Настала очередь Таниэля состроить кислую мину. Упоминание о почте кольнуло. В отличие от остальных он находился не просто в паре сотен миль от места, где вырос, — от дома его отделяло целое море. Почти год, как он уехал, и у него не было возможности узнать, дошло ли до невесты и отца известие о том, что он ввязался в войну.

— Приказ? А я уже начал думать, что в этой войне нет командующих.

Бертро закатила глаза и извлекла из кармана потертый конверт. Бумага потемнела, чернила поблекли, края загнулись от влажности, на сломанной печати красовалась роза на белом воске.

— Мы пробыли здесь долго, но не настолько. У власти по-прежнему губернатор Линдет. Теперь она называет себя леди-канцлер, — не уверена, что мне нравится, как это звучит, но ничего не поделаешь.

Закашлявшись, она отхаркнула на землю комок слизи и, глянув на письмо, продолжила:

— Кезанцы идут на Плант.

Плант был небольшим городом — тысяч десять душ, но самым крупным в Тристанской низине и фактически главным центром торговли на реке Тристан. Если нужно попасть в северо-западные джунгли, где самая лучшая охота, Плант не миновать. По дороге или по реке до него нетрудно добраться обычному переселенцу, но не армии в полной экипировке.

Таниэль удивился не столько самой новости, сколько тому, что кезанцы выступили именно теперь.

— До сих пор они не трогали Плант, так в чем же дело?

— Понятия не имею, — ответила Бертро. — Не знаю как у вас, но по моему опыту в приказах редко объясняют мотивы врага.

Щеки Таниэля вспыхнули. Бертро ему довольно-таки нравилась, и он знал, что тоже ей нравится, но это не мешало ей с удовольствием напоминать, как мало у него боевого опыта, кроме последних двенадцати месяцев охоты на кезанцев в низине.

— Когда? — спросил он.

— Сейчас они движутся по Тристанскому тракту. — Бертро сверилась с письмом. — В неделе пути от города. Разведчики докладывают о целой бригаде. Может, даже больше.

Пять тысяч пехотинцев, возможно, в сопровождении конницы, трое-четверо Избранных и обслуживающий персонал. Таниэль слышал, что гарнизон Планта из пятисот ополченцев засел в старом торговом форте в излучине реки. Форт предназначался для того, чтобы отражать набеги враждебных туземцев, а не современной армии с артиллерией и магами. Его сотрут с лица земли за полдня.

Таниэль тихо присвистнул.

— Что ж, это наш источник провианта. Надеюсь, Плант эвакуируют, потому что к концу следующей недели там ничего не останется. И что нам приказывают? Отойти дальше в болота?

Бертро фыркнула и шлепнула письмом по ладони.

— Если бы. Согласно приказу все боеспособные фатрастанские полки призываются на защиту Планта.

У Таниэля отвисла челюсть. В начале войны фатрастанская армия насчитывала едва ли бригаду настоящих солдат и в три-четыре раза больше ополченцев. У Планта нет шансов, если только в болотах не прячутся полсотни таких отрядов, как у Таниэля.

Дурацкий приказ.

Приподнятое после победы настроение рассеялось, и у Таниэля засосало под ложечкой. Судя по лицу Бертро, она разделяла его мнение.

— Что мы можем сделать против целой бригады кезанцев? — тихо произнесла она.

Таниэль взял у нее бумаги и просмотрел. Личная подпись леди-канцлера Линдет. В приказе подчеркивалась важность того, что кезанскую армию нельзя подпускать к Планту.

— «Двигайтесь по Тристанскому тракту прямо к Планту для защиты города, — прочитал Таниэль вслух. — Без промедления».

Ка-Поэль похлопала Таниэля по плечу.

— Что такое? — спросил он.

Она показала на себя, затем на Таниэля с Бертро и подняла кулак над головой. Ее лицо исказилось, изображая висельника в петле.

— Да, — согласился Таниэль, — похоже, нас посылают на верную смерть.

Ка-Поэль слегка улыбнулась ему, качая головой, будто он ее не понял. Она сбегала к гамаку Таниэля за его альбомом с рисунками, пролистала страницы и нашла составленную им карту Тристанской низины. Ткнула в Плант, потом на их нынешнее местоположение и наконец на Тристанский тракт.

Пальцем она прочертила линию от их позиции до дороги. Дважды постучав по дороге, наклонилась и написала в грязи на языке пало «кез».

— О чем это она? — Бертро вытянула шею к карте. Похоже, кроме Таниэля никто не понимал немую речь Ка-Поэль, да и он сам порой с трудом улавливал смысл.

Таниэль прикинул в уме местоположение кезанцев с учетом того, что приказ отправили четыре дня назад.

— Она показывает, где мы находимся по отношению к их армии.

— И? — спросила Бертро.

Таниэль решил, что знает, о чем говорит Ка-Поэль. Она не боялась, что их убьют, — она жаждала крови.

— Она объясняет, что мы можем избежать ловушки в Планте.

— Я не бегаю от приказов, — сказала Бертро.

— Нет, мы не будем убегать. Понимаете, мы застрельщики. Мы не принесем никакой пользы на стенах форта или на передовой у города. Но мы недалеко от кезанской армии. Вместо того чтобы идти к Планту, мы двинемся к кезанцам и будем их изматывать. Мы замедлим их продвижение и дадим Планту больше времени на подготовку.

Бертро поджала губы.

— Не совсем по приказу.

— Мы будем следовать его духу. И делать то, что у нас получается лучше всего.

На лице Бертро медленно проступила улыбка.

— Мы ударим из тени, как призраки.

Скрестив ноги, Таниэль сидел на корме каноэ и рисовал в альбоме угольным карандашом, который носил в кармане на случай, если выпадет спокойная минута. Он рисовал Ка-Поэль с головой в профиль — темный силуэт на фоне пробивающихся сквозь туман утренних лучей. Жаль, что нет цветных карандашей, чтобы передать оттенок ее огненных волос или румянец, когда она обращает лицо к солнцу.

Стояло раннее утро. С тех пор как они получили приказ, прошло всего полтора дня, и «призраки» ждали доклада разведчиков.

Изредка Таниэль перелистывал страницу и добавлял несколько штрихов к рисунку Бертро, украдкой поглядывая на ее каноэ, когда она не смотрела в его сторону. Получалось и близко не так хорошо, как с Ка-Поэль: что-то не то с носом и ракурсом. Но ему всегда приходилось работать быстро. Ка-Поэль нравилось, когда ее рисуют, а вот Бертро… не очень.

Из тумана возник человек и приблизился к каноэ Бертро — Милги, разведчик пало. Бертро немного посовещалась с ним и помахала Таниэлю.

Таниэль убрал альбом, подплыл к Бертро и воткнул весло в ил. Достав из куртки табакерку, насыпал на тыльную сторону ладони черного пороха и вдохнул одной ноздрей. По жилам побежала магия, весь мир ожил: краски болота стали ярче, звуки громче, руки и ноги налились энергией. Наслаждаясь ясностью мысли, Таниэль сделал несколько глубоких вдохов, чтобы чуть приглушить пороховой транс.

— Кезанцы ближе, чем мы думали, — сказала Бертро.

— Насколько ближе?

Прежде чем ответить, Милги несколько мгновений смотрел на Ка-Поэль.

— Две мили, — сказал он на ломаном адроанском и опять уставился на девушку.

Большинство пало относились к ней не слишком вежливо, если не сказать враждебно. Чужеземка, дайнизка с запада, она хоть и выросла среди пало, но ее не прогоняли только из-за магических способностей.

Таниэль даже не знал точно, что это за способности, кроме тех, что помогали ей выслеживать врагов. Он бросил попытки понять как ее отношения с приемным племенем, так и ее магию и просто решил, что она неплохая помощница.

— Насколько растянулся их обоз? — спросил он.

Милги подумал, шевеля губами, мысленно переводя слова.

— Около четыре мили.

— Они двигаются очень медленно, — сказал Таниэль Бертро. — Они растянулись и уязвимы. Мы можем изводить их практически без риска.

Бертро задумчиво хмыкнула, рассеянно глядя на болото, и наконец покачала головой.

— Не нравится мне это. Пять тысяч, а то и больше солдат, да еще Избранные. Не уверена, что хочу рисковать «призраками».

— Избранные моя забота, — сказал Таниэль с большей уверенностью, чем испытывал.