– Кто ты? – прокаркала старуха, что заманила меня. Глаза ее по-прежнему не разрешали мне отвести взгляда.

– Алина, – как робот ответила я.

– Алина… – послышалось со всех сторон. Они произносили мое имя и противно так хихикали. А я уже к тому моменту задыхалась от вони, что тут царила. Не моются они что ли совсем?

– А что ты тут делаешь?

– Ищу нулевой уровень, – оставалась я предельно честной.

Реакция ведьм меня удивила даже больше, чем испуг той девушки. Если бы они не смотрелись до такой степени гротескно и противно, я бы сказала, что они все, как одна, покатились со смеху. Но в тот момент мне показалось, что вокруг тормозят сразу с десяток поездов. Я почти оглохла от скрежета и скрипа, что издавали их беззубые глотки. И сильнее всех скрипела та ведьма, что заманила меня.

– А ты смелая, Алина, – наконец, отсмеялась она и снова припечатала меня взглядом. – А еще ты дура набитая. Именно такая нам и нужна. А теперь, пойдем-ка, прогуляемся… Дамы, нам пора, – обратилась она к своре лохматых подруг.

И я пошла с ними. Шла, как положено быстро, даже бодро. Временами обгоняла старух, тогда меня ведьма-гипнотизер притормаживала, хватая за рукав и с силой дергая назад. Пару раз я упала от такого торможения, но неизменно вставала и топала вперед.

Мы уже удалились на приличное расстояние от дома, размеры которого я даже примерно не могла определить. Даже с такого расстояния он казался огромным, правда низкорослым. Как большая лепешка, населенная всякими существами. Я захихикала от такого сравнения.

– Говорю же, дура, – пробормотала старуха, что выполняла роль стражницы при мне, та что затеяла все это.

– Так отпустите меня, – бросила я ей, очень надеясь, что та снимет невидимые путы с моих ног, что заставляли двигаться вперед. – Зачем я вам такая?

– Так известно, зачем. Пустим тебя в расход – принесем в жертву.

Вот тут даже гипноз не помог – мои ноги подкосились, и я повалилась мешком в траву, такую жесткую и острую, что больше напоминала торчащую вверх солому, правда зеленого цвета.

– Васька, ты зачем ей раньше времени рассказала? – накинулась на ведьму другая, еще более страшная и грязная старуха. – Что теперь прикажешь, на себе ее тащить?

Васька? Уж не производная ли это от Василиса? А разве у таких страшных существ может быть такое прекрасное имя? Так рассеянно думала я, валяясь на земле и безучастно за всеми наблюдая. Двигаться я не могла, спасибо страху – полностью парализовал меня.

– Уймись, Карла, – пробормотала горе гипнотизерша, виновато поглядывая на сестер по несчастью. – Сейчас я ее на крыльях отправлю.

– Не забудь отрегулировать скорость, – вторила ей все та же, исполняющая роль прокурора. – А то улетит, ищи ее потом…

Надо мной простерлись костлявые руки и старческий голос что-то монотонно забормотал. С удивлением осознала, что неведомая сила оторвала меня от земли и понесла по воздуху. Ну вот, теперь я знаю, что испытывают те, кто умеет летать.

Впрочем, парила я совсем недолго, и посадку мне могли бы устроить помягче, а не шлепать с размаху о камень. Зато от удара ко мне вернулись ясность мысли и возможность двигаться. Недолго думая, я соскочила с камня и рванула, куда глаза глядят. Пробежала не больше метра, как меня снова приложило к камню, на этот раз боком, да так больно, что в глазах потемнело. И завалилась я снова на злополучный камень.

Не знаю, как надолго меня вырубило, только очнулась я от протяжного подвывания и грохота, будто кто-то у меня над ухом бил в барабан. Попробовала пошевелить ногами или руками и поняла, что крепко к чему-то привязана. А вой все усиливался, как и барабанная дробь.

– У-у-у… наставник всемогущий, – отчетливо донеслось до меня. – Возьми нашу жертву, дай нам силы и способностей для задуманного. Ты всемогущ, а мы твои верные слуги, что восхваляют и будут восхвалять тебя вечно. Кровь жертвы омоет камень, впитается в землю и доберется до тебя. А мы будем ждать твоей милости молча и послушно.

Чья кровь и какой камень? Уж не про меня ли идет речь и не про то ли на чем я лежу? Судя по тому, как я замерзла, подо мной точно камень. Не успела я как следует даже подумать об этом, как увидела над собой занесенную руку с огромным ножом. Вот тогда я заорала, что было мочи. От собственного вопля у меня заложило уши, и я не сразу различила еще чей-то крик.

– Ах вы старые кошелки! Чего еще надумали? Хотите, чтобы Асмодей вам бошки отвинтил, да забор у себя в саду ими украсил? Вы зачем его наложницу уволокли?..

Федор еще что-то кричал, а я могла лишь счастливо улыбаться. Какой же он замечательный! Самый лучший черт в мире!

– Чего разоряешься тут почем зря? – вновь прислушалась я. – Асмодей даже не заметит ее отсутствия. У него таких, как она, полцарства. У самого хозяина столько нет. Так что, проваливай давай отсюда и не мешай нам колдовать и приносить жертву.

Этого я уже стерпеть не могла, тем более что и Федор сохранял молчание. Мозг мой решил, что он согласился с ведьмами и убрался восвояси. Тогда и я больше решила не участвовать в этом фарсе и потеряла сознание.

Очнулась я от мерного покачивания. Сначала мне показалось, что я на прогулочном лайнере, с родителями в Сочи. И вот-вот у меня начнется морская болезнь. И лишь почувствовав под щекой жесткую шерсть и услышав непритязательную песенку, напеваемую голосом Федора, вспомнила все и поняла, что спасена.

– О-о-о, Алина-малина! Наконец-то ты пришла в себя, – сгреб меня в охапку Федор, чем чуть не раздавил.

Я огляделась. Мы с ним, вернее, он со мной на руках, сидел в какой-то части сада, куда, по-видимому, я еще не забредала. Тут не наблюдалось разнообразие. Все заросло карликовыми деревьями, усыпанными бутонами, формой и цветом напоминающими мак. Только размером превосходящие последний в несколько десятков раз. Но тут было так чудесно, что я моментально прониклась настроением этого места и решила, что на досуге попрошу Федора показать мне сюда дорогу.

– Федор, – подняла я к моему спасителю счастливое лицо, – как же я люблю тебя! – и прижалась к его груди.

– Я тоже тебя люблю, Алина-малина, – как-то слишком серьезно ответил он и погладил меня по голове.

Какое-то время мы просто сидели молча. Я слушала биение сердца в мохнатой груди, А Федор… он, наверное, о чем-то думал, периодически поглаживая меня по голове, словно малого ребенка.

Так хорошо было, спокойно в этой части сада. Даже дома, в привычной жизни, не помню когда еще испытывала настолько полную безмятежность. Диковинные цветы источали тонкий аромат. Мне он нравился, дурманил совсем чуть-чуть, внося трепетную струю в мое настроение. Отчего-то сжималось сердце, словно только что я стала свидетелем невиданного чуда. Не хотелось куда-то идти или что-то делать. Вот так сидела бы вечность, и плевать, что жизнь проходит…

– Послушай, Алина-малина…

Голос Федора нарушил тишину, выдергивая меня из нирваны. Так неожиданно он заговорил, что я даже вздрогнула. Отчего-то сразу же в душе промелькнуло беспокойство. Я подняла голову и встретилась с его серьезным взглядом. Сейчас в глуби его глаз не плясали маленькие чертики, как обычно. Напротив, я видела в них затаенную грусть.

– Я понимаю, что ты попала в тяжелую ситуацию. Все для тебя здесь чужое, непривычное…

Он говорил медленно, растягивая слова и разглядывая мое лицо, которое я и не думала отводить, напряженно ловя каждое его слово. Беспокойство в душе росло, и настроение мое стремительно портилось.

– Но ты должна смириться. Послушай, – прижал он палец к моим губам, не давая заговорить. Из меня же рвался протест – почему я должна с чем-то мириться?! – Подожди, не перебивай, пожалуйста. Я лишь хочу уберечь тебя от опасности и попытаться хоть чуть-чуть скрасить твою жизнь здесь.

Он снова замолчал и отвел взгляд от моего лица. Какое-то время смотрел в даль, о чем-то сосредоточенно думая.

– Ты должна пообещать мне, что ничего больше не предпримешь одна. Я не призываю тебя сиднем сидеть в комнате, понимаю, что это не в твоем характере. Да и так можно точно сойти с ума. Я прошу тебя не искать приключений вот на это место…