Луи осторожно подталкивал Гарри вперед, держа одну руку на его спине. Он остался позади кудрявого, пропуская его первым подняться по лестнице, и Стайлс подумал, что Луи по природе стремится защищать людей. Гарри видел, как тот защищал свою семью, а также людей, о которых он заботился, — и это смутило его, потому что сейчас шатен поступал так по отношению к нему.

Безумие продолжилось, даже когда они уже вышли на балкон. Там и оказалась группка журналистов, тут же вытащивших свои камеры, вспышками ударяя по глазам Гарри. Опять же, Луи стал мягко подталкивать его вперед, пока они не смогли присоединиться к своей команде, которая защищала от любопытных глаз.

— Разве вы не милашки? — спросила Барбара, поглаживая руку Гарри. — Они берут от вас все.

Гарри одарил ее пристальным взглядом, и услышал, как Луи фыркнул позади. Они все еще стояли бок о бок, но были спиной друг к другу.

— Просто подержались за руки пару минут, — решил вставить Томлинсон.

Гарри слегка нахмурился, но Луи снова заговорил с Зейном. Барбара наклонила голову, даря другу вопросительный взгляд.

— Почему он сегодня такой злобный? — спросила она.

Гарри пожал плечами, главным образом потому, что у него на самом деле не было ответа на этот вопрос. По крайней мере, какой он мог бы произнести вслух. Неужели Луи хотел, чтобы они больше взаимодействовали? Хотел, чтобы они стали более активно играть на публике? Но ведь он игнорировал Гарри всю неделю и всегда старался быть на максимальном расстоянии от него, когда это было возможно. В конце концов, это он был тем, кто убежал после их поцелуя.

Какого черта он хотел от Гарри?

Что ж, если Томлинсон хотел, чтобы они делали нечто более, чем просто держались за руки, Гарри, безусловно, смог бы это утроить. Стайлс смог бы предоставить эти отношения в таком свете, что любые сомнения мгновенно бы стерлись.

Он немного изменил свое положение, небрежно обнимая шатена за пояс, продолжая разговор с Барбарой. Луи застыл, заметно напрягшись, однако не стал убирать руку мужчины. Гарри опустил руку на бедро Луи и зацепил большим пальцем петлю на поясе его джинсов.

Потребовалось немного времени, чтобы актер приспособился, в то время как сердце Гарри, кажется, встало ему поперек горла. Луи был профессионалом, хотя не стал проявлять взаимную активность. Вместо этого, он постарался расслабиться.

Позже на балкон вышли сотрудники персонала, раздавая каждому напитки. Гарри взял пластиковый стаканчик с пивом и вручил его Луи, и только потом взял для себя. На короткое мгновение они встретились взглядами и Гарри пришлось проверять дважды, потому что, кажется, щеки шатена покрылись румянцем.

В этот момент свет погас, музыка начала играть, и толпа под ними буквально сошла с ума, заполняя криками всю арену. Гарри пришлось оторвать взгляд от лица Луи, делая вид, будто он ничего не заметил. Притворяясь, будто ему все равно.

Когда Лиам вышел на сцену, крики стали еще громче. Гарри огляделся, заметив, как одичали фанаты. Рядом с ним хлопала Барбара, Олли и Пол пили пиво, с интересом наблюдая за сценой, а глаза Зейна, все также держащего руки в карманах, были приклеены к Пейну.

Он открыл концерт песней «uptempo». Гарри думал, что слышал её ранее, однако он должен был признать, что не слишком близко знаком с музыкой Лиама. Он знал только те песни, что изредка крутили по радио. Лиам отлично звучал вживую, имел чистый голос и превосходно чувствовал себя на сцене. Гарри улыбался, наблюдая за тем, как Лиам бегает с одной стороны сцены на другую, заставляя толпу подпевать.

Луи тоже подпевал. Он слегка подпрыгивал рядом с Гарри, пил своё пиво и распевал некоторые строчки песен. Гарри едва мог расслышать Луи, но чувствовал лёгкую вибрацию его голоса.

— Моя любимая, — сказала Барбара через некоторое время, когда выступление Лиама продолжалось уже около часа.

— И моя тоже, — Луи поднял свой бокал, словно при тосте. Несколько песен назад им подали новую порцию пива.

Сейчас Луи стоял рядом с Гарри, и он смотрел через его плечо, пытаясь разглядеть фигуру Лиама на сцене. Он сидел на стуле, а микрофон стоял прямо перед ним. Луи слегка покачивался в такт музыке, чем мешал обзору Гарри. Поэтому Гарри положил руку на бедро Луи, чтобы немного утихомирить парня.

Луи сразу же перестал двигаться, и через мгновение его спина коснулась груди Гарри. Он откинул свою голову Гарри на плечо. Гарри затих, а затем положил свой подбородок на плечо Луи.

Милая песня заполнила арену, это были строки о любви, извинении и сожалении. «Longing».

В этой песне было много тоски по одному человеку. Она задевала Гарри за душу, и он спрашивал сам себя о том, почему же эта песня так тронула его.

Сидя с Луи в своих руках, поглощаемый запахом его одеколона и травяного мыла, Гарри думал о Люке. Каким-то образом, Гарри редко думал о нём на прошлой неделе. Все его мысли были заняты Луи, каждая клеточка его тела была сосредоточена на том поцелуе; и ему хотелось большего.

Дотрагиваться до Луи теперь казалось таким лёгким действием. На мгновение он потерялся в этой песне и в том чувстве, что охватывало его. Гарри понятия не имел, когда это произошло, когда ему стало так легко притворяться. В Луи было что-то такое, что делало все проще и приятней.

Песня закончилась и на мгновение арена затихла, прежде чем крики и аплодисменты снова стали оглушающе громкими. Лиам поднял глаза, и Гарри показалось, будто он смотрит в их направлении, улыбаясь краешком губ.

— Я хочу исполнить новую песню, — объявил Лиам, когда толпа слегка успокоилась, — я её еще даже не записал. Но сегодня мой последний концерт, и я хотел бы, чтобы вы её услышали.

Публика будто бы сошла с ума после этих слов. Потребовалась пара мгновений, чтобы стало достаточно тихо, и можно было расслышать мелодию. Гарри нахмурился, ему снова показалось, что Лиам послал взгляд именно в их с Луи сторону.

Когда Лиам начал петь, Гарри понял, что он смотрел совсем не на них. Это был Зейн. Он лишь проверял, обращал ли Зейн на него внимание.

Луи напрягся в руках Гарри. Гарри мог видеть, как его костяшки побелели от того, насколько сильно он вцепился в барьер. Он пробормотал что-то неразборчивое, но как только Гарри вслушался в слова песни, он сразу понял, в чём дело.

Лиам пел о том, что он чувствует себя, будто в клетке, что им управляют, а он теряет собственную волю. Он пел о том, что чувствует себя свободным и целым только лишь рядом с одним человеком.

Гарри посмотрел на Зейна, обнаружив, что тот открыто пялится на Лиама. Он даже ни разу не моргнул, щёки его были красными, а пальцы впивались в пластик его бокала. Он казался шокированным, но не польщённым.

Когда песня закончилась, Лиам больше не поднимал глаз. Вместо этого он представил новую песню, начав вести себя так, будто бы ничего не произошло. Луи всё ещё был немного напряжён, а выражение лица Зейна не изменилось.

Гарри прикусил губу, не будучи уверенным, что Лиам поступил правильно. Что бы ни происходило между ними, Зейн, похоже, не хотел, чтобы о нём писали любовные песни, и, кажется, не оценил этот жест.

Какими бы ни были их отношения, казалось, что они находятся на разных страницах.

+++

Он должен был добраться до Лиама раньше остальных. Особенно раньше Зейна. Луи должен был добраться до Лиама раньше Зейна. В противном случае, всё это может закончиться катастрофой.

— Почему ты так торопишься? — Спросил Гарри, следуя за ним. — Он же ещё даже не закончил последнюю песню.

У Луи не было времени разбираться с Гарри прямо сейчас. Он взял его с собой только для того, чтобы никто не смог подумать, что он просто сбежал, оставив Гарри на одного на балконе. И, возможно, Гарри сможет как-нибудь пригодиться.

— Мне нужна твоя помощь, хорошо? — Луи повернулся к нему. — Как только Лиам спустится сюда, мне нужно будет поговорить с ним наедине. Не впускай никого к нам.

— Эта песня была о тебе? — Гарри моргнул.