— Тай, мне нужно чтобы ты поборол всё своё стеснение и показал мне самое лучшее, хорошо? — обратилась Беннет к нашему другу. — Поехали.

Тайлер и Дебби начали играть какую-то сцену, где они не особо были приветливы друг с другом. Нашему другу очень нравилось, что происходило на сцене, но по Дебби этого не скажешь. В какой-то момент она просто остановилась.

— Прости, Мег, я не могу, — помотала девушка головой. — Не могу я играть Элизабет, как бы я не любила эту героиню.

— Ты шутишь? — взмахнула сценарием наш режиссёр. — Ты отлично играешь, давайте, продолжаем.

— Нет-нет, — Дебби спустилась со сцены, сворачиваю свою копию сценария в трубу. — Правда, Мегс, я не могу играть Элизабет.

Мы с парнями начали переглядываться, ничего не понимая, даже Тайлер пожал плечами на наш немой вопрос.

— Ну и где я сейчас найду Элизабет? — Меган начала быстро пролистывать блокнот с актёрами.

Тут Харт спрыгивает со сцены, берёт Мег за руку и тащит на сцену.

— Всё, Беннет, пошли. Ты и будешь Элизабет. Или играешь ты или Дебби, иначе я отказываюсь участвовать в этом всём.

— Ты решил меня шантажировать? — Мег тут же возмутилась, поставив руки по бокам.

— Но это же работает, — хмыкнул самодовольно Тайлер, зная, что он прав.

— О, пошёл ты к черту, — по тяжёлому вздоху было понятно, что раунд был за Хартом. — Окей, поехали.

Я бывал на одном спектакле, где играла Меган, но там была маленькая роль, потому что, как обычно, она была режиссёром, поэтому я не особо мог понять её игру. Но сегодня, когда она стояла снова в своём странном сиреневом платье с белыми, красными и жёлтыми цветочками, с собранными в неаккуратный пучок волосами, белыми носками с рюшечками, бардовыми лакированными туфлями и карандашом, который торчал за её ухом, я понял.

Кто бы мог подумать, что она умеет так играть. Да и Тайлер тоже. Со своего небрежного положения, я сел ровно, а потом и вовсе немного наклонился вперёд, чтобы лучше слышать и видеть этих двоих. Мне казалось, будто они вовсе не играют, а проживают всё по-настоящему. Я верил им, отчего даже перехватывало дыхание, никогда ещё со мной такого не было, чтобы что-то так цепляло меня.

Мне хотелось скорее прибежать домой и посмотреть этот фильм или даже прочитать саму книгу. Я не особый чтец, но посмотрим, вдруг у меня получится.

После того, как мы помогли Тайлеру притащить фанеру за кулисы, мы разъехались по домам, где я, не переодеваясь, плюхнулся с ноутбуком на свою кровать, чтобы посмотреть фильм.

По итогу я понял, почему Кью сказал, что мы с ним главные отстойники. Меган дала нам одни из противных ролей, особенно мне. Я понимал, что таким образом она отомстила мне, но это меньшее, чего я заслуживал.

Линдси со вчерашнего дня так и не разговаривала со мной. Я даже не знал, на что она обиделась, да и если честно, мне в данный момент было плевать. Слишком много всего накопилось, чтобы разбираться с её психами. Уверен, через несколько дней она уже успокоится и у нас всё будет нормально.

Захлопнув крышку ноутбука, я замечаю, что на пороге моей комнаты появляется Мэдди, что немного удивляет меня.

— Привет, Мэдс, — здороваюсь я с ней.

С тех пор, как мы узнали, что её задирают в школе, в семье немного изменилось отношение к друг другу. Все стали более внимательней. Моя мама начинала тут же допытывать меня, если я вдруг о чём-то задумывался. Это начинало немного напрягать.

— Привет. Слушай, я наговорила тебе всякого дерьма несколько недель назад, — она убирает выбившуюся прядку с лица, смотря в пол. — Я не хотела быть такой грубой.

Я даже встал с кровати, потому что был очень удивлён её словам. Это было очень неожиданно. Серьёзно, это было даже как-то нереально.

— Всё в порядке, я виноват сам вообще-то.

Моей сестре через неделю исполнится уже четырнадцать лет, и я вдруг понял, что она уже совсем не ребёнок. Подростковый возраст — сложная штука, и может я находил в этом что-то забавное, но теперь я вижу, как сложно даётся Мэдди.

Её одежда медленно начала меняться. Теперь это были не только чёрные и мешковатые вещи. Она перестала себя стесняться, поэтому сейчас стояла в обычной футболке её размера, а не в огромной толстовке, в которых она реально тонула. Я не знаю, почему она это носила, может её обзывали толстой? Дети могут быть очень злыми и грубыми.

— Что-то случилось? — спрашиваю я.

— Нет… Не знаю, просто хотела извиниться, — она быстро смотрит на меня своими грустными глазами, а потом собирается выйти из моей комнаты.

— Слушай, я был паршивым братом, — на выдохе произношу я, отчего она останавливается, но продолжает стоять спиной ко мне. — Мне стыдно за это, Мэдс. Я не хочу, чтобы ты думала, что мне плевать на тебя, потому что это не так. Мне жаль, что я перестал быть хорошим братом, который раньше играл с тобой, покупал тебе шоколадки и делал с тобой домашку. Мне жаль, что я больше не проверяю твою комнату перед сном на наличие монстров, что не смотрю с тобой фильмы и не поддерживаю, когда бывает сложно.

Я вижу, как её плечи начинают вздрагивать, но я не замолкаю.

— Если тебе грустно или плохо, то я готов выслушать тебя, даже если ты не можешь сделать домашку по математике, потому что меня самого это очень расстраивает и иногда хочется кому-нибудь пожаловаться. Я знаю, тебе не хватает друзей, которые бы могли быть с тобой и поддерживать тебя, они у тебя появятся, будь уверена, но пока у тебя хотя бы есть я и родители.

Она плачет, обняв себя за плечи, пока я стою и жду чего-то.

— Они сказали, что такой как я не стоит жить, — и она начинает реветь.

В секунду она оказывается в моих объятиях. Я не мог поверить, что какие-то девчонки могли такое сказать моей сестре. Я не мог поверить, что дети могут быть такими отвратительными. С каждым годом в школах становится просто невыносимо. Мы — поколение гаджетов, которые слишком быстро выросли не на нужных вещах. Мы слишком много узнаём для своих лет.

— Не смей думать, что они правы, слышишь? — крепче сжимая Мэдди в объятиях, серьёзно произношу я. — Не смей.

Медленно, но моя сестра успокаивается, а потом отстраняется, вытирая слёзы с щёк. Она даже дарит мне лёгкую улыбку, отчего я понимаю, что всё не так плохо.

На улице слышно, как подъехала машина, а потом гудок, отчего мы оба подбежали к окну, чтобы посмотреть, кто там приехал. Какого же было наше удивление с ней, когда мы увидели бабушку Шеборт, выходящую из машины.

— Господи, — тихо прошептала Мэдди.

— Госпожа смерть и дьявол снова вернулись в наш дом.

========== Глава 12. Надежда ==========

Я не знал что делать, поэтому просто сидел с сестрёнкой в моей комнате и слушал как ругаются громко родители с бабушкой, которая приехала забрать Мэдди. Она кричала, что наши родители совершенно не умеют воспитывать детей, мол, отец всему виной. Я очень сильно злился, когда она начинала попрекать во всём моего отца, который вовсе был не виноват. Мэдди, ссутулившись, сидела рядом со мной, пуская слёзы.

— Она такая отвратительная, — шмыгнув носом говорит она, после того как услышала гадости от бабушки, направленные нашим родителям. — Каждый раз когда она приезжает, происходит какой-то кошмар. Родители потом ссорятся, ты убегаешь из дома…

— Я больше тебя не оставлю с ней, — я обнимаю её за плечи, немного прижав к себе, а потом отпускаю.

Мы слышим громкий хлопок двери и скорее выбегаем из комнаты, чтобы спуститься к родителям, но останавливаемся на лестнице между первым и вторым этажом. Мы думали, что это ушла бабушка, но ушёл отец. Миссис Шеборт стояла в коридоре с ехидной ухмылкой, явно довольная собой.

— Мама! — скулит Пэтти и, хватая куртку, выбегает за нашим отцом.

— Он тебе всю жизнь сломал! — кричит ей в след наша «милая» бабуля.

— А по-моему жизнь ей сломала ты, — произносит Мэдди своим заплаканным голосом.

Бабушка поворачивает голову к нам, и мы видим, как широко распахнуты её глаза от удивления.