Перед его глазами вновь мелькнула чье-то лицо. Его плечи кто-то сжал и с силой тряхнул.
- Драко, - услышал он голос колдомедика. Он казался ему таким отдаленным. Малфой сжался ещё больше, коснулся ногтями предплечья, словно самостоятельно пытался прийти в себя.
- Кто дал Грейнджер Амортенцию? Ты меня слышишь?! - Драко слышал всё. Но ответить - так и не смог.
Боль захватила его тело. Добралась до разума. Сжала в тиски своими скользкими лапами. И лишь мрак застелил его глаза. И последнее, что он увидел - была Грейнджер. Остатки его разума отчаянно пытались вспомнить что-то хорошее. А ведь она и была тем самым хорошим, что было в Малфое.
Комментарий к Глава 28.
Кажется, это самая ужасная глава. Слишком давящая даже на мой разум. Но ведь это ангст, и в хорошее русло всё может не вернуться.
Хорошего вам прочтения. Не думаю, что глава будет приятной.
========== Глава 29. ==========
- Драко, ты меня слышишь? - сквозь какую-то мутную пелену услышал он чей-то голос. Открыть глаза было слишком сложно. Всё тело казалось таким горячим и тяжёлым, словно его залили свинцом. Ему было слишком тяжело подняться. Малфой продолжал сидеть на том же самом месте. Колдомедик сидел напротив него. Нарцисса же убежала куда-то. Наверное, к Грейнджер? Скорее всего. К Люциусу она не пойдёт. Не сейчас.
- Да, - очень тихо прошептал он, хотя это больше было похоже на выдох. Я ничего не хочу слышать. Просто не хочу. Оставьте меня. Я слишком слаб. Бросьте меня. Я устал вести себя так, словно я в порядке. Я устал от того, что мои черти убивают меня изнутри. Я устал от масок, которые навязали мне вы. Это так сложно быть Драко Малфоем. Я устал им быть.
- Ты дал Грейнджер Амортенцию? - спрашивает мистер Уилсон. Да, юноша узнал его голос. Басистый, разрывающий перепонки из-за сильной головной боли. Ему казалось, что каждое слово, сказанное колдомедиком, может вызвать взрыв внутри него. Но ничего не происходило. Кроме ноющей боли где-то в районе солнечного сплетения. Кажется, мама рассказывала ему, что именно там у каждого человека находится душа. Она у меня ещё есть? Она ещё способна что-то чувствовать, когда тело больше не хочет подчиняться ему?
- Нет, - шепчет он уже громче. Не узнаёт свой уставший и словно безжизненный голос. Он не кажется ему слишком странным. Нормальным, даже вполне похожим на ту ситуацию, в которой он оказался.
- Ты знаешь, что она ела или пила в последние несколько часов до произошедшего? - мистер Уилсон слишком настойчив. Помолчи. Внутри и так всё стало слишком пустым. И только маленький уголёк боли и надежды ведут свои бои внутри него, обжигая его внутренности. Открывают ещё кровоточащие раны, позволяя всему телу впитать прошлые события.
- Лакричные палочки, - прошептал он, вспоминая тот момент, когда она так весело смеялась с истории Нарциссы о Драко. Когда юноша в очередной раз краснел и злился. А она ела сладость и опускала руку ему на плечо, словно успокаивала. Он слегка улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Лакричные палочки. Её любимые. Которые подарил Уизли.
От осознания этого факта он подскочил, опираясь на кровать матери. Слишком быстро, ведь голова резко заболела, а тело давило на нутро. Нет, нельзя так быстро вставать. Но нужно.
- Драко, куда ты? - услышал он голос мистера Уилсона за спиной, когда медленно ковылял, пошатываясь в разные стороны и хватаясь за стены, в сторону двери.
- Мне нужно кое-что проверить, - пробормотал он, всё ещё касаясь стены. Ему плевать, как он сейчас выглядит. Плевать на то, что ноги еле держат его вес. Плевать на то, что твориться внутри. Плевать на то, чем сейчас занята Нарцисса и чем займётся мистер Уилсон в ближайшее время.
Медленно спустившись по лестнице в гостиную, Малфой остановился. Он помнил, что Грейнджер не съела все лакричные палочки. И что-то, что не давало ему спать, вот-вот должно открыть своё лицо. Пошатываясь, касаясь то стены, то поручней лестницы боками, Малфой спустился вниз. На диване всё так же были небрежно раскиданы подарки Грейнджер. Юноша шагнул в сторону мебели и, едва не упав на неё, уперся руками в спинку. Так, следует себя придерживать. Хотя бы одной рукой.
В куче разных клочков бумажных упаковок он нашёл ту самую коробочку, в которых и хранились остатки сладости. Достал половинку одной лакричной палочки. Всё ещё стараясь придерживаться за спинку дивана, юноша поднес сладость к носу и постарался как можно аккуратнее вздохнуть запах. Грейнджер.. Да, определённо, это ей запах. Яблок. А ещё - шоколадный торт.
Он откинул лакомство куда-то в сторону и постарался встать на ноги без помощи дивана. Уизли. Чёртов крысёныш.
- Акцио палочка, - совсем тихо пробормотал он, прижимаясь к мебели животом. Как же хорошо. Как же становится легко. Когда внутри тебя черти начинают свой пляс. Нащупав в ладони древко палочки, он слабо сжал её. Спасибо тебе, Поттер, что так вовремя тогда дал адрес, где вы будете праздновать Рождество. Я даже подготовил для вас подарок. О, вы не будете благодарить меня, когда я приду. Но я это сделаю.
Трансгрессировать сейчас было не самой лучшей идеей. Малфой это осознал, когда рухнул на колени в снег. Его мутило. Даже слишком сильно. Его вывернуло наизнанку. Но от этого стало даже как-то легче. Словно со всем этим из него выходила вся боль, вперемешку с жёлчью. Освобождая больше места для чертей. Для его тёмной стороны души.
Выплюнув остатки слюны и вытерев край рта, Малфой поднял голову. Вот эта чёртова Нора. Для такой крысы, как Уизли и его семейки, в самый раз. Все такие с благими намерениями, и ни грамма совести. Ни грамма жалости. Они такие же, как и Малфой. Не больше, не меньше. Только скрывать это они умеют лучше. Намного лучше, чем Драко. Да, кодекс его рода так похож с его душой. Ведь он не будет помнить, что именно сделала эта крыса. Он будет помнить только его имя. Всю жизнь.
Малфою пришлось вставать на ноги очень медленно. Его до сих пор шатало и мутило. Но жажда увидеть его лицо, когда в Уизли полетит зелёный пучёк света, что будет струиться из палочки юноши, не давала ему возможности остановиться. Я предупреждал тебя. Пускай и мысленно. Я думал, ты получил хороший урок. Но, видимо, сломанный нос не дал тебе осознать главное правило. Ничего, мне не сложно повторить. У меня был прекрасный учитель.
Идти с каждым шагом было сложно. Мокрые брюки не давали ему потерять сознание, а снег, на который он ступал босыми ногами, лишь подогревало в нём злость. Яркие огни Норы были всё ближе и ближе. И чем медленнее он двигался, тем быстрее он приходил в себя.
Перед дверью в Нору он остановился. Услышал, как там все веселяться, слышал звон столовых приборов, что падали на тарелки. Слышал смех. Шутки. Как же прекрасно веселится, когда ты даже не знаешь о том, что происходит на другом конце Лондона. Ох, как же вам повезло. Я бы тоже так хотел. Но один из вас лишил меня этого.
Он толкнул дверь несмело, понимая, что она будет закрыта. Но, на его удивление, она отворилась. И шум веселья стих. Столько взглядов к себе он не привлекал со времен, когда врезал Уизли в нос в Большом Зале. Ну, что, где ты, мой лучший подарок на Рождество? Смерть пришла на порог и ждёт тебя.
- Малфой? - услышал он голос Поттера, вглядываясь в каждые глаза присутствующих в Норе. Какие же вы жалкие, когда боитесь меня. Я же ведь не за вами пришёл. А только за одним. Наверное, я слишком странно выгляжу? Ну, уж простите. Скажите спасибо своему сыночку.
Когда его глаза наконец нашли взгляд Рона, Малфоя даже слегка передёрнуло. А внутри - разлилось тепло. Да, здравствуй. Как поживаешь? Как твои последние минуты жизни? Надеюсь, ты запомнишь меня.
- Уизли, - он не узнал своего голоса. Слишком уставший. Слишком ослабленный и сухой. Нет, он не так хотел сказать. Совершенно не так. Но прошлой минуты не вернуть.
Поттер поднялся из-за стола первым. За ним - поспешила Джинни, схватив плед с дивана. Что, пытаетесь задобрить? Нет, не получится. Мне нахрен не нужны ваши вещи. Мне нужна Грейнджер! И Роуз! Блядь, а я даже не знаю, живы ли они? Плевать. Нарцисса позаботиться о них, когда он сядет в Азкабан. Плевать. Он выдержит. Главное, чтобы этого мелкого крысёныша больше не будет в этом мире.
