Но у Кокдора и его друга были другие заботы, и поэтому они сразу же пересели в небольшой гравилет, чтобы поскорее попасть туда, где должно было развернуться первое действие драмы - в космическую тюрьму.

Конструкторы искусственных планетою придали им самую рациональную форму - сферическую, наиболее подходящую для небесного тела. На ее поиски ушли десятилетия. Перепробовали и колесо, и икосаэдр, и другие устойчивые многогранники, пока не пришли к выводу, к которому гораздо раньше пришла природа.

Поэтому "арестантский дом" в меркурианском варианте представлял собой огромный ощетинившийся антеннами шар. Он перемещался на высоте около пятидесяти миль, и его колеблющаяся орбита требовала постоянного внимания. Из-за плавной дуги горизонта выглядывал гигантский растрепанный край светила. Его размеры казались поистине фантастическими. Поднявшись повыше, можно было разглядеть экваториальную зону Меркурия, залитую морем ровного мягкого света. Пригодное для жизни полушарие было погружено во тьму, лишь слегка поблескивали ледяные утесы.

На обширное скалистое пространство обрушивались снежные бури. Озера и водные потоки были почти полностью покрыты льдом.

Тем не менее, эта унылая местность дала жизнь меркурианской цивилизации, возникшей в условиях, близких к условиям жизни земных эскимосов. От пышущего жаром полушария ее отделяла экваториальная полоса, полная очарования. В тех краях среди буйной растительности развелось множество всякого зверья.. Но и эта благодатная зона была подвержена сильным потрясениям с катастрофическими последствиями. Эти потрясения оставались внезапными вплоть до того момента, когда люди научились предсказывать и рассчитывать колебания почвы планеты, в которых была повинна мощная сила притяжения светила. Время от времени какая-нибудь поросшая лесом, цветущая, плодородная местность вдруг вспыхивала, как солома, из-за того, что Меркурий слегка колебался на своей орбите, и огнедышащие лучи обрушивались на зеленые холмы.

И наоборот, по той же причине, но с противоположным эффектом, стужа и льды могли явиться без предупреждения, с неумолимой быстротой сковать все формы жизни - вечная ночь заснеженного полушария брала свое...

Земляне могли предвидеть такие явления, а местные жители с давних пор даже умели извлекать из них выгоду.

Люк Дельта и Бруно Кокдор были, конечно, наслышаны обо всех чудесах, которые, их ожидали, но и они поразились суровой красоте, диковинным и впечатляющим пейзажам Меркурия, так не похожем на другие планеты.

Им, как и всем, кто не родился на Меркурии, пришлось сразу же надеть специальные солнцезащитные очки: изменения в освещенности меркурианского рельефа и вспышки на Солнце были невыносимы для глаз.

Кокдор всматривался в парящую тюрьму.

Она была слишком просторной для одних только меркурианских заключенных и поэтому принимала преступников и с других планет Солнечной системы. От холодного черного Плутона пришлось отказаться, так как тюремные служащие погибали там так же быстро, как и заключенные, но и на меркурианской тюрьме можно было написать девиз "Оставь надежду, всяк сюда входящий".

Никто не надеялся покинуть это место живым - в меркурианской тюрьме умирали с той же неизбежностью, как и на Плутоне, только разве что медленнее.

Там и содержались Фарт и Клиффорд - видимо, только за то, что услышали загадочные послания. Их, возможно, уже нет в живых...

"И сюда же,- с ужасом подумал кавалер,- отправили и Жолену, в уверенности, что она заодно со своим несчастным женихом. Конечно, будет устроен скорый суд, но его исход предрешен".

Гравилет, представлявший собой легко управляемую космическую платформу, отправился в путь, увозя с собой обоих землян и еще нескольких военных и техников.

Над Меркурием виднелись другие космические станции, явно более гостеприимные, чем тот спутник, куда они направлялись, хотя вид у них был примерно одинаков: торговый центр, место второго назначения Люка, спортивно-оздоровительный центр, административные службы.

Вокруг Меркурия вращались метеоспутники, военные космовизоры, обсерватории для контроля за перемещением Меркурия и его влияния на спутники - это было необходимо для предотвращения их случайного попадания в огнедышащую зону. Челноками сновали отдельные небольшие аппараты, мини-звездолеты, которые обеспечивали связь между планетой и шарообразными конструкциями, из которых состоял космический городок.

- Как все это хрупко,- прошептал Бруно Кокдор, поглаживая притулившегося у его ног Ракса, который повизгивал от удовольствия.- Вот перед нами целый мир, созданный людьми, и держится он за счет законов гравитации. Но достаточно малейшего отклонения, малейшей ошибки - и эти величественные сферы рухнут в пылающую бездну и в ней погибнут. Катастрофа может произойти и из-за небольшого землетрясения, и из-за непрошенного метеорита, который может пролететь рядом и нарушить хрупкое равновесие.

- Ничего,- сказал Люк Дельта,- до этого пока дело не дошло. Я буду следить за каждым миллиметром.

Он нервно рассмеялся, понимая, что Бруно прав. Его роль как раз и заключалась в наладке гравитонных моторов, от которых зависела устойчивость искусственных спутников Меркурия. Чтобы не расставаться с Бруно, он полетел сначала на спутник-тюрьму, что также входило в его профессиональные обязанности.

Они избегали разговоров об арестах, тайне нерасшифрованных призывов, смерти Модека Твана и откровениях цветка-медиума.

Доротея следовала за ними повсюду: Люк перевозил ее в небольшом сосуде, в котором поддерживались необходимые ей температура и давление.

В штабе тюрьмы гостей с Земли встретили вежливо, но без жарких объятий. В подобных заведениях и на Меркурии, и на других планетах сердечность не принята.

В течение ближайших витков - двух рабочих и двух для отдыха, что соответствовало двум земным суткам,- Люк Дельта возился в отсеке с турбинами и гравитаторами, а Бруно изучал досье подозреваемых. Документы прояснили ему немногое. По сути, даже от него, Кокдора, скрывали правду. Он смутно догадывался, что там, наверху, имели представление о происхождении непонятных сигналов. Похоже, что SOS предназначался меркурианцам, а точнее, последним жрицам ушедшей в прошлое религии; и, судя по всему, это представляло собой страшную, еще не распознанную опасность.

Он поговорил с двумя заключенными, которых упрятали в тюрьму за то, что они поймали по радио эти пресловутые передачи. Кокдор специально не стал запрашивать дело Фарта и особенно дело Дона Клиффорда, все еще погруженных в летаргию. Впрочем, он убедился, что те, кого к нему привели, практически ничего не знали. Как могли, они описали услышанные сигналы. Да, сигналы больше всего напоминали SOS, но, видимо, были зашифрованы. Во всяком случае, Кокдор узнал, что существуют записи, часть которых находилась на Меркурии, скорее всего, в административном центре, и кавалер Земли решил продолжить поиски там и добраться до них.

Если, конечно, получится.

Оба космических радиста попросили Кокдора похлопотать за них. Они считали себя невиновными и, бесспорно, были невиновны.

Но интересы государства в межпланетном масштабе, если не в галактическом, неумолимо смели их и раздавили.

Кокдор пообещал, что сделает для них все, что сможет, понимая, что надежда невелика, и вновь погрузился в изучение досье.

Дезинтеграцию Фарта и Клиффорда на некоторое время отложили, продолжив наблюдение за их безжизненными телами. Однако истекал последний срок, и вскоре должно было произойти неминуемое. Кокдор узнал, что Жолену поставили об этом в известность.

Удрученная горем девушка попросилась присутствовать при печальной церемонии. Не видя причин для отказа, командор дал ей разрешение. Так или иначе, Жолена также была обречена закончить свои дни на страшном спутнике.

Кавалеру бросилось в глаза, что тюремный персонал состоял из землян и жителей Солнечной системы, иногда попадались и представители других миров, но меркурианцев почти не было. По отношению к ним продолжалась политика недоверия. И сами они относились к "поработителям" с неприязнью.