Желание прикоснуться к нему, стать ближе к Казуе и просто утонуть в том ощущении было таким огромным, что Джина это даже пугало.

Он еще час провел в офисе, сделал несколько звонков, проверяя кое-какие дела.

Он позвонил Коки узнать, как дела в Осаке, и пригласил его в Токио на несколько дней.

- Что случилось? – спросил Коки. – Голос у тебя какой-то странный.

- Все хорошо, - солгал Джин. – Но я думал, что было намного веселее, пока ты был тут.

- Разве Каме-чан не составляет тебе компанию?

- Он… – Джин закусил губу, пытаясь подобрать слова.

- Ты поступил с ним как обычно, как я понимаю, - догадался Коки. – И теперь он больше с тобой не разговаривает.

- Что-то вроде того, - признал Джин.

Коки вздохнул, но голос оставался жизнерадостным.

- Я говорил, чтобы вы ничего не начинали. Вы друг другу не подходите.

Джин смотрел невидящим взглядом на стол, а потом снова прибегнул к своему обычному сарказму.

- В постели мы очень даже подходим друг другу.

- В постели, - заметил Коки, - тебе все подходят, Джин.

Джин выдавил смешок, и они еще поговорили на поверхностные темы. Разговоры с Коки всегда помогали ему, хотя Коки не знал о его личной жизни. Он не знал о тайне Джина, и даже если что-то подозревал, то никогда ни о чем не спрашивал.

Джин поднялся и посмотрел на часы. Была почти полночь, Казуя уже точно ушел домой. Значит, Джин мог забрать некоторые папки и материалы из бэк-офиса.

Он спустился, наслаждаясь тишиной в отеле. Большинство гостей уже спали, а те, кто не был в отеле, вернутся только через несколько часов и нарушат тишину.

Джин махнул рукой девушке на ресепшене и вошел в бэк-офис.

В помещении горел слабый свет, и было довольно тепло.

Джин замер в дверях, когда взгляд упал на Казую, который сидел за столом, положив голову на руки.

Он спал.

Джин тихо закрыл дверь и подошел ближе. Какой-то миг он просто смотрел на Казую, а потом взял пиджак Казуи и накинул ему на плечи.

- Дурачок, - пробормотал Джин. – Ты до сих пор боишься своего дома, - он опустился на колени и просто смотрел на лицо Казуи, потом ласково убрал пряди волос с его лица.

Джин еще немного так посидел, провел пальцами по волосам Казуи, глядя, как он спит.

- Он ошибается, - тихо сказал он. – Никто не подходит мне так, как ты, - он провел пальцами по лицу Казуи, нежно вырисовывая каждую черточку. – Ни к кому я не был так привязан, только к тебе.

Заманчиво, подумал Джин. Остаться здесь и смотреть на спящего Казую было так заманчиво, но было уже поздно, а он не мог остаться здесь на всю ночь.

Он должен был вернуться домой, должен был быть там утром, когда проснется Нацуки.

Джин снова поднялся и бросил на Казую последний тоскливый взгляд, а потом забрал документы со стола и бесшумно вышел из офиса.

Как только дверь с тихим щелчком закрылась, Казуя открыл глаза и ровно сел. Его сердце стучало с бешеной скоростью, кожу пощипывало, а дыхание перехватило.

Что это только что было?

Неужели Джин это серьезно говорил? Неужели это было признание, что Джин действительно любит Казую, а все холодные слова были не более чем спектаклем?

Почему Джин был таким нежным, когда думал, что Казуя спит и не заметит его ласку?

Казуя в замешательстве и потрясении уставился на дверь.

Какого черта тут происходит?

***

========== Двенадцатая ложь: Волнуюсь о тебе ==========

Почувствовав, как что-то уперлось в живот, Джин проснулся.

Он перевернулся на спину и тихо замычал, закрывая лицо рукой. Солнце еще не взошло, было темно, и он протянул руку, чтобы включить свет.

«Почти шесть», - подумал он и зевнул, потом перевернулся и обнял дочку. Она подсознательно прижалась к нему, и Джин слабо улыбнулся, оставляя нежный поцелуй на ее волосах.

В последнее время он часто разрешал ей спать в его кровати. Джин оправдывался тем, что мало бывал дома, когда она ложилась спать, но, если честно, он просто не хотел спать один.

Он хотел, чтобы она была рядом, это напоминало ему о том, где на самом деле его место.

Нацуки нуждалась в нем, как никто в этом мире.

Притянув ее к себе, обняв ее, он снова закрыл глаза, наслаждаясь теплом постели и теплом ее миниатюрного тельца. Затем он снова поцеловал ее в лоб и погладил по лицу.

- Нацуки, - тихо сказал Джин и увидел, как она пошевелилась во сне. – Пора вставать.

Она замотала головой и свернулась калачиком под одеялом, прижимаясь к его груди.

Джин улыбнулся и пощекотал ее немного, слыша в ответ визг. Нацуки пнула его ножкой, выкручиваясь из его объятий, и он засмеялся.

- Нам пора собираться, - сказал он и откинул одеяло.

Нацуки потянулась и зевнула, потом спрыгнула с кровати и побежала в ванную. Джин проводил ее взглядом, застелил кровать и пошел за ней.

- Помочь?

Она покачала головой и посмотрела на его отражение в зеркале, пока выдавливала зубную пасту на щетку.

- Можно я сегодня возьму Ми-тян с собой в садик?

Джин прислонился к дверному косяку и улыбнулся.

- Нет, она останется дома.

Нацуки надулась.

- Пап, ну пожалуйста. Она хочет познакомиться с моими друзьями и…

Джин снова покачал головой.

- Ми-тян останется дома, Нацуки.

Он повернулся и подошел к своему шкафу, чтобы выбрать костюм.

Он не переставал удивляться, как ему удавалось запоминать имена каждой игрушки, которые были у Нацуки. Джин всегда знал, когда она говорит о подружке или об одной из своих игрушек.

Ми-тян - это недавняя любимая кукла Нацуки. Он подарил ее несколько недель назад, и Нацуки была от нее в восторге. У нее были разные наряды, и она могла часами одевать свою куклу, делать ей прически или просто играть во что-то, что Джин сам еще не понял.

Однако он не хотел, чтобы она брала игрушки с собой в садик. Он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, насколько дорогие некоторые из них, и что иногда он покупает их без особого на то повода.

Там никто не знал о его работе или их семейных обстоятельствах.

Когда она вышла из ванной, Джин пошел к ней и поднял на руки. Она все еще была сонной и положила голову ему на плечо.

- Так, - сказал Джин, открывая ее шкаф, и в глаза сразу бросилось множество ярких цветов. - Что мы сегодня оденем?

Нацуки хихикнула.

- Ты не можешь одеть мою одежду, пап.

- Нет? - он схватил фиолетовый пуловер в светло-розовых сердечках. – И правда, не мой размерчик.

Он опустил ее на кровать, и она сняла ночную рубашку, в которой была, аккуратно сложила ее и положила под подушку.

Ее комната была небольшой. Джин не хотел, чтобы у нее была огромная комната, лучше поменьше, где все ее вещи были бы под рукой, и где она могла бы построить свой маленький мир.

Тут было много всякой всячины, потому что Нацуки любила собирать разные безделушки, но комната не выглядела забитой.

Он достал джинсовую юбку и колготки из одного ящика, затем открыл другой, чтобы достать белье.

- Нет, - вдруг сказала Нацуки и подошла к нему. - Голубенькие!

Джин засмеялся и положил назад белые трусики, доставая голубые. Она была типичной девочкой, и он всегда был благодарен, что она не выросла сорванцом.

Одев ее, он и сам оделся и приготовил завтрак. Пока закипала вода, Джин заколол Нацуки челку розовой заколочкой, потом взял немного крема и тщательно нанес его на ее лицо.

Он сверился с часами, и пока они завтракали, Нацуки болтала без умолку.

- Не забывай кушать, - сказал он, когда она замолчала, чтобы вдохнуть воздуха, а потом снова заговорила.

Они вышли без пятнадцати семь. Джин накинул на себя всего лишь легкое пальто, но Нацуки одел как положено: в теплую куртку, шарф и сапожки.

Весна еще не наступила, и он не хотел, чтобы Нацуки простудилась.

Когда они вышли из дома, и Джин запер дверь, она взяла его за руку и пошла с ним к машине - к универсалу, которым он пользовался, только когда ездил с ней. Джин открыл для нее дверь, она залезла на свое кресло, и Джин пристегнул ее ремень, а потом сел на место водителя. Он включил радио и сделал громче, когда Нацуки начала подпевать.