Леонид посмотрел на пустые фужеры.

– Неоригинальная история. Но всегда срабатывает. Просто удивительно, сколько на свете дураков!

– И Виктор, как всегда, в общем стаде! – заорал Константин. – Ни дня у него без строчки!

– Как Полина Николаевна узнала правду? – удивился я. – Навряд ли девица носит при себе паспорт. Сомнительно, что госпожа Амаретти полезла бы без спросу в чужой ридикюль.

– Моя жена? Засунула нос в не свою сумку? – воскликнул хозяин дома. – Да никогда! Она вышла в сад, мошенница же зарулила в гостевой туалет и по простонародной привычке стала громко говорить по телефону. В сортире всегда приоткрыта форточка, у Полины аллергия на резкие запахи, поэтому дезодорантами в доме не пользуются. Супруга услышала, как пакостница рассказывает про роскошный дом очередного лоха. Ликует: «Да с него можно и три миллиона срубить».

– Чем дело закончилось? – спросил Леонид.

– Я не сдержался, – признался Константин, – кинулся в гостиную, схватил мерзавку за шиворот, велел ей убираться вон. Виктор возмутился, Нина Леонидовна на меня напала: «Ты никому жить не даешь, ирод». Пока я от родственников отбивался, пятнадцатилетняя шлюха разбила бокал, осколком начала себе руки полосовать с воплем: «Не хочу остаться без тебя, Витенька». Потекла кровь! Я испугался, велел вызвать «Скорую», девчонка на ковер упала… Дурдом! Медики написали в заключении: попытка самоубийства, девица врачу исполнила песнь с припевом: «Меня изнасиловали, потом выгнать хотели». Доктор, не будь кретином, мигом попросил некую сумму за молчание…

Леонид снял пиджак и повесил на спинку стула.

– И тут появился я. Просто заехал по-соседски кофейку попить. Итог: денег жадным тварям не заплатили, километр нервов порвали, думали, все! Ан нет! Через неделю дешевая газетенка опубликовала интервью школьницы, фото ее разместила: косички, бантики, челочка, ни грамма косметики, водопад слез. Якобы отличница шла вечером домой с занятий, полил дождь, она стала голосовать, остановилась машина, за рулем сидела тетенька…

Голос Константина сорвался, за него продолжил Леонид:

– Ласковая дама обманом затащила несчастного ребенка в свой дом и пустила по кругу. Сначала муж бедняжкой воспользовался, потом его брат, затем ее выгнали.

– Полная клюква! – вышел из себя владелец усадьбы. – Спасибо Лёне! Он поднял на ноги экспертов… Не хочется подробности тех дней вспоминать. В конце концов всем стало ясно: девчонка врунья, газета дала опровержение, Полина очень нервничала. А сегодня у нас труп Инессы в доме! Я абсолютно уверен, что пресса вмиг ту историю вспомнит!

Я встал у окна.

– Понимаю, почему вы не хотите, чтобы смерть экономки стала достоянием общественности. Но о странной кончине совершенно здоровой женщины известно прислуге, слух сразу разлетится.

Леонид усмехнулся.

– Большинство людей любят волшебные бумажки, которые в России называются рублями. Константин Сергеевич не пожалеет щедрых премий. И надо прислуге объяснить: если чей-то рот даст течь, вычислить болтуна будет легко.

– Как? – поинтересовался я.

Телевикин сложил руки на груди.

– Предположим, информацию сольют в Сеть, а мы обнаружим первоисточник. Если историю продадут газетам, то автор получит мзду, след останется в бухгалтерии, пойти по нему нетрудно. Полагаете, желтое издание просто так платит бабки? Нет! Каждая выплата проводится по финдокументам. Кстати, в полиции та же система. У сотрудников есть свои шептуны. И многие опера-следователи платят им из своего кармана, понимают, что доносчика могут вычислить по денежным «крошкам» и убить.

– Инесса все… – начал хозяин и осекся, потом обвел присутствующих взглядом и продолжил: – Обычно экономка объясняла служащим, что им нужно делать. Кто сейчас просвещением челяди займется?

– Если позволите, я возьму временно эту обязанность на себя, – предложил Борис.

– Буду вам очень благодарен, – обрадовался господин Амаретти.

Борис вышел, мы остались втроем.

– Вы хотите просто похоронить Инессу, оставив на свободе ее убийцу? – уточнил я.

– Почему сразу «убийцу»? – пробормотал Константин Сергеевич. – возможно, у нее инфаркт, инсульт…

– Нет, – остановил его Леонид, – лицо жертвы чем-то опрыскали.

– Почему вы так решили? – опешил хозяин дома.

Леонид сел за стол.

– Я сфотографировал на твоих глазах труп, отправил снимок своему близкому приятелю, талантливому медэксперту, он предположил, что на лицо распылили… Минуточку.

Телевикин вынул телефон.

– И как только люди запоминают названия, о которые языки можно сломать? При… ква… тидихло… Выпускается в аэрозолях, применяется в зараженном грызунами помещении. Очень токсично, проникает сквозь слизистые. Или дихио… мети… бензо… Нет, я не способен произнести это слово. Эта отрава предназначена для применения в разных механизмах, самолетах.

Хозяин дома потер лицо ладонями.

– Лайнер не мышь! Зачем ему яд?

– Это так, – согласился Леонид, – но в летательный аппарат может залезть крыса, перегрызть крошечный проводок, и произойдет большая катастрофа. Во избежание крушения авиакомпании обрабатывают самолеты. Оба средства очень токсичны, при попадании на кожу человека мигом ее «съедают», смерть от болевого шока и яда наступает почти мгновенно. Я вам процитировал лишь пару названий, в сообщении их больше.

– Наверное, купить эту дрянь непросто, – предположил я.

Леонид надел пиджак.

– Вот на ваш вопрос не отвечу, но предполагаю, что в магазинах, где продают разные профессиональные средства, можно найти что угодно.

– Ох, забыл сказать Борису, – спохватился я, – надо еще велеть людям не зубоскалить на тему колдовства.

– А это откуда? – оторопел хозяин дома.

– И шоферы, и горничные уверяют, что вы, Константин Сергеевич, занимаетесь в своем отдельно стоящем домике вызовом нечистой силы.

– Тьфу прямо! – вскипел писатель. – Я увлекаюсь резьбой по дереву, делаю маски наподобие африканских. Сам варю лак, составляю краски, у меня там мастерская и кабинет писателя. Могу вам показать дом. Все равно надо туда зайти, я же якобы пригласил дизайнера, который новый интерьер подберет.

Леонид встал.

– Иван Павлович, давайте прогуляемся? Воздуха глотнем, он в наших краях упоительный, не московский. Заодно подумаем, как убийцу Инессы искать.

Я поднялся.

– Экономку похоронят, вы обещаете, что полиция объявит ее смерть несчастным случаем. Однако вы хотите найти того, кто облил несчастную ядом?

– Именно так, – подтвердил Леонид, когда мы пошли по тропинке в глубь леса, – но один я не справлюсь. Не хотите присоединиться? Вместе с Борисом! Он мне показался достойным компаньоном.

Я молчал.

– Вы выражали недовольство тем, что преступник останется на свободе, – поддел меня Телевикин, – или вы работаете только на тех, кто обещает вам заплатить?

– Как все люди, я завишу от златого тельца, – мирно ответил я, – но не принадлежу к категории тех, кто все делает или не делает за деньги. Просто думаю, как совместить два расследования. Константин Сергеевич нанял меня для решения другой своей проблемы.

Леонид сказал:

– А теперь у вашего клиента форс-мажор, появилась новая неприятность.

– Я не следователь на окладе, – вздохнул я, – не берусь одновременно за несколько задач. Не имею такого опыта.

– Надо попробовать, – немедленно отреагировал Леонид, – лиха беда начало, потом во вкус войдете.

Переговариваясь, мы углубились в чащу.

– Я взял на пятьдесят лет в аренду десять гектаров леса, – пояснил Константин Сергеевич, – не хочу, чтобы посадки вырубили и на их месте возвели многоэтажки. А вот и мастерская, она же кабинет прозаика.

Хозяин набрал код, замок щелкнул, наша компания вошла в прихожую, где было несколько дверей.

– Хотите, покажу вам черепашку? – предложил хозяин. – Она в аквариуме.

Амаретти толкнул одну створку, Леонид двинулся за ним, я замыкал шествие. В голове моей вертелись неприятные мысли. Как сказано в Псалтыри: «Дние лет наших, в них же седмьдесят лет, аще же в силах, осьмдесят лет…»[2] Со времени, когда царь Давид написал великую книгу, которую каждый верующий считает своим долгом прочитать, прошло не одно столетие, а что изменилось? Появились мощные лекарства, но человек все равно живет на Земле примерно восемь десятков лет. Есть ли жизнь после смерти? Скончаться-то можно мгновенно, вот и Инесса не подозревала, что сегодняшнее утро у нее последнее. А теперь она погибла, а мы с Амаретти и Телевикиным, посмеиваясь, идем к черепашке. Нехорошо как-то! А еще мне почему-то не по себе в присутствии Леонида. Что с ним не так? Или со мной?