, однако и это не помогло ему вызволить мой паспорт: российско-тайское полицейское содружество жаждало денег и только денег. Григорий сказал Олегу, что сумма будет расти день ото дня, и еще чуть-чуть – и меня арестуют.

…Пару дней я скрывалась у друзей. А потом – не поверите! – как нельзя кстати подвернулось приглашение поработать в массовке в голливудском фильме про цунами, съемки которого проходили на материке. И мы поспешно уплыли с острова.

– Да уж, здесь они тебя не найдут, – успокоился Саша, разглядывая многотысячную армию статистов, набранную из «фарангов» (так в Таиланде обзывают инстранцев) и бирманских нелегалов, сидящих на травке перед зданием огромного госпиталя, на время ставшего съемочной площадкой.