Информация из России поступала на Запад в объеме, достаточном для того, чтобы задуматься о различиях в положении рабочих. Внедрение 8-часового рабочего дня, социальных гарантий и пособий в СССР стимулировало борьбу рабочего класса западных стран. Предприниматели, уже имевшие опыт социального взрыва, легко шли на уступки рабочим, а правительства устранялись из этого процесса, считая свое участие вредным. Западные капиталисты оказались осторожнее и дальновиднее русских и взяли курс на социальное партнерство.

Выгода и страх – причины экономических контактов Запада с СССР в те годы. Социализация бизнеса – результат этого сотрудничества.

Устранение западных правительств из активной экономической деятельности стало одной из важнейших причин Великого кризиса 1929-32 гг. Депрессия началась уже в 1928 г. Тогда в СССР приняли первый пятилетний план. Не все, что задумывалось, удалось выполнить, но успехи были поразительны. В то время как на Западе производство сократилось на 40-60%, в СССР отмечался такой же рост. Невольно напрашивались аналогии, и нашлись люди, которые сделали соответствующие выводы. Речь идет, прежде всего, о Ф. Рузвельте. В 1932г. он провозгласил Новый курс, в основу которого лег советский опыт. Своими декретами он установил следующие экономические правила и административные ограничения:

– сдача всеми гражданами золота (за исключением обручальных колец) для пополнения золотого запаса страны;

– недопустимость увольнений;

– проведение общественных работ;

– лимитирование цен и объемов производства.

Конечно, советская модель впрямую не применялась, но принципы планирования, контроля и учета, расширения внутреннего спроса использовались максимально широко.

Всего лишь через год, в 1933г., США уже были на выходе из кризиса – самое страшное осталось позади. В связи с этим еще один факт. Тогда же между СССР и США были установлены дипломатические отношения.

Германия тоже использовала советский опыт планирования, причем в большей степени, чем США. В 1933г. немцы приняли четырехлетний план, который успешно и выполнили в 1937г.

Эти страны сильнее многих пораженные кризисом, быстрее всех остальных от него оправились благодаря наиболее полному использованию принципа планирования и организации экономики по образу и подобию СССР.

А влиял ли капитализм на социализм? В тот период влияние шло по убывающей. Безусловно, нэп не что иное, как слепок капиталистического способа производства с нюансами молодого социализма. По сути – это смесь госкапитализма с рыночным социализмом. Поэтому в период нэпа влияние было – СССР брал не классику капитализма, а его трансформации, которые еще только развивались на Западе. Однако уже в конце периода, в годы первой пятилетки, макроэкономическое влияние Запада резко уменьшилось, до некоторых форм производственного капитализма. Впрочем, наиболее явно эта форма влияния проявилась позже.

В начале третьего периода, примерно до 1939г., западные демократические государства, выйдя из кризиса, стали уменьшать влияние государственных институтов в экономике. В Германии и Италии, наоборот, происходило активное строительство госкапитализма. Например, Италия создавала корпоративную экономику с опорой на собственные силы. До 1937г. связи СССР и Италии были очень тесными и дружественными. Интересно, что по мере сближения СССР с Германией в 1939-41 гг. отношения с Италией становились все хуже и хуже.

Фактически перед войной главные державы мира использовали три экономические системы: страны антикоминтерновского пакта – госкапитализм, страны демократической ориентации – рыночный капитализм и СССР – госсоциализм.

Наиболее эффективными оказались госкапитализм и госсоциализм. Можно с высокой вероятностью утверждать, что если бы Германия не начала войну с СССР, то крах Англии был не за горами, а совокупная мощь Германии и Японии могла поставить США на колени.

Впрочем, в годы войны и США, и Англия отказались от рыночного капитализма в пользу государственного. И опять влияние социализма было определяющим. Государственный социализм, выросший из примитивного госкапитализма образца Первой мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции, доказал, что в кризисных условиях он – наиболее эффективная экономическая система. Госкапитализм стран пакта сочетал частную собственность на средства производства, полномасштабное планирование правительством экономической деятельности, мощный государственный и общественный контроль.

В то же время вторая пятилетка в СССР характеризовалась ростом влияния западных (капиталистических рыночных) систем организации труда. В первую очередь это относится к конвейерным и поточным массовым производствам. Получили широкое распространение сдельные и аккордные варианты оплаты труда, увязанные с конкретными результатами работы предприятий, участков и отдельных работников. Экономика предприятия в те годы все больше приобретала черты денежной, и это накладывало соответствующий отпечаток на всю экономическую систему СССР. Надо отметить, что тогда налаживался весьма полезный и взаимовыгодный обмен опытом между различными экономическими системами. Это был первый пример мирного сосуществования, когда идеология ушла в тень реальной экономики.

Война еще более укрепила государственные или, если угодно, административные начала в экономике. Потрясающие достижения СССР в быстром восстановлении разрушенного в годы войны народного хозяйства (уже в 1947г. была проведена денежная реформа и отменены карточки), запуск первого спутника, ускоренное развитие науки, техники и образования сыграли главную роль в том, что после войны на Западе не произошло уменьшения роли государства в экономических процессах – она лишь возрастала. Любопытно, что наибольшую активность в строительстве госкапитализма проявили предвоенные аутсайдеры: Франция и Англия. Если в США, Германии и Японии никогда не проводились масштабные национализации, то во Франции и Англии в 1947-50-е годы эти акции имели воистину массовый характер. В Германии и Японии, наоборот, произошло некоторое ослабление государственного влияния, но с начала 1950-х годов активность правительства также начала возрастать.

Конечно, НТП предъявлял все более жесткие требования к экономическим системам, и оказалось, что в условиях относительного экономического и социального благополучия инновационный бизнес лучше развивается в рыночной среде, нежели в условиях государственного социализма или капитализма. Сыграл свою роль и идеологический консерватизм нового советского руководства. Экономическая реформа А.Н.Косыгина не получила развития. Социализм советского образца в начале 1970-х годов перестал развиваться и «сел на иглу» валютных доходов от экспорта энергоресурсов. Напомню, что в конце периода разразился самый крупный за послевоенные годы экономический кризис, обусловленный дефицитом нефти и нефтепродуктов и ростом цен на них. В эти же годы подошла к бесславному для США концу война во Вьетнаме. Социализм достиг пика своего могущества, что нашло отражение в фиксации его успехов международным сообществом Хельсинкским актом. Капитализм же, пробовавший решать проблемы за счет усиления роли государства и столкнувшийся с тяжелым кризисом уже в новом своем состоянии, казался действительно бесперспективным и загнивающим. По сути дела речь шла о том, что ни рыночный, ни государственный капитализм не обеспечивают должного процветания и социального мира. На фоне впечатляющих успехов СССР это выглядело, по меньшей мере, окончательным приговором. Речь не шла о крахе в ближайшие годы, но все понимали, что постепенно, шаг за шагом, позиции капитализма будут слабеть, а социализма – усиливаться.

История рассудила иначе. Дряхлеющее руководство СССР оказалось неспособным адаптироваться к быстро меняющейся ситуации. Тот факт, что в начальных условиях НТП всеобщего кризиса быть не может, так как находятся новые нетрадиционные возможности и ресурсы, не был принят во внимание. Не было учтено, что благополучие социализма вопреки здравому смыслу поставлено в зависимость от нефти. Не поняли, что добыча не может расти без развития новых технологий не только в этой отрасли, но и в металлообработке, машиностроении, химической промышленности, транспорте и коммуникациях. Так, на пике могущества решение об отказе в развитии социализма стало катализатором всех последующих процессов.