Фёдор огорчённо вздыхает, бережно кладёт в чемодан бюстик.
УГРОБИН. И вон ту фотку, пожалуйста. Где я с президентом заморской империи Какбишьего в обнимку.
Врывается Председатель Госбезопасности Державы (ГБД). Мужчина преклонных лет, в чёрном мундире со стоечкой.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (с порога, громко). Шеф, всё пропало. Рюрик сговорился с остальными, встречаться будут у Батьки в Поневежье. Нам не устоять.
Угробин на мгновение замирает с пляжными шортами в руках. Хватает Петю, выталкивает его за дверь. Захлопывает дверь. Фотография с Какбишьего срывается со стены.
УГРОБИН. Ты чего орёшь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Так ведь жопа…
УГРОБИН. Так… Срочно соберите Политбюро.
Угробин подходит к окну и задёргивает шторы.
Угробин во главе стола. По бокам сидят его соратники: Председатель ГБД, Председатель ЦБ (мужчина преклонных лет), Министр Обороны (маленький плотный мужчина 60-ти лет в фуражке с очень высокой тульей, висящей у него на ушах), Генпрокурор (мужчина преклонных лет), другие члены политбюро столь же преклонного возраста.
УГРОБИН. Пора сматывать удочки господа-товарищи и менять точку. Сколько у нас там на чёрный день припасено?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦБ. Две с половиной тонны в слитках.
УГРОБИН. Товарищи, будем вывозить общак.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Опоздали. Везде их люди. Все входы-выходы перекрыты. За нами следят. Две тонны! Это же бронированный грузовик, две сотни бойцов охраны, не меньше.
УГРОБИН. (с наивной печалью обращается к портрету императрицы) Ну вот, а мы в отпуск собрались. Что теперь моё «солнышко» скажет?
Мрачная пауза. Члены политбюро реагируют по-разному, на их лицах читается весь спектр эмоций, обычно проявляемых при виде человека «не от мира сего», – от горячего сочувствия до полного презрения. А некоторые, наоборот – просто в восторге.
ГЕНПРОКУРОР (наигранно улыбается, потирает руки). Товарищи, представляете, меня вчера разыграли. Я сижу у себя в кабинете. Призадумался. Вдруг врываются двое в форме ОМОНА, хватают и везут меня… – нет представляете, меня! – в Лефортово. Я чуть в штаны не наложил. Заводят в камеру, а там этот олигарх сидит, ну вы его знаете – Дорогобужский. Круглый, сытый такой, глаза солярные, масляные. Альбинос проклятый. Сюрприз, говорит, товарищ прокурор. Вы на днях в присутствии моего человека пожаловались, что скучно стало взятки брать, слишком обыденно и безопасно. Вы хотели экстрима? – вот вам креатив. Всё ради клиента. Чтобы вы вкус, говорит, к жизни не теряли.
УГРОБИН (с интересом). А дальше-то что?
ГЕНПРОКУРОР (поникнув). Да ничего. Я деньги взял да пошёл.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. А ко мне никто вот так не заходит…
УГРОБИН. А вы хорошую идею, товарищ, подсказали. Нужен отвлекающий манёвр, асимметричный подход. Как говорит этот ваш Дорогобужский – креатив.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Война?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦБ. Дефолт?
УГРОБИН. Нет, товарищи, – путч…! Это же так просто: «Лебединое озеро» по всем каналам, потом вы за столом с мрачными лицами. Так, мол, и так, товарищ Угробин не оправдал… всё просрал. Только, попрошу, без бумажки… Да что тут говорить, вы и сами всё знаете.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Что, понарошку?
УГРОБИН. Ну да. Врать и посылать на смерть – осознанная необходимость всякой власти, а нашей – особенно. Ну, там пару танков на улицы, стрельба холостыми. Все конечно бросятся к Белому дому новую демовласть защищать.
ГЕНПРОКУРОР. Позвольте мне товарищ импе… президент – слово ваше на скрижалях… так сказать.
Достаёт перочинный нож и царапает что-то на столе.
УГРОБИН. Да прекратите вы! Детский сад какой-то…
Подходит к окну и раздвигает шторы.
… Приблизьтесь, товарищи. Прошу внимания и консенсуса.
Окно кабинета превращается в большой экран телевизора. Теле-хроника августовского путча в точности фиксирует задуманное Угробиным: выступление ГКЧП, уличные волнения, БТР и танки на улицах. Митинг у Белого дома. Все члены политбюро столпились у стола.
УГРОБИН. А тем временем…
Хватает пляжный зонтик жены с рюшами начинает водить им по карте империи, висящей на стене.
УГРОБИН. Так… Столица… А где…? Ага, вот оно – Байкал! А кто у нас там первый секретарь обкома?
Оглядывается. Один из членов политбюро заснул. Угробин кричит ему в ухо.
УГРОБИН. Товарищ, я вас спрашиваю.
ЧЛЕН ПОЛИТБЮРО. А, что…? Ухватов, кажется.
УГРОБИН. Вот и хорошо. А не пойти ли нам, господа-товарищи, отобедать! Петя прикрой шторы, пожалуйста, а о жарковато становится… Ухватов, значит.
Пётр закрывает шторы. В комнате становится сумрачно.
Сцена 3. Таинственный грот – ночь
В районе истока Ангары. Тайга. Появляется мужчина в телогрейке, в сапогах. На груди автомат ППШ. В руках фонарик, которым он светит по сторонам, потом на направляет луч на планшет в другой руке. Поворачивается туда, откуда пришёл.
УХВАТОВ. Товарищи солдаты, вы где?
Из темноты появляются солдаты. Они с трудом несут большие ящики.
УХВАТОВ. Кажется, здесь.
Солдаты с грохотом бросают ящики. Падают от усталости. Появляется офицер.
ОФИЦЕР. Товарищ Ухватов, и долго нам по лесу шастать. Солдаты устали. Рядовой Иванов, дай фонарь.
УХВАТОВ (встревоженно). Я же говорил, товарищ лейтенант, никаких фонарей! Заносить будете без света.
ОФИЦЕР. Тьфу ты, что за придурь!
УХВАТОВ. Не придурь, а приказ. Или вы под трибунал захотели?
ОФИЦЕР. Ладно. Куда ставить-то?
Ухватов направляет луч фонаря. Зелёный занавес, скрывавший грот раздвигается. За ним абсолютная чернота.
УХВАТОВ. Туда. Только осторожно, здесь ступенька.
Солдаты с ящиками, один за другим пропадают в этой чёрной дыре. Последним заходит Ухватов и закрывает за собой зелёную штору.
Сцена 4. Палаты императора – утро
Члены политбюро в полусонном состоянии, в расхристанном обмундировании рассаживаются по своим местам.
УГРОБИН. Вот и снова утро. Товарищи, есть предложение: за успешно проведённую операцию – по маленькой. Прошу проголосовать. Кто «за»?
Члены политбюро поднимают рюмки.
УГРОБИН. Значит все «за»?
Выпивают, не чокаясь.
УГРОБИН. А теперь всем спать…
Члены политбюро поднимаются, начинают расходиться. Угробин останавливает Председателя ГБД.
УГРОБИН (председателю ГБД). Товарищ Председатель, а вас попрошу остаться.
Председатель ГБД застывает по стойке смирно.
УГРОБИН. Надеюсь, вы не забыли о моей просьбе?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Никак нет, господин Президент.
Выдвигает из-за стола два кресла. Жестом приглашает Угробина присесть.
