— Хорошо, — Людовико не переживал. Он прижал к щеке Вэнса острый и чуть изогнутый кинжал.

Обыск преступника выявил пару интересных вещей. Одна особенно привлекла внимание Клэра, и он спрятал маленькую статую из голубого камня в ящик, намеренно шумя. Не было смысла обманывать.

— Верни это в музей, Клэр, — Вэнс не дрогнул. Его тон был таким, будто он пил чай, а не сидел с лезвием у плоти. — Знак доброй веры, да?

— Людо, неси свои инструменты, — он звучал вяло и ощущал себя так же. Ему предстояло делать ужасный выбор. — Они могут не потребоваться, но лучше подготовиться, да?

— Си, — неаполитанец был невероятно счастлив. — Без меня не начинай, mentale.

— И не подумал бы, — он посмотрел, как Валентинелли вышел из кабинета, закрыл ее тихо и развязал повязку. — Прошу прощения, сэр. Он… очень старательный.

— Но полезный, — Вэнс открыл глаза. Он осмотрел Клэра с головы до пят, окинул взглядом кабинет, что мисс Бэннон открыла для Клэра.

Каменные стены могли выстоять, если эксперимент пойдет не так, они были серыми, гладкими и с чарами. Комната была в конце длинной лестницы, Клэр подозревал, что мисс Бэннон пыталась его так успокоить. Крыша была с тяжелыми балками и достаточно высоко, чтобы с них висеть, хотя Клэр еще не начал заполнять крюки.

Столы были тяжелыми, их могли взять из лавки мясника, хоть они и выглядели чисто, ряды перегонных кубов и прочих приборов усеивали их поверхности и сияли. Старые приборы Клэра не казались жалкими рядом с этими новыми, но разница между ними заметна была. Два больших комода стояли рядом, готовые принять вещи. Стол стоял у угла, чтобы Клэр видел дверь, когда писал. Он был тяжелым и дубовым, устроил бы даже самого придирчивого ментата.

— Очень полезный, — согласился Клэр. Он был рад заключениям, что Вэнс сделает из кабинета. — Надеюсь, и вы будете полезным.

— Иначе неаполитанский принц поработает со мной? Плохо это, старик, — Вэнс все равно улыбался. Его глаза были бодрыми и ореховыми, усы подрагивали, пока он разглядывал комнату.

— Почти так же плохо, как отравлять приманку, — Клэр скрестил руки, прижался бедром к столу, разглядывая гостя. Он старался не трогать карман. — Или финансирование пропавшего Морриса.

— Я его не финансировал, — Вэнс ощетинился, прищурился. Призрак цвета появился на бритых щеках. — Он хотел позвать моих товарищей поработать. Но это не выгодно, как только я понял, что он задумал…

«Оружие, как сказала мисс Бэннон. И он отклонился. Безумие».

— И когда это было? — Клэр ударял каждое слово, проверяя их. — Когда вы поняли, что это не выгодно?

— Недавно, сэр. Жаль, но недавно.

— Это, конечно, из-за болезни. Пустячок.

— Да. Она заразна. Патогенная теория рождена из моих экспериментов.

«А тут подробнее».

— Вы работали с Моррисом, но лишь потом поняли, что это невыгодно?

— Я был занят в процессе открытия, Клэр. Моррис был полезным ослом, чтобы нести часть груза. Он сделал с этим глупость. Он нашел других, чтобы финансировали его исследование, некоторые из них на хорошем счету у Ее величества. Глупо, они не понимали, что это оружие легко ударит и по тому, в чьих руках, и по врагам, — он провел бесцветным языком по сухим губам. — Это оказалось даже проще.

— Ясно.

«Мисс Бэннон не говорили о природе экспериментов. Королева знает?».

— Правительство Ее величества искало новое оружие? — медленно сказал он, словно не был до конца убежден.

Вэнс сделал быстрое нетерпеливое движение.

— Вы не глупы, сэр, вы все хорошо понимаете. Моррис убедил спонсора, что оружие эффективно и управляемо. Он ошибается. Не уверен, верит ли он в это сам, но это не важно, — Вэнс застыл, щеки пылали. — Важно найти лекарство.

— Да, — Клэр опустил голову. Он стоял, задумавшись, пока Валентинелли не хлопнул дверью, вернувшись.

— Ах, лучше начать с его глаз! — Валентинелли опустил потертый саквояж на свободное место на столе. — Я бы начал не там, но так и быть.

— Притихните, мой дорогой бандит, — Клэр прикрыл глаза, хотелось немного коки, чтобы обострить способности. Вэнс все еще разглядывал его, мысль, что ментат-преступник не знал, что дальше сделает Клэр, была бальзамом на душу. — Да, — сказал он. — Нам нужно найти лекарство.

Валентинелли плюнул, и Клэр посмотрел на него, отмечая щеки в следах сыпи и мозолистые руки.

«Принц? Он точно аристократ, и его манеры, когда он их показывает, изысканны. Возможно. Или Вэнс хотел запутать. Все возможно, но что вероятнее?».

Он переключил внимание на дело. Он отмечал уже с потрясением, что его способности порой блуждали, брались за все проблемы, кроме конкретной.

— Лекарство, — повторил он, выпрямившись и опустив руки. Вэнс дернулся в веревке, убийца склонился вперед. Он достал нож с черным веществом на клинке и разглядывал ментата с широкой улыбкой, что вызывала кошмары. — Да. Нам нужно посоветоваться Таршингейлом.

Глава восемнадцатая

Как мне слушаться

Хуже было приземляться на палубу парома, соленые брызги и крики. Когти грифонов впились в дерево, Эмма ушиблась от тряски, онемевшие пальцы расстегнули ремешки. Чары не смогли сорваться с губ, и она была растрепана, кошмар.

Крики утихли, когда она выбралась из ремешков. Небо было железным, дождь бил острыми, как ножи, каплями. Микал был занят грифонами, они вопили и били крыльями, поверхность корабля казалась маленькой для колесницы, моряков, крылатых существ и пассажиров, которым не повезло оплатить путь на палубе.

Капитан поспешил вперед, Эмма произнесла чары, и яркая эфирная сила раскрылась зонтом, отгоняя дождь. Это было просто, но многое объяснило. Капитан с бородой, в синем пиджаке и почти падающей с него фуражке хотел возмутиться, но отпрянул, когда стало видно ее статус, и грифоны чуть не вырвались из хватки Микала.

— Хорошего дня, — крикнула она поверх шума. — Именем Британии, сэр, я требую помощи.

Она посмотрела на него, успела увидеть, как пассажир пятится к борту. Высокий и в длинном темном плаще, мужчина поднял руку, чтобы покашлять, когда она посмотрела на его вороватый вид, интуиция закипела под кожей Эммы Бэннон.

Она вскинула руку, пока капитан лепетал, и грифоны притихли. Корабль окутала тишина, Эмма пошла сквозь воздух, что стал густым как патока, напевая мелодию, что не дрожала под ее контролем. Она беспечно тратила эфирную силу, но ей было плевать. Ее кольца нагрелись, ветер трепал ее юбки, пока символы скользили по ее рукам и обвивали горло.

Мужчина был пойман, у него были красные выбритые щеки и грязный воротник. Его глаза были большими и темными, закатились, пока он пытался дотянуться до перил. Он подходил под описание Джона Морриса, и горло Эммы наполнила красная ярость. Мелодия стала резкой, Время снова побежало. Но теперь она была рядом с ним, ее ладонь лежала на руке мужчины.

— Сэр, — сказала она тихо под шелест дождя и океана, гул двигателей под ногами. — Как вас зовут?

Капитан кричал за ней, Микал ответил невежливо. Стало чуть тише, он совладал с грифонами. Они зло щелкали клювами, но не кричали.

«Хорошо. А то уже начинала болеть голова».

— Прима? — позвал Микал поверх шума ветра и волн.

Моррис смотрел на нее стеклянными от страха глазами. Ей придется проверить его билет и документы, но она была уверена, что это он. Мелодия оборвалась, и она ударила его по лицу.

Это было не женственно. Но в тот миг это ее почти не беспокоило. Вес удара сбил его на палубу, как мокрую тряпку, и она резко вдохнула.

«Вам повезло, что у вас не сломана шея, сэр. Когда Британия закончит с вами, я вас найду. Но пока… — она оглянулась, все на корабле смотрели на нее. — Я устраиваю сцену. Мне есть до этого дело? Нет. Хватит того, что я не убила его на месте. Британия узнает, как хорошо я слушаюсь? Вряд ли. Скорее всего, ей все равно».

На миг ярость была ослепительной, она видела, как легко порвать этот корабль как мыльный пузырь, заставить всех на нем утонуть в глубинах. Детский лепет для главной. И это никому не пошло бы на пользу.