- Успокойтесь, Аканиши, - сказал он.

- Как? - тихо спросил Джин довольно ровным голосом. – Он сейчас с психом, который хочет его убить, а я ничего не могу сделать, даже вы не можете.

Накагава кивнул.

- Но вы ведь недооцениваете Каменаши.

- Я до сих пор вижу его на той больничной койке, бледного и с засохшей кровью в волосах, - пробормотал Джин. – Эта картина не выходит у меня из головы. Я не хочу снова увидеть его таким. Я должен что-то сделать.

- Что вы должны сделать, так это пойти домой, забрать дочку и провести вечер с ней. Вас это успокоит.

Джин измерил его долгим уставшим взглядом. Он не думал, что чего-то добьется спорами. Накагава просто-напросто не поймет его.

- Да, - ответил он и кивнул. – Наверное.

Накагава отправил его домой, после того, как Джин немного повоевал за свой телефон. Но он понимал, что мобильный должен оставаться в полиции. Просто ему не нравилось думать, что у него отобрали единственный шанс. Не зная, где сейчас Казуя, он никак не мог с ним связаться.

То есть, у него не было ни малейшего шанса связаться с Казуей.

Когда Джин приехал домой, он уже был полностью опустошен. У него ни на что не осталось сил. По дороге он заехал к родителям и попросил их оставить Нацуки на ночь. Он знал, что пока не сможет быть с ней, и не хотел, чтобы она заметила его состояние.

Джину просто нужно было побыть немного одному. Все обдумать, решить, что делать дальше, разобраться в себе.

Когда он приехал к Ямашите всего час спустя, он уже был в стельку пьян.

- Джин, что на тебя нашло? – Ямашита нахмурился и шире открыл дверь, чтобы Джин мог ввалиться в квартиру.

- Мне нужно выпить, - сказал Джин и прошел в гостиную. – А выпивка обычно у тебя.

- Это тебе не бар, - напомнил ему Ямашита.

Джин подошел к дивану и хотел было на него упасть, но нахмурился. На другом конце сидел Рё с бардаком на голове, покрасневшим лицом и в мятой рубашке.

Джин снова повернулся к Ямашите и заметил, что тот был с голым торсом.

- Отлично, - пробормотал он. – Просто замечательно.

- Джин… – начал Ямашита, но замолк, когда Джин плюхнулся на стул.

- Нет, ребята, будьте счастливы. Никто не попытается испортить вам жизнь, - сказал он и пожал плечами. – Вы же не совершали таких огромных ошибок, за которые придется платить.

Рё хмуро посмотрел на Ямашиту и поднялся с дивана.

- Джин, что произошло?

- Он ушел, - тихо сказал Джин. – Казуя ушел, и я не знаю, где он.

Ямашита быстро подошел к Джину и встал перед ним.

- То есть, он бросил тебя? Опять?

Джин пожал плечами.

- Опять, да. Недолго мы продержались, да?

Ямашита неопределенно мотнул головой.

- Что случилось?

- Мое прошлое случилось, - ответил Джин. – И он пытается его исправить. Но это же надо быть таким дураком, чтобы пойти на встречу с человеком, пытавшимся его убить?

Рё сел рядом с Джином.

- Он решил встретиться с Кенсаку?

Джин измерил Ямашиту возмущенным взглядом, но друг лишь беспомощно пожал плечами.

- Мне пришлось все рассказать.

- Пошел на встречу с этим кретином? Если бы это была просто встреча, он уже давным-давно вернулся бы, - Джин спрятал лицо в ладонях. – Мне нужно выпить.

Ямашита пошел на кухню и вернулся с бокалом виски в руке. Джин все им рассказал, время от времени попивая из бокала, пока он не опустел, и в итоге они сидели в тишине.

- С ним все будет в порядке, - Рё попытался подбодрить Джина. – Должно быть, он знает, что делает.

- Казуя? – Джин тихо засмеялся. – Он такой импульсивный, когда злится. Сомневаюсь, что он продумал свои действия. Снова строит из себя смельчака, - добавил он почти шепотом.

Не зная, что сказать, Рё с Ямашитой затихли, потом Ямашита принес из кухни бутылку виски и поставил ее рядом с бокалом.

Джин кивком поблагодарил его и снова наполнил бокал. Рё так и сидел рядом, смотрел, как он все больше и больше напивается, но ничего не говорил, а Ямашита достал из шкафа набор постельных принадлежностей и положил его на диван.

- Можешь переночевать у меня, - сказал он.

Джин поднял блестящие от алкоголя глаза, чувствуя, как тяжелеют веки.

- Я поеду домой.

- Не спорь. Если ты напиваешься до полусмерти, я хочу хотя бы иметь возможность вызвать скорую, - возразил Ямашита, и Рё кивнул, перехватив взгляд Джина.

- Ладно, как скажешь, - ответил он и снова взял бокал. – Все равно это мало что меняет.

Ямашита и Рё тихо вышли из комнаты, и Джин остался в тишине, глядя на жидкость в бокале.

Он никогда не думал, что что-то сможет его настолько сломить, что он будет сам не свой из-за другого человека. Казуя полностью овладел им – каждая частичка Джина теперь принадлежала Казуе.

И что же от него останется, если Казуи не будет рядом?

Допив содержимое бокала, Джин встал и подошел к дивану. Он снял пиджак и ботинки, опустился на постель и спрятал лицо в подушку.

Как он мог уснуть, когда наверняка нужен Казуе? Как он мог, если наверняка, возможно…

Он закрыл глаза и перевернулся на спину, почувствовав головокружение. Комната вертелась перед глазами, и Джин подавил стон. Он снова открыл глаза и пару секунд смотрел в потолок, ожидая, когда же пройдут эти ощущения.

Но они не проходили, поэтому он потянулся рукой к карману и вытащил оттуда конверт. Он тихо выругался и немного помучился со сложенной запиской, пока не раскрыл ее.

«Я не забыл, Джин. Ни единого слова.

Вечером я вернусь».

Джин еще мгновение смотрел на записку, а потом опустил руку и смял ее в кулаке. Он закрыл глаза рукой, тяжело дыша, и горько усмехнулся.

- Лжец, - пробормотал он про себя и свернулся на диване, чувствуя, что задыхается и дрожит. – Ты продолжаешь лгать до самого конца.

***

Джин будет в бешенстве.

Казуя взглянул на часы и закрыл глаза. Он будет в ярости; он уже наверное, сходит с ума, и Казуя не мог его в этом винить.

Уже перевалило за два часа ночи, а Казуя еще не вернулся домой – и в ближайшее время там не появится.

Кенсаку сидел по другую сторону стеклянной двери, держась за грудь, его нижняя губа опухла, из нее все еще сочилась кровь. Похоже, ему было больно. Казуя подумал, что, возможно, сломал Кенсаку ребро. Однако он и сам получил не меньше.

Казалось, что все лицо опухло, челюсть ныла, и Казуя решил не разговаривать.

Все равно от разговоров никакого толку. Кенсаку не отпустит его. Он запер Казую в комнате и неизвестно как отобрал у него телефон, когда тот стал трезвонить.

С тех пор он звонил, не переставая, и Казуя уже хотел, чтобы телефон, наконец, разрядился, чтобы больше не приходилось слушать его звон.

Нахмурившись, Казуя продолжал смотреть на часы, заметив, что мобильный не звонит уже больше пяти часов. Может, Джин все-таки сдался?

Нет, не может быть, подумал Казуя. Просто батарея, наконец, разрядилась.

- Держать меня в заложниках не принесет тебе никакой пользы, - пробормотал Казуя и увидел, как Кенсаку сел, услышав эти слова. – Либо заходи сюда, чтобы я тебя добил, либо сделай уже что-нибудь и свяжись с Джином. Иначе я ничем не могу тебе помочь.

- Заткнись, - огрызнулся Кенсаку. – Это не твое дело.

- Прости? – Казуя выдавил из себя слабый смешок. Челюсть все еще болела. – А зачем же ты тогда вызвал меня сюда?

- А откуда мне было знать, что ты разобьешь мне все лицо, прежде чем я успею хоть что-то сказать? – тыльной стороной ладони Кенсаку вытер губу, из которой по-прежнему текла кровь. – Ты за это заплатишь.

- У нас с тобой и так много неоплаченных счетов, - заметил Казуя. Он закашлял, затем запрокинул голову и закрыл глаза, почувствовав внезапную вспышку боли. «Только не сотрясение», - подумал он. Джин на неделю окружит его своей заботой и не позволит Казуе даже с постели встать.

Хотя с другой стороны он уже давно ничего не ел и не пил, а раны только усугубляли положение.

- И ты не расплатишься за все это сам, - тихо сказал Кенсаку.