Маша вплыла в кабинет, как всегда собранная, с мягкой, обворожительной улыбкой, одетая откровенней обычного. Блузка обтягивала налитую, немаленькую грудь, юбка-карандаш подчёркивала приятные женские формы. Максим усмехнулся про себя, посмотрел спокойно на женщину и показал рукой на кресло напротив, выслушав своё расписание на день.

– Никогда бы не подумала, что ты способен жениться по расчёту, – выдавила из себя Маша в конце разговора, и это было похоже не на упрёк, скорее на удивление.

– С чего ты взяла, что это брак по расчёту? – Максим внимательно смотрел на собеседницу и постукивал по столу кончиком карандаша.

– У вас всё так быстро закрутилось… Она беременна? – Маша смотрела ему прямо в глаза с не меньшим вниманием.

– Слишком личные вопросы, ты не находишь? Нет, не слишком быстро. – не отрывая взгляда, спокойно ответил Макс.

– Но об этом ничего не было известно, – растеряно проговорила помощница и отвела глаза в сторону.

– Потому и не было огласки, чтобы избежать лишних разговоров. Лишних, – он надавил на последнее слово и посмотрел на Машу внимательно, давая понять, что разговор окончен.

– Максим…, – Маша вспыхнула.

– Маша, пожалуйста, не надо. Не начинай. Ты прекрасно знаешь, что между нами всё кончено, – в голосе появились металлические нотки.

– Но я надеялась, что это временное решение, – Маша опять внимательно посмотрела ему в глаза.

– Маш, – он встал и прошёлся по кабинету. – У меня свадьба через неделю, это не временное решение.

– Ты поэтому меня бросил, из-за этой девочки? – теперь она смотрела в сторону, в окно, прищурившись, словно высматривая что-то.

– Да, – соврал Макс, не дрогнув. – Из-за неё.

– Ты её хоть любишь? – бросила на него быстрый взгляд Маша.

– Конечно, как её не любить, – он снова соврал. – Ты видела её сама.

Маша поджала губы и встала.

– Маша, – он посмотрел прямо на женщину. – Если ты не сможешь работать со мной, лучше скажи сразу, я подыщу тебе место и дам хорошие рекомендации. Финансово ты не пострадаешь. Английский и каратэ Егору я буду продолжать оплачивать.

– Не надо, – на щеках Маши разливался румянец, что делало её ещё более привлекательной. Максим невольно залюбовался.

– Перестань, – отмахнулся он. – Я знаю, что ты и сама можешь это делать, но это мой выбор.

– Всегда выбираешь сам, – Маша не спрашивала, утверждала.

– Всегда, – твердо повторил за ней Макс.

В середине рабочего дня выдалось полчаса перерыва, он попросил Надю принести ему вок из соседнего ресторанчика и залез в интернет. Сведений о гибели семьи Мирославы практически не было – или времени прошло слишком много, или информация была тщательно подчищена.

Он позвонил Целестине, та не сообщила ничего, кроме общих фраз о несчастном случае, сказав, что не может разговаривать, и тут же отключилась, коротко поинтересовавшись перед этим самочувствием Миры. Интересно, зефирное чудо всегда остаётся в этот день одна, или этот год стал исключением?

– Маша, отмени мои встречи до конца рабочего дня, – быстро проговорил он, проходя мимо кабинета ассистента – маленького и стильно обставленного. – Насколько я помню, ничего важного не предвидится.

– Что со шведами? – перевела оторвала взгляд от экрана компьютера.

– Посмотри предварительный контракт, вечером поговорим, – Максим разговаривал строго и по делу.

– Я на связи, – бросил он удивлённо моргающим секретаршам.

Было чему удивляться, Максим Аркадьевич никогда не уходил с работы в середине рабочего дня. Тем более, из-за вынужденного отпуска образовался цейтнот, а из-за предстоящей свадьбы горели все дедлайны.

А девчонки дома не оказалось. Максим связался с охраной, те доложили, что Мирослава в торговом центре, он двинулся туда же. Себе свой поступок объяснил просто – он не желал повторения сегодняшней ночи, во всяком случае, той части, когда упругая грудь и попа начали задевать и откровенно провоцировать. Этот ночной кошмар точно был связан с гибелью родных, может, если не оставлять Мультяшку одну, отвлечь её, сегодняшняя ночь пройдёт лучше.

Максим уже имел дело с истероидным типом личности у женщины и совсем не хотел повторения этого ужаса, только его никто не спрашивал, значит, правильней было как-то минимизировать эту черту в Мире, а со временем – получить консультацию специалиста. Одному или с Мультяшкой – неважно.

Мирослава плыла по широкому коридору торгового центра, переставляя ноги на каблуках. Джинсы, как и всегда, отлично сидели на ней, как и маленький свитер в обтяжку под лёгкой курткой. В руках у неё были бесчисленные пакеты с названиями именитых и не слишком брендов. Складывалось впечатление, что Мультяшка скупала всё подряд без разбора. Сверху, как вызов, расположились несколько пакетов из магазинов нижнего белья. Интересно, уж не к брачной ли ночи готовится невеста? Зачем девушке с отклонениями в сексуальной сфере столько откровенных вещичек?

– Надеюсь, приличную пижаму ты тоже купила? – Макс потянулся к пакетам, захватывая все одной рукой.

– Не-а, – Мира улыбнулась и посмотрела лукаво. – Я и дальше собираюсь тебя соблазнять.

– Интересно, зачем тебе это надо? – поинтересовался без пяти минут муж.

– Просто так, – она пожала плечами и улыбнулась, Максим подумал, что, когда Мира улыбается, ей не нужен какой-то особенный комплект одежды для соблазнения. Наделил же бог настолько прелестное создание проблемами…

– Ты обедала? – он решил проявить заботу.

– Нет ещё, – Мира продолжала смотреть на него лукаво, будто оценивая ситуацию.

– Может, в ресторан? – не поддавался Макс на провокацию.

– Я собиралась солянки поесть, – Мультяшка облизнула губы, прикусила нижнюю и тут же отпустила.

– Прости, забыл, – вздохнул он.

– Нет вкусняшек, – констатировала Мультяшка и направилась в кофейню, напротив которой они стояли.

Надо же, нормальный человек. Максим присматривался к Мирославе всю дорогу к ресторану, где они заказали два салата и по стейку с собой. Рядом в пластиковых контейнерах лежало несколько чизкейков. Дома он поставил еду на стол, а сам отправился в ванную, следом уступив место Мире.

Мирослава вела себя не только нормально, но даже дружелюбно, и это не слишком нравилось Максиму, заставляло быть настороже, но в любом случае, это лучше, чем обдолбавшаяся или топающая ногами девчонка в его квартире.

– Тебе не нужно как-то по-особому провести сегодняшний день? – поинтересовался он после обеда и посмотрел на Миру, та нахмурилась и отвернулась к окну, потом перевела хмурый взгляд на Максима.

– Нет! – выпалила Мирослава.

– Прости! – голос действительно был извиняющимся, не как обычно – сейчас в нём не сквозило высокомерие.

– Ничего, откуда знаешь? – Мультяшка склонила голову.

– Целестина и интернет, – взгляд Макса выражал сочувствие.

– Ясно. Только жалеть меня не надо. – Мирослава взглянула ему в глаза.

– Я не жалею, – Максим снова будто скрылся под маской, посмотрел на нервно дёргающуюся руку Миры. – Просто интересуюсь. Может, тебе что-то надо.

– Мне просто надо не думать об этом, – маленькая рука в отчаянье стукнула по столешнице.

Это Максим мог понять. Когда думаешь, вспоминаешь, боль растекается удушающей волной, сколько бы времени ни прошло, боль всё равно берёт своё. Сколько ни обманывай себя, как бы ни казалось, что края раны начинают затягиваться, стоит дать волю своим воспоминаниям, как становится ясно, что время не лечит. И даже не приносит милости забвения. Он боялся даже представить, что чувствует карамельная Мультяшка в этот день, с её проблемами восприятия действительности, так что «не думать» из её уст звучало понятно, приемлемо.

– Кино, потом ночной клуб. Пойдёт? – Макс продумывал варианты.

– А чего это ты такой добренький? – лисьи глаза сузились и смотрели с подозрением.

– Я вовсе не добренький, Мирослава, с удовольствием бы бросил тебя один на один со своими проблемами, но всерьёз опасаюсь, что теперь это и мои проблемы тоже, – терпеливо пояснил Макс. – Во всяком случае, толпы желающих побороться с твоей душевной травмой, хотя бы один день в году, я не наблюдаю.