Но говорила ли Тамара правду? Может ли быть, что мои союзники – на самом деле враги? Надя повесила голову. Зоя задрала нос, ее лазурные глаза сверкали с вызовом. Было легко поверить, что одна из них или обе могли пойти против меня, отыскать Дарклинга и преподнести меня в качестве подарка, надеясь на помилование. А Давид помог бы надеть ошейник…

Могли ли они обвести Мала вокруг пальца и втянуть его в предательский заговор? Он не выглядел испуганным или обеспокоенным… нет, он выглядел как в Керамзине, когда собирался сделать что-то, что закончится для нас неприятностями. Его лицо было все в синяках, но я заметила, как он выпрямился. А затем поднял взгляд, будто к небу, как если бы молился. Но я-то хорошо его знала. Мал никогда не был религиозным. Он смотрел на дымоход.

Интрига на интриге. Нервозность Давида. Слова Тамары. «Ты ей доверяешь».

– Отпустите их, – приказала я.

Апрат покачал головой, его лицо было полно печали.

– Наша святая ослаблена теми, кто клялся ей в любви. Посмотрите, какая она хрупкая, болезненная. Всему виной их пагубное влияние. – Некоторые из святых стражей закивали, и я заметила странный фанатичный блеск в их глазах. – Не стоит забывать, что она не только святая, но и юная девушка, управляемая эмоциями. Она не понимает, какие силы орудуют здесь.

– Я понимаю, что вы сбились с пути, священник.

Апрат одарил меня жалостливой, снисходительной улыбкой.

– Ты больна, Санкта-Алина. Ты не в своем уме. Не можешь отличить друга от врага.

«Как типично для этого места», – мрачно подумала я. Сделала глубокий вдох. Пришло время делать выбор. Мне нужно кому-то довериться, но точно не Апрату – человеку, который предал собственного короля, затем Дарклинга, и который с радостью организовал бы мое мученичество, если бы это послужило его целям.

– Вы отпустите их, – повторила я. – Второй раз предупреждать не стану.

Его губы растянулись в ухмылке. За жалостью крылось высокомерие. Он прекрасно понимал, какая я слабая. Оставалось надеяться, что остальные знают, что делают.

– Тебя сопроводят в твои покои, чтобы ты провела день в уединении, – ответил Апрат. – Ты обдумаешь все произошедшее, и к тебе вернется здравый смысл. Сегодня мы вместе помолимся о наставлениях.

Почему мне кажется, что под «наставлениями» подразумевалось местонахождение жар-птицы и любые возможные сведения, которые у меня имелись, о Николае Ланцове?

– А если откажусь? – спросила я, оглядывая святую стражу. – Осмелятся ли ваши солдаты поднять оружие против своей святой?

– Тебя никто не тронет. Мы тебя защитим, Санкта-Алина, – сказал Апрат. – Но я не могу оказать ту же любезность тем, кого ты называешь друзьями.

Очередные угрозы. Я всмотрелась в лица стражей, в их горящие глаза. Они убьют Мала, убьют Женю, запрут меня в комнате, и при этом назовут свои поступки праведными.

Я сделала шажок назад. Знала, что Апрат истолкует это как признак слабости.

– Вы знаете, почему я прихожу сюда, священник?

Тот отмахнулся, не скрывая своего нетерпения.

– Это место напоминает тебе о доме.

Я на секунду встретилась взглядом с Малом.

– Вам давно стоило бы понять… у сироты нет дома.

Пошевелила пальцами в рукавах. По стенам котельной поползли тени. Маленькая уловка, чтобы отвлечь их, но этого хватило. Святые стражи вздрогнули, бешено размахивая винтовками, а их пленники-гриши удивленно отпрянули. Мал не мешкал.

– Сейчас! – заорал он. Затем рванул вперед, выхватывая взрывчатый порошок из рук Апрата.

Толя взмахнул кулаками. Двое стражей повалились на пол, хватаясь за грудь. Надя и Зоя подняли руки, а Тамара повернулась, рассекая топорами их веревки. Обе шквальные приготовились к атаке, и по комнате пронесся ветер, поднимая сор с земли.

– Схватить их! – крикнул Апрат. Стражи опомнились и начали действовать.

Мал подкинул мешочек с порошком в воздух. Надя и Зоя подняли его выше, к дымоходу.

Мал накинулся на одного из стражей. Должно быть, он притворялся, что у него сломано ребро, так как теперь в его движениях не было ничего осторожного. Удар кулаком, замах локтем – и страж повергнут. Мал схватил его пистолет и прицелился вверх, в дымоход, во тьму.

Это их план? Никто не может попасть с такого расстояния.

Еще один страж наскочил на Мала. Тот увернулся и выстрелил.

На секунду воцарилась тишина, а затем, среди напряженного молчания, высоко над нами я услышала приглушенный взрыв.

В нашу сторону понесся рев. Из дымохода вылетело облако сажи и щебня.

– Надя! – воскликнула Зоя, сцепившись со стражем.

Надя взмахнула руками, и облако замерло, скрутилось и приняло форму вихрящейся колонны. Затем отлетело и рухнуло на пол безвредной кучкой гальки и грязи.

Я воспринимала все как в тумане – борьба, гневные крики Апрата, пожар от возгорания жира, начавшийся у дальней стены.

Мы с Женей приходили на кухню лишь по одной причине: очаги. Не ради тепла или любого намека на уют, а потому что каждый из этих древних очагов выходил к главному дымоходу. А тот, в свою очередь, был единственным местом в Белом соборе с прямым доступом на поверхность. Прямым доступом к солнцу.

– Стреляйте в них! – крикнул Апрат святым стражам. – Они пытаются убить нашу святую! Они убьют нас всех!

Я приходила сюда каждый день, надеясь, что повара разожгут как можно больше очагов, и дымоход откроют полностью. Пыталась призывать свет, прячась от святой стражи за платком Жени и пользуясь их суеверным страхом. Но я терпела неудачу раз за разом. Теперь же Мал подорвал дымоход и открыл его. Мне оставалось только призвать свет и молиться, что он ответит.

Я чувствовала его, в милях надо мной – еле различимый, словно тихий шепот. Меня охватила паника. Расстояние слишком велико. С моей стороны было глупо надеяться.

И вдруг показалось, будто что-то внутри меня поднялось и потянулось, как животное, залежавшееся в спячке. Его мышцы ослабли от бездействия, но оно по-прежнему там, ждет. Я позвала, и свет откликнулся, усиленный мощью рогов на моей шее и чешуек на запястье. Он стремился ко мне, нетерпеливо и радостно.

Я улыбнулась Апрату, позволив ликованию наполнить меня.

– Как человеку, столь одержимому священным огнем, вам стоит обращать больше внимания на дым.

Свет пронзил меня и затопил всю комнату ослепительным каскадом, который озарил почти комичное выражение потрясения на лице Апрата. Святые стражи вскинули руки, зажмурив глаза от яркого сияния.

Со светом пришло и облегчение, ощущение правильности и целостности, которого я не испытывала месяцами. Какая-то часть меня искренне боялась, что я никогда не восстановлюсь полностью. Что, используя скверну в своей борьбе с Дарклингом, осмелившись создать теневых солдат и посягнуть на творение в сердце мира, каким-то образом я утратила этот дар. Но теперь мое тело оживало, клетки восстанавливались. Сила текла в моей крови и вибрировала в костях.

Апрат быстро пришел в себя.

– Спасите ее! – взвыл он. – Спасите от предателей!

Некоторые стражи выглядели сбитыми с толку, другие испуганными, но двое шагнули вперед, чтобы выполнить его приказ, наставив сабли на Надю и Зою.

Я заточила свою силу в сверкающую косу, почувствовала мощь разреза в руках.

Тут передо мной прыгнул Мал. Я едва успела остановиться. Дрожь от сдерживаемой силы пронеслась по моему телу, и сердце пропустило удар.

Мал выхватил меч и, сверкнув лезвием, проткнул одного стража, а затем и другого. Они повалились, как подкошенные.

Еще двое кинулись в атаку, но Толя с Тамарой тут же их остановили. Давид подбежал к Жене. Надя и Зоя подкинули очередного бойца в воздух. Я видела других стражей по периметру, поднимающих ружья, чтобы открыть огонь.

Ярость пульсировала во мне, но я попыталась ее обуздать. «Довольно, – сказала я себе. – Хватит смертей на сегодня». Метнула разрез огненной дугой. Тот прошел сквозь длинный стол и проделал в земле перед святыми стражами темную зияющую траншею на кухонном полу. Как глубока она была – неизвестно.