- Как это "ликвидировать"? - повернулся к нему Владимир Сергеевич.
- Очень просто. Утопить и закопать. Никакого криминала.
- Вы что, с ума сошли? - вскинул голову Владимир Сергеевич.
Капитан подошел к столу и сел на свое место.
- С вами сойдешь с ума. Совсем голову заморочили. Присаживайся, Соселия. И вы садитесь.
Все снова расселись по своим местам.
- Ну вот что, граждане близнецы, - сказал капитан, прихлопнув ладонью по столу. - Пошутили, и хватит. Говорите, кто вы такие. Иначе мы вас отсюда не выпустим.
Глава 9.
Невезение продолжается.
Опасный свидетель
Заявление было сделано тоном вежливым, но решительным. Милиция есть милиция. На то она и существует, чтобы тайное делать явным. Лидочка сидела в состоянии бездумного оцепенения, не в силах ни двигаться, ни говорить. От нее теперь ничего не зависело, и, может быть, поэтому она совсем перестала волноваться.
Пауза затягивалась...
- Ну что, так и будем в молчанку играть? - произнес капитан классическую фразу.
Ответа не последовало. Оба Колесниковых молчали, словно набрав в рот воды. Капитан укоризненно покачал головой.
- Неправильную позицию заняли, граждане Колесниковы. Рано или поздно все равно выяснится, кто вы такие.
- Отпечатки надо снять, - сказал Соселия. - Пойду принесу причиндалы.
Он вышел из кабинета и минуты через три вернулся с коробкой в руках.
- Попрошу засучить рукава, - сказал он, подходя к двойникам. Те молча повиновались.
В коробке оказалась подушечка с черной краской, лупа и маленькие белые листки бумаги.
- Безобразие! - проговорил Владимир Сергеевич, однако выполнил все, что требовалось, - обмакнул поочередно пальцы в подушечке, и Соселия прокатил ими по листкам. То же самое сделал и Володя. Были также сняты и отпечатки шрамов на локтях.
- Пройдите-ка в ту комнату, - сказал капитан двойникам, указывая на дверь в стене кабинета. - А вы, Лидия Ивановна, останьтесь.
...Впервые в жизни Лидочка оказалась в столь непривычной и сложной ситуации. Она была одна перед двумя представителями власти, которые, как нетрудно было понять, намеревались выпытать у нее тайну двойников. До чего же это неприятно - сидеть на скамье, словно преступница, и ждать, когда тебя начнут допрашивать. Лидочке стало жарко от волнения. Она расстегнула пальто.
- Можете совсем снять, - дружелюбно сказал капитан, пододвигая к себе листки с отпечатками.
- Ничего... я так, - тихо молвила Лидочка.
Капитан и следователь рассматривали отпечатки.
- Мистика какая-то, - пробасил Соселпя, - скажи кому-нибудь - не поверят.
- А шрамы? Как две фотографии с одного негатива.
- Абсолютно одинаковая конфигурация.
- Может быть, пластическая операция?
- Исключено. Не умеют так.
Соселия испытующе посмотрел на Лидочку из-под косматых бровей.
- Что скажете, Лидия Ивановна?
Лидочка покачала опущенной головой.
- Не знаю... Я ничего не знаю.
Как это трудно - скрывать правду, когда от тебя так хотят узнать ее! Они по-своему правы, требуя от нее ответа. Все-таки необыкновенный случай. Что угодно можно подумать. Но нет, она ничего не скажет. Лучше уж молчать, чем изворачиваться и лгать...
- Ясно, - резюмировал Соселия, - женщина проявляет солидарность. Придется думать самим.
Они снова принялись рассматривать отпечатки, время от времени перебрасываясь короткими репликами. Закурили... Дым двумя струйками потянулся к потолку.
- Тут случай серьезный, - сказал капитан, рассматривая отпечатки через большую лупу в черной пластмассовой оправе. - Придется дело заводить.
- Придется...
Лидочка похолодела. Уголовное дело! Вот этого-то никак нельзя допускать. Володю посадят в тюрьму или куда там... сообщат на работу, в институт.
- Товарищи милиционеры, - сказала она, набравшись духу.
Капитан и следователь одновременно подняли головы, выжидательно на нее глядя. Лидочка еще секунду-другую сомневалась, стоит ли признаваться.
- Мы вас слушаем, - сказал Соселия. - Говорите, не стесняйтесь.
Лидочка отвела от вспотевшего лба прядь волос.
- Я все расскажу.
И Лидочка стала рассказывать - по памяти, перевирая и путаясь, чувствуя иногда, что ее в лучшем случае не понимают, а то и вовсе считают дурочкой, которая выдумывает сказки, чтобы спасти своего любовника. Но Лидочка продолжала рассказывать, и чем дальше она рассказывала, тем легче ей становилось, тем убедительнее и искреннее выходил ее рассказ. Она рассказала все, что знала со слов Володи, присовокупив собственный опыт,как познакомилась с Владимиром Сергеевичем, как жила с ним, рассказала о его непохожести на других людей, как потом поехала в Москву и познакомилась с Володей, о его работе в институте, несчастном брате-алкоголике, друге-враче, рукописи, о том, как появился двойник.
Не сказала только, в каком институте работал Володя и кто именно нашел рукопись и изготовил двойника.
Впутывать в эту историю Гончарова она сочла ненужным.
Никогда в жизни Лидочка не говорила так долго и много. Прошло не меньше получаса, прежде чем она добралась до конца, то есть до сцены в квартире, закончившейся их приводом в милицию.
- Вот все, - сказала она в заключение. - Он не виноват. Он очень хороший человек. Отпустите его, пожалуйста.
За столом наступило долгое молчание. Капитан с сосредоточенным видом барабанил пальцами по стеклу. Соселия сидел нахохлившись, подперев обеими руками подбородок. Потом он встал, подошел к Лидочке и, заглянув ей прямо в глаза, спросил: - Все правда?
- Правда, - кивнула Лидочка.
Соселия постоял еще немного и, повернувшись к капитану, сказал: - Не врет.
Капитан поморщился, как от зубной боли, и потер ладонью щеку. Он ничего не сказал. Тогда Соселия засунул руки в карманы пиджака и стал прогуливаться по комнате. Лидочка поняла, что мнения обоих разделились. Похоже, что следователь ей поверил, а вот капитан нет. Так оно и оказалось. Соселия остановился перед капитаном.
-Я все понимаю, Гринько... Но как еще объяснить ВОТ это?- Он ткнул пальцем в листки с отпечатками, лежавшие на столе. Капитан снова поморщился и ничего не ответил.
- Ну, предложи что-нибудь, предложи...
