Феникс удивлённо заткнулся, нелепо лупая глазками навыкате и по-птичьи выкручивая шею. В его круглых оранжевых глазах отчётливо читалось желание клюнуть нахала, благо, мощный и длинный клюв с загнутым верхним кончиком, как у хищников, выглядел нешуточным оружием. Только, вот незадача, свободу манёвра пленной птице я оставил только в возможности поболтать. Я, конечно, знание птичьего языка, помимо змеиного, не унаследовал, однако фениксы на редкость эмоциональны для искусственных существ, а менталистику никто не отменял, мало ли, проболтается фамильяр о делах скорбных своего бывшего хозяина.

  Вопль на одной ноте сбил меня с мысли.

  - Что за бред, птичка? - изумился я. - Какое такое всеобщее благо? Где ты его увидел, когда ребенок остаётся без родителей, без наследства и бездомным? И это, заметь, только моя история, а что могут рассказать другие, попавшие под каток этой идеи?

  Фоукс заквохтал, как курица, быстро и глухо.

  - Ты на моих родственников стрелки не переводи, - возмутился я. - Я дом своих родителей имею в виду. Дома не вспыхивают, как спичка, от трёх авад и одного упокоения, не ты ли там постарался, а, Фоукс? Не отводи глазки, я помню, что вы с белобородым там были. Между прочим, тот, кто убивает своих сторонников, хорошим лидером быть не может по определению, нет к такому доверия. Это чтоб ты больше глупостей на тему заботливого о благе нации Великого и Светлого Волшебника не заливал. Поскольку ты мне крупно задолжал, то ты мне поможешь сориентироваться в директорском кабинете.

  Вот такими колоритными собеседниками мы и подошли к директорской башне, уперевшись в дверь, перекрытую каменной горгульей, от которой повеяло каким-то нездоровым любопытством, направленным на мою персону. Феникс довольно курлыкнул, победно уставившись на меня.

  - Грабить я иду, грабить, - честно признался я, улыбнувшись стражу своей честной и доброжелательной улыбкой.

  Горгулья вполне отчётливо хмыкнула и резво отскочила в сторону. Фоукс выражал крайнюю степень растерянности всем своим видом, так что не нашёл, что сказать. Зато я не удержался от комментария.

  - Вот видишь, даже Замок считает, что требования мои обоснованы и некое всеобщее благо пора перераспределить в ином нужном отечеству порядке. А теперь помолчи.

  Я снял очки, вглядываясь полуслепыми глазами в тёмный провал прохода с уходящей вверх винтовой лестницей. Мало иметь неплохие отношения с Замком, чтоб тот открыл нужную дверь, ещё необходимо миновать ловушки и сигналки, установленные на пути к вожделенной цели. Поэтому смотрим, внимательно смотрим, а феникс пусть молчит, дабы не активировал из вредности какую-либо ловушку голосом. Ритуал подчинения - это, конечно, неплохо, но свободы воли он не лишает, механический инструмент из волшебного существа бесполезен.

  Все препятствия я обходил не торопясь, внимательно разглядывая цветные линии и всполохи, а также нужно было следить, чтоб ничего не сработало на феникса и монструозный сундук, что я тащил за собой телекинезом, освободив от содержимого. Что-то мне подсказывало, что библиотеку свою я найду и что в школьную сумку он не поместится.

  Первым делом в приоткрытую дверь я зашвырнул гасилку помощнее, и лишь затем осторожно сунул нос в образовавшуюся щель и огляделся. Рассчитал я правильно, и многочисленные портреты в монументальных, богато украшенных рамах замерли в неподвижности. Осторожно просочившись внутрь, окинул взглядом приличных размеров помещение и неприлично заржал. Феникс слетел с моего плеча и устроился на предназначавшейся для него жердочке, гневно сверля меня взглядом, как ревнивая жена, но не в силах разомкнуть клюв без разрешения. Кабинет был полон шкафов с многочисленными полками, на которых располагались внушительной толщины книги, без родовых эмблем, странные блестящие и непрерывно жужжащие и стучащие приборы, что отвлекали внимание. В этом непрерывном шуме и мельтешении ярких бликов комфортно себя чувствовать мог только ментальный маг вроде Снейпа, впрочем, и белобородый баловался данным направлением магии вполне на приличном уровне. Длинный стол и ряд стульев у стены намекали на частое посещение кабинета профессорами для обсуждения учебного процесса и, как апогей, вызвавшее мой дикий смех, вычурное директорское кресло на возвышении, обводами напоминающее королевский трон, и нехило так намекающее, что его владелец находится ближе к богу и возвышается над судьбами и деяниями смертных. Не слабое самомнение у дедушки. Даже у меня в бытность Императором статусное кресло в тронном зале было попроще, а в рабочем кабинете вообще такого не было. Стол из цельного алмаза был, да, а вот подобных извращений и намеков о приближении к небожителям не было, даже несмотря на моё почти абсолютное бессмертие.

  Впрочем, диагнозы мы будем ставить потом, а сейчас займёмся тем, ради чего мы здесь, собственно говоря, и собрались. Директор может в скором времени вернуться, поэтому не стоит затягивать внезапный визит.

  - Можешь говорить, птичка, - милостиво разрешил я. Феникс моментально воспользовался возможностью и выдал очередную гневную тираду. - По делу, птичка, по делу, - перебил его я. - Библиотека здесь где?

  Как я и думал, главным богатством Верховный Чародей пыль в глаза посетителям не бросал. За неприметной дверцей, удачно замаскированной за шкафчиками, нашлись личные покои директора Хогвартса с помпезной гостиной, спальней и внушительной уютной библиотекой. Честно говоря, я всегда испытывал некую слабость к библиотекам, запах бумаги, пожелтелые страницы и даже тонкий слой пыли, сдуваемой с увесистого тома, приводили меня в восторг. Что может быть лучше истории, великих и не очень открытий или просто желания поделиться со всем миром мыслью, обретшей форму печатного слова. Дамблдор, похоже, мою страсть разделял в полной мере. Здесь не было вычурной помпезности, позолоты и показного статуса, только многоярусные стеллажи из морёного дуба с сотнями книг в полутёмном помещении, освещённом волшебными несгораемыми факелами и парящими в воздухе свечами, создающими непередаваемую иллюзию средневековья. Низкий столик, уютные мягкие кресла неброских цветов и пюпитр на возвышении в центре. Идеально.